Адамант Хенны - Ник Перумов

Знак оказался тёмной и узкой пещерой, откуда несло гнильём. Малыш недовольно покрутил носом; на спинах всего отряда покоились солидные вязанки хвороста.

– Тоже мне, тайна! – фыркнул Торин, когда пещера закончилась небольшой полукруглой каморкой с очагом в дальнем углу. – Да у нас в Мории такое – испокон века! Зеркала у вас там, каменные зеркала – а ведёт шахта наверх. Должны быть линзы, чтобы собирать свет и бросать его вдаль… Только едва ли всё это сработает днём…

– Зеркала… Линзы… это ты с нашими набольшими говори, коли так много знаешь, – пожал плечами Рагнур. – Нам осталось развести огонь… и ждать.

Они так и поступили. Когда отряд спустился с горы, Фолко с изумлением увидел, что вершина, вздымавшаяся на добрые шесть сотен футов, словно объята пламенем; огонь там пылал много ярче солнца. Такое пламя приметно за многие лиги… днём и ночью, в любую непогоду и при самом ярком свете…

– Теперь ждём, – повторил Рагнур.

Первое, что сделал хоббит, вернувшись в лагерь, – взялся за перстень Форве. Свет, Свет, загадочный Свет, лившийся откуда-то с недальних южных пределов, – что с ним? Всем своим существом Фолко чувствовал этот напор; каждое слово, каждый жест спутника вызывали раздражение, всё время хотелось ответить чем-то обидным, резким. Постоянно приходилось сдерживать себя, чуть ли не ежесекундно напоминая: это тебя пытаются заставить ненавидеть… кому-то очень нужно, чтобы вы вцепились друг другу в глотки… не поддавайся, держись, держись во что бы то ни стало!

Он знал, что остальные чувствуют то же самое. Тяготы дороги помогали гасить ссоры в самом зародыше, но теперь, когда отряд остановился на берегу лазурной бухты, всё накопившееся может прорваться, и… Фолко вздрогнул, представив, как выясняют отношения Торин и Малыш.

Он должен дотянуться! Должен! Бойня, случившаяся двенадцать дней назад, нелепая и странная битва – явно от того же выжигающего рассудок жара! Он, Фолко, должен почувствовать его! Обязан!

…И вновь, повинуясь напряжённой, точно струна, воле, устремился в полёт радужный мотылёк.

Чёрная земля, тёмно-синее небо, почти не отличимое от земли, – и бьющий прямо в глаза, острый, словно копьё, луч света. Ничего не осталось в этом мире, только чёрная безжизненная земля да синее беззвёздное небо. Фолко казалось – он провалился в бездонную яму времён, угодив аккурат в те года, когда нагнанные Мелкором тучи заволокли всё небо Средиземья, – и в этой мгле, скрывавшей свет солнца и луны, проснулись, согласно одной из легенд, Перворождённые, эльфы…

На сей раз боль оказалась сильнее. Она возникла в первый же миг полёта; и, не отступая, всё усиливалась – с каждым мгновением. Слепящий свет не давал ничего увидеть вокруг; Фолко мнилось – под ним расстилаются горы, но вот изломанная чернота внизу, которую он принял за пики хребтов, сменилась гладкой тьмой равнин – и с этих равнин рвался в тёмное небо узкий, как стилет ночного убийцы, луч света…

Хоббит попытался проникнуть ещё дальше – но нет, сопротивление слишком сильное. В голове гремели кузнечные молоты, словно вся Мория разом встала к наковальням.

И тут он услышал голос. Вернее – голоса. Негромкие и притом – не слишком приятные.

– Да, да, опять!.. (Всё тонет в грохоте барабанов…)

– Снова то самое, повели…

– Обрати свою силу!..

– Сожги нечестивого чародея!..

Боль наконец взяла верх. Хоббита буквально вышвырнуло обратно в реальность. Голова раскалывалась, виски ломило, перед глазами всё плыло. Но прозвучавшие голоса Фолко помнил очень отчётливо.

Во-первых, какой-то «повели…» – ясное дело, «повелитель». Причём его окружение говорило на понятном Фолко языке – в видении он казался всеобщим. Выходит так, что попытки хоббита заглянуть за кулисы творящегося в Средиземье действа не остались незамеченными. Воображение тотчас нарисовало Фолко мрачную толпу древних старцев в чёрных мантиях, размахивающих иссушенными временем руками, потрясающих посохами, – и на высоком троне мрачного, как туча… кого? Человека? Эльфа? А может, невесть каким путём уцелевшего слугу Саурона, какого-нибудь Чёрного Нуменорца?..

«Сожги нечестивого чародея»… гм-да-аа… Отсюда непосредственно следовало, что, во-первых, имелись «честивые» чародеи, что уже само по себе настораживало; во-вторых, сводящий с ума Свет мог, при желании, обращать посягнувших на его силу в пепел. Весёлая вещь, что и говорить…

Гномы, разумеется, не замедлили пристать с расспросами.

– Только не спорить! – елико мог сурово предуведомил хоббит. – Не о чем пока. Похоже, вокруг той лампы собралась изрядная туча мошкары, и, боюсь, нам придётся повозиться, прежде чем мы её разгоним… Какие-то заклинатели… Люди…

– Отлично! Значит, есть кому снести голову с плеч! – кровожадно объявил Малыш.

– Ты до них доберись сначала, – мрачно заметил Торин. – На Юг дуром соваться нечего. Придётся вернуться в Умбар… И всё начинать сначала.

– Если нам любезно подарят это время, – заметил Фолко.

– Куда ж они денутся? Вон, послали перьеруких на Харад – и чем кончилось?

– Чую я, тут не всё так просто, – покачал головой хоббит. – О враге думать, будто он дурак, – последнее дело, брат тангар. Сдаётся мне, пробовали они… что почём…

– А откуда же столько перьеруких взялось? – возразил Торин.

– Не удивлюсь, если окажется, что их всех до единого собрали… – пожал плечами Фолко. – Вспомни, Вингетор рассказывал.

– Не слишком мне нравится эта идея – в Захарадье тащиться! – объявил Малыш. – Здесь-то, в Хараде, едва в Чертог Ожидания не отправились… Это вам не Восток! Тут головой думать надо…

– Подготовимся – так ничего с нами и не случится, – самоуверенно заявил Торин. – В Умбаре опытного и лихого народа хватает. Того же Рагнура возьми.

– А что? Я с охотой. – Кхандец хищно усмехнулся. – Едва ли мы обретём в том походе богатство – но какое богатство сравнится со славой? Не волнуйтесь, до Умбара мы доберёмся довольно скоро. Корабли проходят редко, но свет Знака виден за десятки лиг. Какой-нибудь точно нас подберёт.

– А почему ты так уверен, что корабль непременно окажется попутным? – осведомился Фолко.

– Потому что идущий в поход «дракон» никогда не свернёт с курса, – пожал плечами Рагнур. – Морской Отец велит помогать другим, когда твоё дело уже сделано.

– Что-то не особо мне это нравится… – проворчал Торин. – Сколько я имел дел с морскими танами – всегда не по-твоему выходит!

– Значит, оказать тебе помощь и было их тогдашним делом, – усмехнулся Рагнур.

Гном поднял брови, но ничего не ответил.

Потянулось томительное ожидание. Вновь – «ожидание на краю»…

Санделло осадил коня. Как и говорил тот презренный трус из числа разряженных тхеремских дворцовых стражей, дальше пути не было. Выходит, не врал… Может, и не надо было ему голову рубить…