Анагел мой. Колесница Богов - Роман Дингер

кусочков на деревянной доске порцию поменьше. — И ты сильный, и Ри-Ур сильный. Он просто позволил тебе идти впереди.

— Я знаю, — просто ответил Гелл, откидываясь на песке. — Спасибо, Старший Ри-Ур. Это право сильного мне нравится. Я тоже буду так делать.

— Я тебе не дам такого права, — насмешливо фыркнула Анга. — Ты со мной на охоту пойдёшь?

— Пойду. Идём сейчас? — приподнялся Гелл, сверкнув весело глазами.

— Нельзя сейчас, — коротко и спокойно произнесла Айла, нарезая в грубой чашке сушёные водоросли. — Сейчас будет ночь. Нельзя. Опасно.

— Мать, отпусти! — взмолился Гелл. — Мы быстро!

— Глупый, — буркнула Риа.

— Я не глупый. Я берза… безарсундн… Старший Хэ?

— Не знаю, — сказал охотник, подняв голову; он заканчивал наконечник для копья и особо за разговорами не следил. — Ва?

— Вы все глупые, — спокойно сказала Ва, поглаживая еле округлившийся живот. — Сейчас… Без-рассуд-ный. Вот. Я правильно сказала, Ри-Ур?

Тот кивнул и добавил:

— И никто никуда сейчас точно не пойдёт. Я сказал.

Гелл что-то буркнул, Анга хихикнула, и Айла одобрительно кивнула. Брат с сестрой перекинулись взглядом и побежали к морю, позвав Риа. Та подумала и поскакала следом, маленькая и смешная…

— Правильно сказал, — пробормотал Хэ, протягивая Риуру костяной отщеп и сунув кусок камня. — Ещё рано ходить ночью на зверя. А я ходил!

И гордо выпятил губу. Ва прыснула:

— Я видела, как ты ходил. Ноги дрожат, копьё смотрит назад, Хэ идёт очень медленно.

— Молчи, жена! — буркнул Хэ, хотя Риур заметил, как он улыбнулся краешком губ. — Я не боялся.

— Я знаю, — просто отозвалась Ва. — Я бы не взяла себе в мужья трусливого охотника.

Хэ зыркнул на Риура, мол, во! Видал? То-то же, это моя женщина. И вновь принялся отщипывать мелкую крошку, выводя остриё на каменном отщепе. Риур улыбнулся ему…

Кримм встал и, посмотрев многозначительно на Риура, показал глазами на катер. Пошёл туда, сказав что-то Айле и поцеловав её в висок. Риур подумал, отложил камни и направился следом…

— Ты чего? — спросил он Кримма, который открыл программу на комрьютере, загружая отчёты.

— Кажется, я понял, что такое у детей…

— И… что же?

Риур приготовился услышать что угодно. Даже решил выдвинуть пару своих версий. Но Кримм сосредоточенно молчал, разглядывая результаты, потом открыл графическую программу и принялся что-то выстукивать. Риур не мешал, бесполезно сейчас что-нибудь выспрашивать… И, когда на экране появился контур человека, на спине которого компьютер в три росчерка дорисовал крылья — тут даже слов не нашлось…

— Не понял… Крыло?!

— Крылья, брат. Крылья. Два.

— Ага… — озадаченно посмотрел на рисунок Риур и замолк. Но надолго не хватило… — С чего ты решил?

— С того, — кинул Кримм на стол два блокнота. — Натолкнуло на мысль кое-что. Решил пересмотреть записи. Помнишь… сезонов то ли десять, то ли одиннадцать назад… я всерьёз копал эволюционные цепи пернатых? Вижу, что помнишь, сам добывал мне образцы. Так вот. Изменения костной структуры, мышечной ткани и даже крови — невероятно, но факт — идентично. Я имею в виду — у детей. Я долго изучал образцы, которые мы из опухолей взяли. И всё не мог понять, что они мне напоминают. Решил освежить память… освежил. На свою голову.

Риур шумно выдохнул, схватил блокнот со стола:

— Анализ где писал?.. А, нашёл… так… ага… ага… Ага.

Последнее совершенно озадаченное «ага» было будто последней печатью, поставленной на диагноз. И тут же лихорадочно завертелись мысли в голове. Просто никак не укладывалось: млекопитающие Субстанты, не имеющие по природе предпосылок для создания крыльев как у пернатых, сейчас вон шумно плещутся в море… Ничего не понимаю…

— Ничего не понимаю, — вслух повторил Риур, разглядывая то записи, то рисунок, который медленно вращался перед ним на мониторе.

— Я тоже, — спокойно ответил Кримм. — И ведь самое смешное, что оно всё — правда. И хоть убей, но никак не пойму, как сейчас это происходит.

— Генная мутация. Я готов был предположить что угодно: три руки, четыре ноги, дополнительные уши или нос, даже хвост! Не смотри так. Да, готов. Я говорил тебе, что генная мутация — штука совершенно непредсказуемая. Намешивая новые ингридиенты в пищу, ты можешь только примерно предположить, что выйдет на вкус. Пока не попробуешь. А тут…

— Нет, меня не это смущает, брат. — Кримм был настолько спокоен, что Риур осторожно отодвинул блокноты в сторону. На всякий случай: такие спокойствия обычно редко обещали хорошее. — Меня смущает другое. Клетки для строения перьев. Они-то как в организме оказались? Но и это не главное. Как эти клетки прижились там?! Да ещё и дали полноценную структуру для строения? Вот же парадокс, а?..

— А меня не это сейчас беспокоит… — осторожно ввернул Риур. — Если это действительно доброкачественные образования в виде крыльев, то… это повлечёт за собой изменение строения скелета.

— Я знаю, — вздохнул Кримм. — Смотри. Я нарисовал примерную диаграмму изменений… видишь? Я взял процент развития скелета, костей крыльев и костной структуры… не буду долго объяснять, вот, смотри.

— Ага, вижу… Ты имеешь в виду, что полноценные органы могут быть только к девятому-десятому поколению?

— Точно. И знаешь… Могу точно сказать, что крылья я ещё восприму спокойнее, чем хвост. Честно говоря, вид той же Анги, размахивающей хвостом, не знаю как тебя — меня бы доводил до истерики, — улыбнулся Кримм. — Короче говоря, это ещё не так страшно. Хотя… Не скажу, что забавно, но интересно. Но если честно, я не ждал такого… Ждал развития интеллекта, развития долей мозга, усиление иммунитета и прочие радости, а тут вот… И, честно говоря, эта графика — всего лишь предположение. Неизвестно, в кого или во что могут переродиться… они. Это может быть как и недоразвитые конечности, некие атавизмы, а может, и полноценные крылья. Появится новая эволюционная раса Субстантов, которые будут или новой доминирующей ступенью, или изолированной целевой группой. Всё зависит от развития мозга и интеллекта. Короче говоря, теорий много.

— Всё равно не укладывается. Ни в голове, ни в теориях…

— Что-то мы с тобой сотворили, брат. Или кого-то… — глухо сказал Кримм. — Только получилось это с моими детьми. Стой, молчи. Я помню. Я сам просил об операции для Айлы. Она спасла ей жизнь. И дала жизнь чему-то новому. Не виню тебя. Просто не знаю, что с этим делать, Риур.

Только сейчас Риур увидел, как много лет Кримму. Нет, не внешне. Лишь в глазах увидел. В его жестах и голосе. И где-то внутри кольнула… нет, не жалость. Скорее — боль. Неясная, глубокая, которую ничем не вытравить.

— Прости меня… — сказал просто и положил руку на плечо Кримму.

— Прощаю, Риур. Хоть и не