Опасные заложники - Владимир Шитов

После этого Меткий Томагавк потребовал, чтобы все его соплеменники разошлись по домам и не боялись грома, издаваемого стрекозой, которая скоро к ним прилетит. Он сказал им, что как только гром утихнет, они могут вновь вернуться к дому шамана.

Пока Меткий Томагавк общался со своими соплеменниками, душа Франсуазы слетала к вертолету и сообщила ученым, что они могут лететь к дому шамана, около которого будет гореть костер. Вернувшись сразу же назад, она, вселившись в свое тело, стала вместе с Кажакиным ждать появления десанта,

Прилетевший тяжелый вертолет осветил прожектором место предстоящей посадки. Вертолетчики, заглушив двигатели, вместе с учеными и группой спецназовцев во главе с майором Наумовым, вышли на лужайку, где лежал инопланетянин. Они стали его рассматривать, удивляться, обмениваться мнениями, суждениями. Когда первое любопытство улеглось, Кажакин приказал спецназовцам раскинуть на лужайке двадцати местную палатку. Пока они занимались этим нудным делом, ученые фотографировали тело инопланетянина в одежде шамана, раздетым в разных позах, а потом, снова одев его в одежду шамана, поместили в кожаный мешок, поручив четырем спецназовцам занести его в вертолет и положить в бронированный шкаф, который Кажакин закрыл на замок с шестизначной цифровой комбинацией,

— Может быть, нам не стоит сейчас ставить тут палатку, а сразу же доставим наш гостинец на аэродром и отправим в спальную комнату? — полушутя-полусерьезно предложил Карл Энгельгардт.

— Ты же видишь, что наступил вечер и при недостатке освещения производить обыск в доме шамана бесполезная трата времени. Если его отложить на потом, индейцы могут нарушить обстановку и то, что нас интересует, могут уничтожить. Поэтому улетать мы не можем. Завтра сделаем тщательный обыск в доме и улетим отсюда.

— Считай, что моего предложения не было, — положив руку на сердце, заявил Энгельгардт.

— Если он тут занимался какими-то исследованиями, мы должны найти то, над чем он работал. При таком стечении обстоятельств нам спешить нельзя. Русские говорят, что спешить надо тогда, когда ловят блох, — в заключение пошутил Кажакин.

— Иван Филиппович! Я понял неуместность своего предложения, — положив руку на плечо Кажакину, примирительно произнес Энгельгардт.

— Карл Францевич, а что я вам сделал плохого, что вы хотите меня сегодня проводить отсюда? — пошутил Иноко Матаситиро, которому предстояло сопровождать тело инопланетянина до Токио.

— Не понял юмора, — уже сердясь огрызнулся Энгельгардт.

Дружески положив ему на плечо руку, Матаситиро пояснил:

— Я тоже хочу принять участие в обыске, возможно, мы тут сделаем еще какое-нибудь открытие.

Поняв, что его никто не собирался обижать, Энгельгардт, успокоившись, заметил:

— Мы все стали как алкоголики, никак не можем привыкнуть к открытиям, а войдя во вкус., уже не можем остановиться на достигнутом, заставляем свой мозг работать на пределе его возможностей. Иной раз такое учудишь, что от студента было бы неудобно это слышать. — По-видимому, он имел в виду свое последнее предложение.

— То, что мы остаемся здесь с ночевкой, — это факт, но о своем решении мы должны сообщить в штаб, чтобы там знали о наших планах на сегодня и завтра, — заметил Джек Корван.

— Действительно, наш радист постоянно дежурит у рации, а мы ему работы не даем, — поддержал его Фредерик Буне. — Если вы не возражаете, я пойду к нему и по этому вопросу распоряжусь.

Желающих заменить его не нашлось. К ученым подошел майор Наумов, он сообщил Кажакину:

— Со стороны индейского лагеря приближается большая толпа разукрашенных индейцев с пиками и луками в руках. Что мне с ними делать?

— Ничего не надо делать, Сложите все свое оружие в вертолете, даже ножей не оставляйте при себе. Внутри вертолета оставьте одного вооруженного парня, остальные стойте снаружи.

— Но они, мне кажется, агрессивно настроены, — с тревогой в голосе заметил Наумов.

— Тебе, Игнатий Прохорович, именно кажется, — успокоил его Кажакин. — Я у них уважаемый человек. Сейчас пойду и установлю контакт с ними.

Ученые видели, что группа индейцев, не доходя метров пять-десять до них, остановилась, не зная, что предпринять. Впереди всех стоял Меткий Томагавк. Он в течение недели впервые увидел и постиг столько интересного, необычного, страшно пугающего, что его голова уже не могла осваивать новое без посторонней помощи. Увидев Большого Человека, других знакомых ему ученых, идущих навстречу, он приободрился и сделал еще пять шагов, которые отделили его от соплеменников.

