Девушка жимолости - Эмили Карпентер

брату все – огромную страшную семейную тайну, как Вернон Элфорд застрелил свою дочь и спрятал тело. Не знаю, грозилась ли она предать дело огласке, грозилась ли убить его. Что бы там ни произошло, для Уолтера это стало последней каплей. Он решил заставить сестру замолчать. Он определил ее в лечебницу, а потом вернулся спустя какое-то время и просто убил ее. Взял и умертвил родную сестру.

– Знаю, – ответила Дав. – Кажется, я видела, как он закапывал ее.

Меня будто током ударило. Я вскочила с дивана:

– О чем вы? Как вы могли это видеть?

Дав поднялась, ее тоже трясло, она сжала руки и опустила их перед собой.

– Здесь многие похоронены. На той стороне, прямо в Причарде. Их обычно тайком закапывали, ночью… тех, о ком никто не должен был знать. Кого они убили.

– Боже, – не выдержал Джей.

– После того как мы встретились с Колли, я вернулась в Бирмингем, – продолжала Дав. – Чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но она исчезла. Я услышала, что ее отослали в Причард, поэтому вернулась сюда и выжидала. Однажды, когда пациентов выпустили погулять, мне показалось, что я увидела среди них и ее. Она плохо выглядела – бледная, слабая, явно плохо себя чувствовала. Я беспокоилась за нее, что ей обо всем рассказала. Видимо, ей это оказалось не по силам.

Я вспомнила о страшных записях в истории болезни, о тех страшных вещах, которые творили с моей бабушкой.

– Как-то ночью я никак не могла заснуть. Я сделала себе чаю и вышла на крыльцо – просто посмотреть на звезды и подышать, так, по крайней мере, я себе внушила. А может, я и знала, что произойдет. – Глаза старушки блеснули. – Я увидела, как двое мужчин роют могилу, закапывают тело. Спустя пару дней я наведалась в Причард. Представилась чужим именем, сказала, что хочу навестить Колли Крейн. Мне ответили, что она умерла. Я попросила показать мне ее могилу, но они не нашли данных. Сказали, что не успели еще внести в реестр.

Я чувствовала, что теряю сознание. От ужаса и смятения кружилась голова.

– Кто были эти двое?

– Один – вроде бы полицейский. Мне кажется, я разглядела форму. А неподалеку – патрульную машину. Второй… – Она запнулась.

– Дав!

Мы встретились взглядами.

– С ним был Уолтер Вутен.

– Вы видели его?

Она молчала.

– Если вы его не разглядели, то почему решили, что это был он?

– Я знала. Как и другие вещи. Вот отсюда. – Она прижала руки к груди. – Было очень страшно, но я пряталась за деревьями на краю поля. Я подкралась ближе, когда они уже засыпали тело землей. Когда они закончили, один из них поднял винтовку с гравировкой на прикладе, эту винтовку я уже видела однажды.

Я тряхнула головой, не зная, верить или нет. Каким таинственным и волшебным образом она узнала в человеке, закапывавшем тело, Уолтера? А потом подобралась в полной темноте так близко, что разглядела гравировку?

И все же…

Когда Трикс приехала к Уолтеру домой, взяла это самое ружье и обещала рассказать, что он сделал, Уолтер убил ее. Значит, она правда что-то знала.

Я снова обратилась к Дав:

– Но если вы были уверены, что это Уолтер, то почему не сдали его полиции?

Женщина покачала головой:

– Я же говорю тебе, Алтея. С ним был полицейский. И я не впервые видела полицейских в Причарде. Они приезжали по ночам и помогали закапывать покойников.

– Полицейские?

– Да. – Дав посмотрела на меня с горечью: – Алтея, это Алабама. Мало ли во что людям хочется верить. В этом штате прошлое по-прежнему живо.

– Если так, то зачем вы снова в это полезли? – спросила я. – Да еще и Трикс втянули?

– Затем, что не могла забыть того, что видела. Не могла спать. Это давило на меня.

– То есть вы облегчили свою совесть, а мама в результате оказалась в том же аду, что и Колли?

– Да, – сказала она. – Да простит меня Бог. – Дав покачала головой. Старушка дрожала всем телом, слезы текли из глаз, но нисколько не жалела о сказанном. Эта женщина лишила меня семьи, отняла и бабушку, и мать. Я не испытывала к ней ни малейшего сочувствия.

– Я видела то, что было после, – тихо сказала она. – И это ужасно, правда ужасно.

Я только хлопала глазами. О чем она? И что значит – «видела»?

Она перевела взгляд с Джея на меня, будто прочла мои мысли.

– Я знаю, где твоя мама.

* * *

В сгущающихся сумерках мы перешли шоссе напротив дома Дав и оказались на футбольном поле Причарда. Точнее, на том месте, где когда-то было футбольное поле. Теперь оно превратилось в строительную площадку. Ворота убрали, землю раскопали и разметили колышками, розовыми пластмассовыми конусами и штакетником. За полем светилось приземистое административное здание, а за ним полумесяцем раскинулся интернат. В отдалении, точно суровый страж, высилось здание старого Причарда.

В дальнем конце поля урчала бетономешалка; она заливала огороженную территорию серой жидкой массой. За работой агрегата наблюдали трое мужчин – сотрудник больничной охраны, какой-то плотный мужик в красной флисовой куртке и Джин Норткат. У меня во рту пересохло.

Я повернулась к Джею:

– Это тот мемориал, о котором говорил Уинн. Они с Джином Норткатом хотели установить его прямо поверх захоронений, чтобы замести следы.

– Ты правда думаешь, что твоя мама тут? – недоверчиво спросил он. – Вместе с Колли и Джин?

– Не знаю. Что скажете, Дав?

Дав подняла руку и ткнула узловатым пальцем слева от мешалки.

– Там, – сказала она спокойно. Потом повернулась на девяносто градусов влево и указала на пустующий участок в дальнем конце взрытой площадки между темными соснами, тянувшими ветки к розоватому небу. – Там. – Затем кивнула себе под ноги: – И вот тут.

Не успев сообразить, что делаю, я упала на колени и начала разгребать землю, словно обезумевшая собака.

– Алтея! – Джей окликнул меня и поднял за плечи. – Они смотрят. – Он убрал мне волосы с лица, потом оглянулся на мужчин. Я тоже. Они стояли возле бетономешалки плечом к плечу, уставившись на нас.

– Мне плевать. Они не имеют права. – Я вырвалась из объятий Джея и, спотыкаясь и размахивая руками как сумасшедшая, побежала через поле. – Прекратите! – кричала я. – Слышите, прекратите!

Сидевший в кабине рабочий высунулся из окна и уставился на меня.

– Прекрати! – Я пыталась перекричать грохот мотора.

Мой взгляд упал на трость мистера Нортката с набалдашником из оленьего рога, остром, как ледоруб. Я посмотрела ему в лицо: его черты ожесточились.

– Не смейте заливать площадку, – снова крикнула я. – Остановите машину!

Мужчины посовещались, затем красная флиска подошел к водителю бетономешалки, после чего поток цемента иссяк и мотор затих. Мы тоже приблизились. Краем глаза я увидела, как рука охранника потянулась к кобуре.

Я впилась взглядом в Нортката: я видела, что он пытается понять, кто я такая, перебирает в уме варианты.

– Немедленно прекратите все работы, – повторила я.

– О, привет! – ответил Норткат. – Так я знаю