Опасные заложники - Владимир Шитов

Задача, поставленная Кажакиным перед коллегами, по своей сложности превзошла все ожидаемые. После долгого молчания Карл Энгельгардт, глубоко вздохнув, произнес:

— Иван Филиппович, мы вас все очень уважаем и стараемся понять, но ответьте нам, как вы считаете, задачу, что вы нам поставили, можно решить?

— Я, как и ты, пока на нее не вижу ответа.

— Если так, то стоит ли на нее тратить силы, время, средства? — вновь задал ему вопрос Энгельгардт.

— Я понимаю, что ты задаешь вопрос, который беспокоит всех, и постараюсь на него ответить. Несколько лет тому назад мы все стояли у порога нового направления науки — слабые, безоружные — и такое же неверие было у нас в результативность предстоящих работ. Только когда мы поверили в себя, у нас появились результаты. Если мы сейчас откажемся от решения этой задачи, то ее уже никто никогда не решит. У нас есть два тела гари-балли. Вселившись в них, мы будем проводить опыты и эксперименты, чтобы узнать, как пришельцы преобразуют энергию солнца в безотходную пищу для себя. Если же мы зациклимся на достигнутом, то грош нам цена как ученым.

Джек Корван подошел к Кажакину, обнял его.

— С тобой, Иван Филиппович, не соскучишься и не засидишься на одном месте. Я согласен участвовать в этой "авантюре", — улыбнулся он.

Его примеру последовали другие ученые. Они, как футболисты после удачного гола, обнявшись и встав в круг, целовались и уже строили совместные планы. Хорошо, что их жены и дети не видели, что главы их семейств такие несерьезные люди и ведут себя, как малыши.

После достижения согласия по всем вопросам они позвали скучавших в других комнатах жен, с которыми распили несколько бутылок шампанского за здоровье, дружбу, мир и счастье людей.

Глава ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Галина Ждановна пришла к своим родителям. Она поведала им, в каком огромном дворце живет, сколько слуг обслуживают их. Родственники удивлялись условиям их жизни и радовались за нее. Уходя, она сказала отцу:

— Родители Большого Человека и сам он предлагают всей вашей семье поселиться у нас в доме. Вы будете жить так, как живу я.

Добрая Голубка с радостью приняла приглашение дочери, так как ей было страшно за судьбу своих детей и мужа, и с надеждой посмотрела на Меткого Томагавка, ожидая его решения.

— Доченька моя, я очень ценю ваше внимание и заботу о нас, но мы ваше приглашение принять не можем. Я — вождь своего племени и не могу бросить его в такое трудное время. Судьба моя неразрывно связана с жизнью и судьбой моего племени. Когда мы с Доброй Голубкой состаримся, а вождем племени станет Быстрый Волк, только тогда, может быть, мы приедем к вам, а пока об этом не может быть и речи.

Не добившись от отца того, чего она хотела, Галина Ждановна вместе с матерью и сестрой пошли проведать детей. В это время в дом вождя пришел Кажакин и, оставшись вдвоем с Метким Томагавком, рассказал о своем плане переселения индейцев.

Кажакин подробно осветил разработанный учеными план дальнейшей жизни племени, ответил на вопросы вождя. После долгого размышления, во время которого даже потухла его курительная трубка, Меткий Томагавк сказал:

— Будем считать, что ты меня уговорил, но без решения совета старейшин, глав племен, верховного жреца я окончательного согласия дать не могу. На сегодняшний вечер я совет назначать не буду, так как спешно принимать такое важное решение не стоит, да и гулянье отменять не хочу. Сегодня на пиру я передам членам совета ваше предложение, пускай они над ним подумают, а завтра утром соберем совет с вашим участием и с помощью Бога его проведем.

На совете племени ученые впервые увидели верховного жреца Луноликого. Это был древний, седой, с длинными волосами, заплетенными в косу, худой старик. Только молодые, с пронзительным взглядом, глаза говорили о живом уме и умудренности жизненным опытом.