Тогда Большой Человек подошел к Меткому Томагавку, и они обнялись. По толпе индейцев прокатился облегченный вздох, Одно дело, когда Большой Человек гостил у них сам, и другое дело, когда он прибыл со своими подданными на большой стрекозе, в чреве которой могут помещаться десятки людей. Нелегко людям каменного века понять и согласиться с такой реальностью, именно это сейчас предстояло сделать.

Большой Человек, обращаясь к индейцам, пригласил их в гости в свой лагерь. Он запретил индейцам подходить к стрекозе, трогать ее руками. Если кто-нибудь нарушит его запрет, то находящееся в стрекозе тело Дурного Глаза перейдет жить в дом провинившегося. Однако Кажакин зря беспокоился о вертолете. Самые смелые индейцы ближе, чем на пятнадцать метром, к нему не подходили.

Спецназовцы успокоились и опустили на землю с борта корабля десять коробок с конфетами, разной бижутерией. Все это богатство ученые отдали Меткому Томагавку для раздачи соплеменникам. Ученым пришлось показать предназначение каждой вещи, что принималось индейцами с удивлением и восторгом. Так же им пришлось опробовать сладости, убедить индейцев, что они съедобны и от них не умирают. Интерес общения был взаимен. Если одни удивлялись, что конфеты можно есть, то другие удивлялись такому неведению.

Когда стороны поняли, кто чего от другого хочет, Меткий Томагавк поручил ближайшим своим помощникам приступить к раздаче подарков.

К удивлению пришельцев, толчеи и конфликтов при раздаче подарков не было. К раздатчикам подходили главы семейств, которые получали от каждого понемногу того, что ему предназначалось. Только когда глава окунался в крут своего семейства, тогда только его сородичи начинали отдаваться эмоциям и решать, кому и что есть, носить, но ото уже не влияло на общий порядок. Гостям было интересно наблюдать, как взрослый индеец сосет конфету, блаженно улыбаясь, получая в организм сразу такое количество глюкозы, какое они не получали месяцами. Только теперь Наумов убедился, что за охраняемые спецназовцами объекты он может не беспокоиться.

Между гостями и индейцами сложились идиллические отношения, картину которых без нежности и удивления невозможно было наблюдать.

Меткий Томагавк в знак благодарности за оказанный прием и подарки пригласил всех пришельцев в гости к жителям своего племени. Большой Человек поинтересовался у него на всякий случай, а не обидят ли индейцы его людей. Вождь племени передал вопрос Кажакина своим соплеменникам, которые, как один, упали на колени и подняли руки вверх, Вождь пояснил Кажакину, что своими действиями индейцы показали, что своих гостей не обидят и будут их слугами.

Отпуская спецназовцев и вертолетчиков, Кажакин строго их напутствовал:

— Вы идете в дома индейцев почетными гостями, так не вздумай те уходить от них свиньями. За дисциплину ты у меня отвечаешь головой, — наказал он майору Наумову,

— Мы же не идиоты, чтобы обижать таких ангелоподобных людей, — успокоил его Наумов. — А вы разве не пойдете с нами? — поинтересовался он.

— Нет! Кто-то же должен охранять наш лагерь, — напомнил ему Кажакин. — Но ты учти, вы все должны к пяти часам быть в лагере.

Вместе со спецназовцами к индейцам отправились вертолетчики и ученые, кроме Кажакина и Крессе. О своем решении Кажакин сообщил Меткому Томагавку, который обрадовался, что так много гостей побывает у него в лагере. Кажакин попросил его передать индейцам, что не все его люди умеют передавать свои мысли без слов, поэтому гостеприимным хозяевам придется объясняться с: ними с помощью жестов. Это сообщение Кажакина удивило вождя и его соплеменников. Они считали пришельцев намного выше себя, и вдруг, оказывается, большинство не владеет приемами такого простого общения, каким владеют они. Меткий Томагавк сообщил Кажакину, что для лучшего обслуживания гостей каждого будут принимать сразу две семьи.

Кажакин рассказал Наумову об обычае индейцев, касающемся женщин, чтобы они были готовы к такой неожиданности.

— Что вы, Иван Филиппович, разве мы позволим себе такую вольность? — улыбнулся белокурый гигант.

Когда же он пошел к своим подчиненным, лихо закручивая усы, то Кажакин был уверен, что истосковавшееся по женской ласке молодое тело уже сегодня сделает себе разрядку, Ему заранее было жалко ту индианку, которая выберет его себе в партнеры. Но если в племени существует такой обычай, то и он не намерен ограничивать свободу своих людей.