Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

но тело привычно окаменело. Перед глазами стояло чудовище, беснующийся болотный царь, страшно молотящий лапами и захлёбывающийся рёвом.

Не оборачиваясь, Смородник бросил:

– А ты не видишь?

От пренебрежения в его голосе стало горько. Мавна, конечно, не надеялась, что её попутчик вдруг станет вежливее или начнёт справляться о её самочувствии, но это уже было чересчур.

– Я только что вернулась оттуда, откуда обычно не возвращаются. – Слова обожгли горло, пальцы сжались в кулаки. – Я видела болотного царя, а он отдал мне козла. Вместо брата, понимаешь? – Она сглотнула и продолжила: – Ты спалил половину болот и притащил к нам упыря, а теперь собираешься потрошить нежаков до рассвета, но не можешь ни слова мне сказать? Ты даже не спросил, цела ли я!

Мавна выкрикнула это громче, чем хотела, и ей стало стыдно за свой порыв.

Смородник сложил ещё два сердца в туес, оттёр нож и наконец-то повернулся к Мавне, смерив её задумчивым взглядом.

– Я увидел, что ты в порядке. Мне этого достаточно.

– Достаточно?! Убей этого, – Мавна, не глядя, махнула в сторону привязанного упыря, – он же сожрёт нас обоих! Я не для того возвращалась, чтобы за спиной у меня сидел невредимый нежак! И что мне делать с козлом? Может, удосужишься подсказать?

– Мне нужен тот упырь. Он шёл за нами.

– За нами?

Смородник подошёл ближе и кивнул подбородком на дерево.

– Смотри сама. Он выглядит почти как человек. Думаю, это тот, кто отдал тебе шкуру. Другой бы не стал тащиться молча, а напал бы сразу.

Мавна сглотнула и нехотя повернула голову в сторону связанного упыря. Он лежал на земле, поджав под себя ноги. Не хрипел, но и не выглядел мёртвым. На упыре была одежда – вернее, остатки человеческой одежды: изодранная льняная рубаха и чёрные от грязи штаны. Что-то в нём показалось Мавне знакомым… тонкие запястья, длинные ноги, разворот плеч, светлые волосы.

– Варде, – прошептала она. – Ты?

Подобрав юбку, Мавна кинулась к упырю, но в ужасе замерла на полпути, опомнившись. Что, если он правда на них бросится? Но вроде бы верёвка Смородника что-то делала с нежаком, оставляя его без сил. Козёл послушно семенил рядом.

– Дурная? – окликнул Смородник. – А ну, назад.

– В отряде покомандуй, – огрызнулась Мавна и едва удержалась, чтобы не добавить едкое: «если примут обратно в отряд».

Упырь повернул лицо и открыл глаза – угольно-чёрные, с тёмными разводами вокруг. Пряди на лбу слиплись от грязи и пота, подбородок чуть вытянулся, напоминая звериную морду. Руки и ноги тоже были длиннее, чем у человека, ладони у́же, пальцы тоньше и гибче. Сомнения Мавны ушли: это Варде, застрявший где-то между обликами.

– От-дай, – прошептал он, разлепив спёкшиеся губы.

– Варде, Варде, – повторяла Мавна бессмысленно, будто одно только имя могло помочь ему. – Как же ты… Ты шёл за нами?

Она протянула руки и тут же убрала сперва за спину, потом стиснула подол. Ни шагу ближе не решилась бы ступить, но так хотелось получше его рассмотреть и убедиться, что огонь и чары не слишком навредили ему.

– Хватит болтать с нежаком, – рыкнул Смородник. Он сидел недалеко, спиной к Мавне, но, судя по повороту головы, внимательно слушал. – И лучше бы мне…

Мавна спохватилась: где же шкурка? Отдать её Варде? Он же мучается без неё! Пошарила руками по земле – нет… Вдруг козёл сжевал? Поборов смятение, она посмотрела на козла: тот действительно что-то ел, но изо рта торчала всего лишь травинка, а не лягушачья лапка.

Смородник отпихнул ногой очередную выпотрошенную тушу (в которой вовсе не оказалось сердец, лишь грязь) и ринулся к тому месту, где ещё недавно сидела Мавна. Пошарив по земле, он с быстрой ухмылкой поднял шкурку за лапку.

– И лучше бы мне оставить это у себя.

Варде зашипел, оскалил зубы – по-звериному острые и серые.

Мавна задохнулась от обиды и возмущения.

– Это не твоё!

– И не твоё. – Смородник пожал плечами и покрутил головой, выискивая целые упырячьи тела. – Кажется, вот этот остался…

– Смородник! Обернись и посмотри на меня!

Варде позади Мавны издал свистящий хрип, и она не сразу поняла, что он так смеётся.

– Ты обещал помочь мне! – Мавна крикнула, срывая голос, глядя в спину Смородника, согнувшегося над мёртвым упырём. – А теперь я стою тут среди болота, вся в грязи и иле, а вместо… – дыхание перехватило, прежде чем она произнесла это вслух, – вместо брата со мной теперь козёл, но ты как ни в чём не бывало занимаешься своими неведомыми делами! Даже посмотреть на меня не можешь, не то что помочь.

Она замолчала, тяжело дыша, и на болотах повисла гнетущая тишина, нарушаемая только свистящими вдохами Варде. Неторопливо разделавшись с последним нежаком, Смородник выпрямился, размял плечи и повернулся к Мавне. Его лицо выглядело недовольным, и, глядя на нож, с которого капала чёрная грязь, Мавна вдруг пожалела, что не молчала терпеливо.

– Как только ты провалилась, этот, – он махнул ножом в сторону Варде, – напал на меня сзади, как крыса. И привёл своих братцев. Мне пришлось разжечь искру, чуть не спалив, к мраку вечному, все болота, а всё ради того, чтобы сдержать упырей и позволить тебе спокойно вернуться, не попав им в лапы. Знаешь, чем опасна моя искра?

Склонив голову, Смородник вопросительно уставился на Мавну, ожидая ответа.

– Нет, – сипло ответила она.

– Тем, что я уже выпускал её. Терял самообладание. И кто знает, когда потеряю вновь?

Смородник многозначительно постучал пальцем по наполовину белой брови.

– Держать такую стену из пламени непросто. И я не пытаюсь хвастаться, просто говорю как есть. Потом я отправил огонь в стороны, чтобы убить всех тварей, которые сбежались в предвкушении пира. Молоденькая неуклюжая девушка, должно быть, очень привлекательно пахнет для них. К их разочарованию, рядом с ней оказался чародей. Да, Мавна, я старался для себя. После того как обеспечил твою безопасность. И в пути, и пока ты барахталась под водой у царя. Если бы не я, тебя разорвали бы и выпили досуха сразу, как только ты вошла бы на болота. И вправе думать, что ты потерпишь некоторые неудобства ради меня, как я терпел ради тебя. Что ты там говорила про козла?

Мавна поняла, что её сердце колотится мелко и часто. Слова Смородника жгли нутро, словно искры чародейского пламени. Они почти не разговаривали – весь путь больше молчали, и Мавна думала даже, что Смородник не способен говорить длинными фразами. Вовсе не из-за скудоумия или чего-то такого, просто ему будто бы привычнее всегда молчать или отвечать парой слов.