Анагел мой. Колесница Богов - Роман Дингер

Тан подумал и решился. Достал нож и круглую палочку для разжигания костра, которую сунул в рот, крепко стиснув зубами. И, нащупав разорванный край кожи и мышц, мешавший вставить кость обратно, примерился ножом. Приложил осторожно режущий край, закрыл глаза и с усилием полоснул, разрезая рану дальше. Пока боль нарастала, резко вставил торчащую кость на место… Думал, зубы раскрошатся, так стиснул палочку, чтобы не орать.

Отдышался, зажав свежую рану ладонью, другой рукой выпотрошил сумку. Спасибо, сестра, спасибо, Риа… Ты никогда не отпускаешь на охоту без пары коробочек снадобий. Тан торопливо раскрыл одну коробочку, разделённую внутри пополам перегородкой, и принялся обсыпать рану молотым порошком из трав. Он сам не знал, что это за растения, Риа знала лучше всех. Но он никогда не ошибался, какой из порошков и куда применять. Как Кам однажды, проглотивший порошок от головной боли, который оказался слабительным. Тан рассмеялся, и, как ни странно, это придало сил.

Он выдернул из кучи маленький свёрток из кожи, в котором хранились три чистых полоски ткани, взял одну и принялся осторожно завязывать бедро, отметив, что кровь густеет на глазах. Он ещё раз мысленно поблагодарил сестру, радуясь, что хотя бы кровопотеря так не грозит, завязал узелок и, совершенно обессилевший, откинулся назад. И опять зашипел, совершенно забыв про спину. Чтоб тебя… Пришлось устраиваться на боку.

Тан лежал так долго, стараясь уснуть, одновременно стараясь угадать, сколько времени он уже так лежит. Но сон не шёл, потому что в голову назойливо лезли мысли о свежей воде. Ладно, согласен на несвежую. Но чтобы чистая. Такая вкусная… Парень зарычал от злости. Если так дело пойдёт, то можно свихнуться уже от одних мыслей только!

— Парр! Миа-а-а-а!

Тихо…

А нарастающая злость отозвалась в ноге пульсацией. Слабой, но настойчивой. Тан дёрнулся: было ощущение, что боль живёт какой-то своей жизнью, вернее — двумя. Одна боль боролась с другой. Та, что злее — она не хотела уходить, а та, что помягче — она неторопливо, но шла напролом, постепенно отгоняя злую подальше. Даже сердце как-то по-особенному застучало, гоняя кровь, которая будто смывала злую боль, уступая место онемению. И Тан ещё долго так лежал, прислушиваясь к ощущениям в организме. Засаднило даже в спине, сродни пульсации в ноге. И постепенно потянуло в сон, мягко так, будто кто-то невидимый заставлял закрыть глаза. Тан боролся с этим недолго…

А когда проснулся, то с удивлением увидел, что давным-давно наступила ночь, укутавшая в туман звуки дня, а поверх этого выпустившая звуки ночные. Тан осторожно ощупал ногу: она была горячей. Боль ещё пульсировала где-то внутри, уже не такая сильная. И перестала болеть спина. А меня так и не нашли, с горечью мелькнула мысль. Которая вновь переросла в злость.

Парень глубоко вдохнул, чувствуя, как разгорается внутри клокочущая бессильная ярость

— Па-а-а-рр!!!

