Анагел мой. Колесница Богов - Роман Дингер

Кримм вздохнул. Если Старший так замыкался — не жди ничего, ничем не расколешь. Ладно.

— Риур? Может… Ну, не знаю. Найдём тебе женщину?

— Кого?! — изумился тот. — Это наши дети!

Кримм расхохотался. Айла, сидевшая неподалёку под навесом, подняла голову и улыбнулась.

— Убил, — всхлипнул Кримм, успокаиваясь. — Нет, брат. Здесь их точно нет, хотя… Нет. Они даже в сотом поколении остаются нашими детьми. Предлагаю пойти и завоевать какое-нибудь племя! Выберем тебе женщину, а то и две…

— Ты сегодня головой нигде не стукнулся, э? — озабоченно спросил Риур. — Ну, может, пошёл куда, споткнулся, тюкнулся разок-другой. Какие ещё завоевания?!

— Обычные. Как, по-твоему, разбавить кровь? — Кримм говорил уже серьёзно. — Пять поколений — и наши смешавшиеся между собой дети начнут рожать себе подобных с генетическими отклонениями…

— Да знаю, э! — буркнул Риур. — Но идти и воевать…

— Зачем воевать? Явимся куда-нибудь. Срочно очаруешь самых красивых женщин, мы их захватим. Или сами пойдут. И всё.

— Дурак ты, прости Небеса… — язвительно фыркнул Риур, но в голосе просквозило нечто вроде смешка. — Завоеватель…

— А ты подумай, — вдруг решительно сказал Младший. — Не мешало бы размяться.

— А вот и подумаю, — не менее решительно ответил Риур. — Но потом.

— Как знаешь…

Риур поднялся, повернул мясо на ветке, отрезал кусочек и сунул его в рот. Помусолил и чмокнул смачно:

— Вещь! Эй! Сана-Мана-Мори! — рявкнул он так громко, с вибрирующими нотками, что даже Кримм вздрогнул, а Айла от неожиданности выронила скребок, которым скоблила шкуру…

— Бросайте всё — давайте праздновать!

— Силён… — восхищённо протянул Кримм, вставая. — Давно так не радовал силой голоса. — И, откашлявшись, крикнул. Таким же сильным вибрирующим голосом, от которого подгибались колени… — Быстро все сюда! Гуляем, семья!

*******

— Мне не нравится это! — уже с отчаянной решимостью сказал Кам, сжав кулак. — Это моя сестра!

— Если ты не против, — съязвила Анга. — То это и моя сестра. И их сестра, — кивнула головой на остальных. — И если ты ещё раз не против, то отец своему ребёнку плохо не делает!

— Успокойся, брат, — примирительно сказала Миа, которая сидела, облокотившись на плечо Тира, выбранного в мужья. — Это всего лишь проверка.

— Почему, объясни? — наседал Кам на Риа, которая спокойно на него смотрела снизу вверх. — Ты же лучше медицину познала. Почему Сона страдает больше? Почему ей больно?

— Не знаю. Если я правильно поняла от отца Риура, то это… забыла слово… гне… ге-не-ти-ка, вот, — справилась она. — У неё сильнее выражено, чем у нас. У тебя и то больше, чем у меня. Вот и больно Соне.

Кам обмяк и сел у ног сестры. Обхватил её лодыжки и вздохнул:

— Всё равно не понимаю. Мне уже восемнадцать лет, а у меня не растёт. Соне восемь, а она перегнала нас всех…

Он развязал шнурок, удерживающий накидку, и сбросил её на землю. Развернулся к сидящим и спросил: — У вас ведь так же, да?

Ваа осторожно тронула ладошкой правую конечность, выпирающую над лопаткой:

— У меня чуть меньше. Это потому, что я женщина.

Кам пошевелил обеими конечностями и недоумённо буркнул:

— У Анги вообще почти нет. У Гелла как шишка. У Парра больше всех, но Сона опередила.