Если у индейцев от рождения в течение всей жизни в голове развивался особый центр влияния и познания, то у ученых эти способности выработались с помощью научного познания. Как бы там ни было, но они пришли к конечному результату, дающему им облегчение в общении. Каждый на совете получал нужную ему информацию от того, от кого желал ее получить, и в необходимом количестве. Совет проходил интенсивно, оживленно, но вместе с тем без обычного для нас шума, стояла напряженная тишина.

После двухчасового обмена информацией, когда предложение ученых для индейцев более-менее прояснилось, стороны пришли к выводу, что пора прекратить многосторонний обмен информацией. Нужно выслушать каждого отдельно, чтобы все его воспринимали, так как в противном случае заседание совета может затянуться на неопределенное время.

Нашлись индейцы, согласные на переселение в цивилизованный мир и на жизнь по его законам, но большинство не хотело менять сложившийся уклад. В этой полемике ни Меткий Томагавк, ни Луноликий не участвовали и пока не делились с соплеменниками своим мнением, а поэтому чаша весов у споривших индейцев не перетягивала ни в ту, ни в другую сторону. Однако пришло время и Меткому Томагавку высказать свое мнение. Передав курительную трубку сидящему рядом с ним Одинокому Охотнику, вождь сказал:

— Не наша вина в том, что мы жили обособленно от всего мира и не знали о его существовании. Большой Человек со своими, а теперь и нашими друзьями, открыл нам глаза на многое, чего мы не знали. Они разоблачили лжешамана, облегчили нашу жизнь. Нам легче стало добывать пищу. Если бы они нас не вооружили винтовками и не научили военной тактике, то белые бандиты давно бы уничтожили наше племя…

По глазам и мыслям своих соплеменников Меткий Томагавк видел, что его слова проникают в головы и сердца соплеменников и находят поддержку.

— …Как видите, мои братья, мы по-современному не можем ни рассуждать, ни мыслить. Жить нам в сельве тяжело, но мы приспособились к такой жизни. Новой жизни, о которой нам тут говорили друзья, мы не знаем и сами в ней не проживем. В большом племени свои законы жизни, которых мы не знаем, но мы не должны их бояться. Если сидящие с нами друзья пообещают не оставить нас в большом мире без своего внимания, будут по-прежнему нас защищать и помогать нам, то я согласен жить под руководством вождя большого племени. Хок! — произнес он, закончив свою мысль.

Верховный жрец Луноликий, беспристрастно впитывающий его информацию, никому не дал прочитать свои мысли, а поэтому перед его выступлением никто не знал мнения Луноликого.

Луноликий, поднявшись со шкуры, на которой сидел, по-азиатски скрестив ноги, встал на колени и, вознеся руки к небу, молвил:

— Я обращаюсь к нашему Богу и сидящим рядом с нами пришельцам. Пускай пришельцы на глазах нашего Бога поклянутся теплом Солнца, холодным умом Луны и совестью своей матери, что в новом мире они нас не покинут и будут по-прежнему нашими друзьями и помощниками. Если они дадут нам такую клятву, то я присоединяюсь к мнению вождя и согласен начать вместе с племенем новую жизнь.

Два последних выступления окончательно определили решение индейцев в пользу предстоящего переселения, Поняв неизбежность переселения и свою зависимость от пришельцев, индейцы, как один, упали на колени перед учеными, отдавая свою судьбу и судьбу своего племени в их руки. Такая картина никого из членов совета и ученых не могла не растрогать.

Ученые, поднимая с колен своих индейских друзей, со слезами на глазах обещали им свою постоянную поддержку, заботу, внимание,

Взрослые индейцы душой были наивны и чисты, как дети. Как же было коллегам Кажакина не взять их под свою защиту? Хотя они отлично понимали, что предстоящая им важная работа будет их изматывать и полностью занимать, святым и благородным делом была и защита индейцев от злодеев, которые могли им встретиться в новой жизни, Только вера в добро заставила индейцев, падая и ушибаясь, идти вперед, в надежде, что в трудную минуту они всегда найдут поддержку дружеских рук.