На мгновение Тан оглох от собственного крика. Низкий, с металлическими нотками, вибрирующий вопль, отразившийся от скал, разорвал тишину и ночь, взлетев к призрачным облачкам. Вдали взвыли от неожиданности ночные шакалы, и где-то неподалёку загалдели сонно переполошенные птицы…

Парень откашлялся, изумлённо ощупывая горло. Это как так вот получилось?! Это он так кричал?! Лишь один раз он слышал такой крик… Когда Миа случайно нарвалась на медведицу с маленьким медвежонком. И Риур, который был рядом, крикнул так, что медведица, ломанувшаяся с диким рёвом на непрошенную гостью, споткнулась, зарычав от боли. И завалилась набок, скребя лапами землю. Попробовала встать, пытаясь дотянуться лапой до оцепеневшей от ужаса Миа, но Риур опередил, обвалившись на зверя сверху, и убив его голыми руками в два удара…

продолжение.28

А теперь… и я… и у меня… Тан растерянно молчал, прислушиваясь к звукам. И приподнял голову, когда услышал ответный крик. Точной такой же. Сильный, вибрирующий. Родной. Отец Кримм…

— Тан!!!

— Отец…

Тан заплакал, когда услышал над головой возбуждённые голоса.

— Тан!

Это Гелл.

— Брат, я здесь! — Тан застучал палочкой по камням, пытаясь выдать звук погромче.

— Эй, бродяга! — радостно отозвался голос Гелла поближе. — Жив?

— Да, — крикнул Тан. — Ногу сломал. Пить есть?

И еле успел увернуться от свалившееся рядом кожаной фляги, сытно булькнувшей водой. А потом следом спрыгнул и Гелл. Поднял голову и крикнул:

— Отец! Я буду с ним! Приведи остальных!

— Хорошо! Будьте осторожны!

Гелл хмыкнул. И присел рядом:

— Брат, ну ты озадачил нас… Тихо, молчи, всё потом! Пей, у меня ещё есть. — Осторожно приподнял повязку и принялся быстро ощупывать рану… — Ага… Хорошо… хорошо… Вылечим. Кстати… Не понял, а ты когда ногу сломал?

— Кажется, вчера утром. А что?

— Перелом открытый был?

— Да. А что?

— А ничего. — Гелл взял его ладонь и сунул под повязку. — Сам пощупай.

Тан чуть флягу не выронил. Рана почти затянулась и под пальцами ощущалась свежая полоса шрама, с чуть заметными на ощупь шероховатыми краями отмершей кожи.

— Не понял… — озадаченно протянул парень, ощупывая раз за разом. — Как это?!

— Не знаю, — так же озадаченно отозвался Гелл. Но по своей привычке разбираться со всем позже, махнул рукой: — Потом выясним. Ты есть хочешь?

Тан помотал отрицательно головой:

— Только пить. Сутки без воды. Хотя бы отпускать начало. Думал, совсем не найдёте.

— С чего ты так решил? — насупился Гелл. — Ты ведь знаешь, что не бросим. Ты брат наш, матери у нас одни, и отцы.

— Знаю, — вздохнул Тан. — Просто страшно было…

…Риур подрегулировал медицинский блок, который стал корректировать положение тела спящего Тана, вводя одновременно стимуляторы, и отправился в пищевой блок. Улыбнулся Ва, достал кувшин с настойкой и уселся на стул…

— Сын спит? — поинтересовалась Ва, подвигая стакан ближе к Риуру.

— Спит. Я дал ему дух сна.

— Стимуляторы?

— Да.

— Это лекарство, а не дух сна! — возразила Ва. — Ты говоришь, будто я маленькая девочка.

— Слушай, а ты помнишь, как я первый раз к вам в пещеру пришёл? — вдруг прищурился весело Риур.

Ва задумчиво отпила из стакана, поставила на стол:

— Да. Но я не помню, как давно это было. Ты подарил мне копьё.

— Точно, девочка! — довольно хлопнул рукой Старший по столу. — Я тогда победил всех.

Он заметил, как дёрнулась Ва, когда он называл её «девочкой». Первое время она даже злилась, потом обижалась, когда родилась Риа. Правда, узнав, сколько лет Риуру и поверив, она успокоилась. Даже иногда подначивала его, называя «дедушкой». Но договор остался в силе: так он её называл только тогда, когда они были вдвоём…

— Ты победил? — фыркнула по своей привычке спорить женщина. — Ты и так бы победил. Ты просто