— У меня тоже большие, — обиженно надулся Тан, маленький, коренастый, задиристый…

— А ты просто плакса.

— Сейчас кто-то по шее получит, — беззлобно пообещал Кам.

— Нельзя, — парировал Тан. — Я твой брат.

— Мне можно.

— Сейчас оба получите по шее, — многозначительно произнесла Риа. Братья замолчали. А Риа, погладив прилично округлившийся живот, спокойно сказала: — Кам, что бы ни было — отец Соне не сделает больно. Ни тот, ни другой, ни третий…

…Сона смотрела на Кримма большими глазами, задумчиво царапая пальчиком изрядно потрёпанный экран графического планшета, который ей отдала мать.

— А так больно? — спросил Кримм, осторожно прикладывая тонкий электрод к конечности на спине.

Сона поёжилась, и убрала конечность в сторону:

— Щиплется.

— Но не больно?

— Нет.

— Кримм, погоди, э! — буркнул Риур, выписывая программу для сканера. — Не паникуй. И не мешай. Исследователь, тоже мне…

— Ладно.

— Не умрёт моя дочь? — озабоченно спросил Хэ, сидевший в углу на стуле, с копьём в руке, на которое опирался.

— Сейчас кто-то вылетит отсюда, — рявкнул Риур. — Обещаю, что ногами вперёд! Кто умрёт?! С чего бы?! Не пугай ребёнка!

Хэ спокойно пожал плечами:

— Её не должно это пугать. Она Мана-Саи. Она Мори. Она сильная.

— Всё равно, Хэ, — уже мягче сказал Риур. — Давай пока не будем.

— Ладно. Не будем, если она не умрёт.

— Хэ! — уже зарычал Риур.

Охотника как ветром сдуло в коридор. Кримм улыбнулся, поднял дочь на руки и понёс к сканеру, приговаривая:

— Не слушай отца. Ни того, ни другого. Просто верь нам, хорошо? Сейчас всё проверим и посмотрим, почему у тебя болит крылышко, хорошо?

Сона кивнула головой и вдруг спросила:

— А почему у меня три отца?

Кримм крякнул, Риур фыркнул, и только Хэ высунул голову из-за двери:

— Кровь в тебе отца — Кримма Белого. А я и Ри-Ур — мы другие отцы. Мы будем оберегать тебя по очереди. И защищать все вместе. Ты нам как родная дочь. Да, Ри-Ур?

Тот кивнул, улыбнувшись. И Сона успокоено улеглась на металлизированный стол и пискнула испуганно, когда её окутал фиолетовый туман, внутри которого закопошился силиконовый жучок. Отец говорил про него, жучок такой смешной и так щекотно бегает по телу… Она заинтересованно уставилась на прибор, боясь лишний раз пошевелиться.

Кримм уселся рядом с Риуром, подвинул к себе пульт, и, наблюдая, как дочь старается следить за жучком одним глазом, спросил:

— Что думаешь?

— А то, что вы все — паникёры, — буркнул Риур и щёлкнул по монитору, выводя данные. — У неё вообще никаких отклонений, брат. А то, что у неё болит… да что ж такое, никак не привыкну называть это крылом… болит крыло — так это ожидаемый процесс.

— Как зубы?

— Угу. Сам ведь ночами не спал, когда та же Сона тебе скандалы закатывала. Ну, когда зубы прорезались. Что по мне, так у дочери просто процесс роста крыльев, где-то более болезненный… — Кримм улыбнулся себе под нос, когда Риур назвал Сону дочерью. Прогресс называется, до неё он их всех называл или детьми, или каждого по отдельности — ребёнком… — Мне кажется, что она, как последняя в роду, вобрала в себя растущий ген. Если вы ещё будете детей рожать, у каждого следующего будет крыло длиннее.

— Интересно… — задумчиво сказал Кримм, поглядывая на данные на мониторе. — Это что, примерно в двадцатом поколении размах крыла будет больше пяти метров?

— Не говори ерунды! Нам не под силу понять Природу до