Песнь шаира или хроники Ахдада - Руслан Шабельник

Шамс ад-Дин Мухаммад уже слышал эту историю, и неоднократно. Он даже придумал, как отберет перстень, когда все закончится. Перстень Сулеймана, ха, мыслимое ли дело - простому магрибинцу владеть эдаким сокровищем! Сокровищем, достойным царя... султана.

- Обладая перстнем, я прикажу джинну, превращающему людей в рыб, и он выполнит любое мое желание!

Тишина навалилась, как и тогда - внезапно, словно вор в ночи, или задули свечу, только вместо света, дающую звук. Переругивание мамлюков за дверью, плач жены и детей - смолкло все.

Удивленные побратимы завертели головами. Затем появился шум, будто кипит вода, затем появился джинн.

Точно такой, как помнил Шамс ад-Дин - краснокожий, с рогами и большими круглыми глазами.

Те, кто видел джинна впервые, дружно ахнули. Да и вор, которого джинн перенес в пещеру людоеда, тоже выглядел не лучшим образом.

Опомнившийся магрибинец вышел вперед. Поднятая так, чтобы было видно джинну, рука с перстнем заметно дрожала.

- Именем Сулеймана сына Дауда, властью этого перстня, приказываю тебе, порождение огня, в сей же час вернуть всем заколдованным тобой прежний облик, а присутствующих в этом доме, кроме горшечника и его семьи, перенести к тем, кто отдает тебе приказы, для м-м-м, э-э-э, разговора.

Джинн заскреб огненный лоб, как раз между рогами, а затем схватил всех присутствующих и... полетел.

14.

Продолжение рассказа о Хасане

- Возвращайся же, дитя моё, поскорее и не обрекай себя на погибель: ты обречёшь меня вместе с тобой. Я думаю, что нет для тебя в ней доли. Возвращайся же туда, откуда пришёл, чтобы не пропали наши души, - вот что сказала старуха Хасану.

И, услышав слова старухи, Хасан так сильно заплакал, что его покрыло беспамятство. И старуха до тех пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока. И он заплакал и залил слезами свою одежду, от великой тоски и огорчения из за слов старухи, и отчаялся в жизни и сказал старухе:

- О госпожа моя, а как я вернусь, когда я дошёл досюда, и не думал я в душе, что ты не в силах помочь достигнуть мне цели, особенно раз ты надсмотрщица войска женщин и управляешь ими.

- Заклинаю тебя Аллахом, о дитя моё, - сказала старуха, - выбери себе девушку из этих девушек, и я дам её тебе вместо твоей жены, чтобы ты не попал в руки царям. Тогда у меня не останется хитрости, чтобы тебя выручить. Заклинаю тебя Аллахом, послушайся меня и выбери себе одну из этих девушек, но не ту, и возвращайся поскорее невредимым и не заставляй меня глотать твою горесть. Клянусь Аллахом, ты бросил себя в великое бедствие и большую опасность, из которой никто не может тебя выручить!

И Хасан опустил голову и горько заплакал и произнёс такие стихи:

Хулителям сказал я: "не хулите!"

Ведь лишь для слез глаза мои существуют.

Их слезы переполнили и льются

Вдоль щёк моих, а милая сурова.

Оставьте! От любви худеет тело,

Ведь я в любви люблю моё безумье.

Любимые! Все больше к вам стремленье,

Так почему меня не пожалеть вам?

Суровы вы, хоть клятвы и обеты

Я дал, и, дружбу обманув, ушли вы.

В день расставанья, как вы удалились,

Я выпил чашу низости в разлуке.

О сердце, ты в тоске по ним расплавься,

Будь щедрым ты на слезы, моё око!

А окончив стихотворение, он так заплакал, что его покрыло беспамятство.

И старуха до тех пор брызгала ему в лицо водой, пока он не очнулся от обморока, а затем она обратилась к нему и сказала:

- О господин мой, возвращайся в твою страну! Когда я поеду с тобой в город, пропадёт твоя душа и моя душа, так как царица, когда она об этом узнает, будет упрекать меня за то, что я вступила с тобою в её страну и на её острова, которых не достигал никто из детей сынов Адама. Она убьёт меня за то, что я взяла тебя с собой и показала тебе этих дев, которых ты видел в реке, хотя не касался их самец и не приближался к ним муж.

И Хасан поклялся, что он совершенно не смотрел на них дурным взглядом, и старуха сказала ему:

- О дитя моё, возвращайся в твою страну, и я дам тебе денег, сокровищ и редкостей столько, что тебе не будут нужны никакие женщины. Послушайся же моих слов и возвращайся скорее, не подвергая себя опасности, и вот я дала тебе совет.

И Хасан, услышав слова старухи, заплакал и стал тереться щеками об её ноги и воскликнул:

- О моя госпожа и владычица и прохлада моего глаза, как я вернусь после того, как дошёл до этого места, и не посмотрю на тех, кого желаю?! Я приблизился к жилищу любимой и надеялся на близкую встречу, и, может быть, будет мне доля в сближении!

И потом он произнёс такие стихи:

О цари всех прекрасных, сжальтесь над пленным

Тех очей, что могли б царить в царстве Кисры,

Превзошли вы дух мускуса ароматом

И затмили красоты роз своим блеском,

Где живёте, там веет ветер блаженства,

И дыханьем красавицы он пропитан.

О хулитель, довольно слов и советов -

Ты явился с советами лишь по злобе.

Ни корить, ни хулить меня не годится

За любовь, коль не знаешь ты, в чем тут дело.

Я пленён был красавицы тёмным оком,

И любовью повергнут был я насильно.

Рассыпая слезу мою, стих нижу я,

Вот рассказ мой: рассыпан он и нанизан.

Щёк румянец расплавил мне моё сердце,

И пылают огнём теперь мои члены.

Расскажите: оставлю коль эти речи,

Так какими расплавлю грудь я речами?

Я красавиц всю жизнь любил, но свершит ведь

Вслед за этим ещё Аллах дел не мало.

А когда Хасан окончил свои стихи, старуха сжалилась над ним и пожалела его и, подойдя к нему, стала успокаивать его сердце и сказала:

- Успокой душу и прохлади глаза и освободи твои мысли от заботы, клянусь Аллахом, я подвергну с тобою опасности мою душу, чтобы ты достиг того, чего хочешь, или поразит меня гибель.

И сердце Хасана успокоилось, и расправилась у него грудь, и он просидел, беседуя со старухой, до конца дня.

И когда пришла ночь, все девушки разошлись, и некоторые пошли в свои дворцы в городе, а некоторые остались на ночь в шатрах. И старуха взяла Хасана с собой и пошла с ним в город и отвела ему помещение для него одного, чтобы никто не вошёл к нему и не осведомил о нем царицу, и она не убила бы его и не убила бы того, кто его привёл. И старуха стала прислуживать Хасану сама и пугала его яростью величайшего царя, отца его жены. И Хасан плакал перед нею и говорил:

- О госпожа, я избрал для себя смерть, и свет мне противен, если я не соединюсь с женой! Я подвергну себя опасности и либо достигну желаемого, либо умру.

И старуха стала раздумывать о том, как бы Хасану сблизиться и сойтись со своей женой, и какую придумать хитрость для этого бедняги, который вверг свою душу в погибель, и не удерживает его от его намерения ни страх, ни что нибудь другое, и он забыл о самом себе, а сказавший поговорку говорит: "Влюблённый не слушает слов свободного от любви".