Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

Эта тема поднимается нашим поэтом вновь в гл. 4, XXXIX, 1, см. коммент.

Второе восклицание — «Русь!» — является древним названием и лирическим сокращением слова «Россия».

В дневнике Стендаля за 1837 г. я нашел следующую запись: «En 1799… le parti aristocrate attendait les Russes à Grenoble [Суворов был в Швейцарии] ils s'écriaient[341]: „О rus, quando ego te aspiciam!..“» (Journal. Paris, 1888 edn., App. VII). Стендаль избрал такой же эпиграф («О rus, quando ego te aspiciam!») для главы 31 («Сельские развлечения») своего романа «Красное и черное» (1831).

Л. Гроссман в «Этюдах о Пушкине» (М., 1923, с. 53) сообщает, что нашел тот же каламбур в «Бьевриане» («Bievriana») издания 1799 г. Сборник, к которому обратился я, «Бьевриана, или Каламбуры маркиза де Бьевра» («Bievriana, ou Jeux de mots de M. de Bièvre», ed. Albénc Deville. Paris, 1800) Франсуа Жоржа Марешаля, маркиза де Бьевра (1747–1789), такой игры слов не содержит. В различных сборниках подобного рода многие остроты, приписываемые Бьевру, связаны с событиями, произошедшими уже после его смерти.

В черновике, возможно относящемся к «Альбому Онегина» (см. строфу XIV «Альбома» в коммент. к гл. 7, XXII альтернативная строфа), анекдоты из «Бьеврианы» верно охарактеризованы как «площадные».

I

Деревня, где скучал Евгений,Была прелестный уголок;Там друг невинных наслаждений4 Благословить бы небо мог.Господский дом уединенный,Горой от ветров огражденный,Стоял над речкою. Вдали8 Пред ним пестрели и цвелиЛуга и нивы золотые,Мелькали сёлы; здесь и тамСтада бродили по лугам,12 И сени расширял густыеОгромный, запущенный сад,Приют задумчивых дриад.

Отголоски следующих мотивов из знаменитого стихотворения Пушкина «Деревня» (см. коммент. к гл. 1, LV, 2–4), состоящего из двух частей (идиллического описания Михайловского, которое поэт посетил в то лето, и красноречивого обличения крепостничества), звучат во второй главе ЕО. «уголок», «приют», «ручьи», «нивы», «вдали рассыпанные хаты», «бродящие стада» и т. д. Во второй части стихотворения «друг человечества» затмевает «друга невинных наслаждений», и Пушкин бросает в лицо развратным помещикам суровое обвинение. Позже, однако, сам Пушкин не гнушался возможностью задать трепку крепостному мужику или сделать ребенка дворовой девке (см. коммент. к гл. 4, XXXIX, 1–4).

1 <…>

2 …уголок… — Лат. angulus mundi[342](Проперций, IV, IX, 65) и terrarum angulus[343] (Гораций, «Оды», II, VI, 13–14), фр. petit coin de terre[344].

Небольшое владение Горация («parva rura» — «маленькие поля») угнездилось в естественном амфитеатре среди холмов сабинян в тридцати милях от Рима Пушкин использует собственные деревенские воспоминания 1819 г. в конце первой главы и начале второй. Но следует иметь в виду, что поместье Онегина располагалось в Аркадии, а не в Псковской или Тверской губернии.

Пушкину предстояло вернуться к теме «уголка» двенадцать лет спустя в своей восхитительной элегии, посвященной Михайловскому. Написанная белым стихом, она начинается словами «…Вновь я посетил…» (26 сентября 1835 г.):

[Михайловское!] Вновь я посетилТот уголок земли, где я провелИзгнанником два года незаметных.

Стоящее в скобках «Михайловское», я полагаю, как раз и есть именно то слово, которое опустил Пушкин и которое наиболее логично заполняет первые пять слогов начальной строки{40}.

Вопрос о влиянии Вордсворта на «Возвращение в Михайловское», как можно было бы назвать это стихотворение, слишком сложен, чтобы обсуждать его здесь, но в связи с «уголком» я мог бы процитировать следующие строки из его поэмы «Прогулка» («The Excursion», 1814), ч I, «Странник» («The Wanderer»), стихи 470–473:

…we die, my Friend,Nor we alone, but that which each man lovedAnd prized in his peculiar nook of earthDies with him, or is changed…

(…мы умираем, друг,He мы одни, но все, что каждый человек любилИ пестовал в своем углу земном,Все умирает с ним или меняет облик…)

3 …друг невинных наслаждений… — Человеком, знающим толк в прелестях сельской жизни, мог бы быть, например, аббат (Пьер) де Вильер (Abbé Pierre de Villiers, 1648–1728). См. его стансы «Похвалы одиночеству» («Eloges de la solitude», в Ториньи, близ Санса).

//Dans le fond d'un vallon rustique,Entre deux champêtres coteaux,De toute part entourés d'eaux,S'élève un bâtiment antique:Des prés s'étendent d'un côté,De l'autre avec art est plantéUn bois percé de vingt allées…

C'est là l'aimable solitudeOù d'un tranquille et doux loisirJe goûte l'innocent plaisir,Libre de toute inquiétude…

Ici, pour L'Auteur de mon êtreTout sollicité mon amour…[345]

См. также Ж. Б. Руссо, «Кантата», III:

Heureux qui de vos doux plaisirsGoûte la douceur toujours pure![346]

8 <…>

10 <…>

12—14 Impénétrables voûtes, dômes touffus, larges ombrages, épaisse verdure, abris, retraite, dryades[347], и т. д. — излюбленные клише французской поэзии XVIII в. (какие использует, например, Фонтан в своем «Наваррском лесу» («La Forêt de Navarre», 1780), â dédales[348] которого поэт блуждал «tel jadis à Windsor Pope s'est égaré» [349]; здесь, у Пушкина, они сведены в изящную миниатюру.

1—4 Отвергнутый черновой вариант (2369, л. 23):

Деревня, где скучал Евгений,Была пустая сторона.Для беспорочных наслажденийОна казалась создана.

6 Зачеркнутый черновой вариант (там же):

Двумя садами огражденный…

II

Почтенный замок был построен,Как замки строиться должны:Отменно прочен и спокоен4 Во вкусе умной старины.Везде высокие покои,В гостиной штофные обои,Царей портреты на стенах,8 И печи в пестрых изразцах.Всё это ныне обветшало,Не знаю, право, почему;Да, впрочем, другу моему12 В том нужды было очень мало,Затем, что он равно зевалСредь модных и старинных зал.

1 …за́мок. — Так обычно переводится на русский французское château. Объяснение использования этого слова Пушкиным, которое предлагает Чижевский («возможно, под влиянием балтийских областей неподалеку» — какое влияние? неподалеку от чего?) — типичный пример комической наивности его по верхам бегущего, а точнее, спотыкающегося комментария к ЕО (см. коммент. к гл. 2, XXX, 3)

1—3 <…>

4 …старины. — В произведении, где постоянно речь заходит о «новизне» и «моде», их противопоставление старому, немодному и патриархальному неизбежно Кроме того, «старина» входит в группу слов с окончанием «-на», рифмовать которые Пушкин имел особое пристрастие

4—7 Описательные обороты, употребленные в этой строфе, характерны для европейского романа того времени, независимо от того, была ли местом действия Московия или Нортгемптоншир. Я имею в виду описание дома Джеймса Рашуэрта (из романа Джейн Остин «Менсфилд-парк», 1814, о котором мало известно в России. См. коммент. к гл. 3, Письмо Татьяны, 61) состоявшего из «нескольких комнат, с высокими потолками, щедро меблированных по моде пятидесятилетней давности, с натертыми до блеска полами [и] богатыми дамастными тканями… [Картины] по большей части были семейными портретами» («Mansfield Park», vol. 1, ch. 9).

7 Сначала Пушкин написал «царей портреты», но «для цензуры» (не следовало упоминать царей этак мимоходом) он заменил их на «портреты дедов».

Пушкинское примечание в обеих беловых рукописях гласит: «Дл[я] ценз[уры] портреты предков».

14 <…>

5 Отвергнутый черновой вариант (2369, л. 24 об):

Блистают пышные покои.

7—8 Отвергнутый черновой вариант (там же):

Но в том и нужды было малоСкупому дяде богачу…

III

Он в том покое поселился,Где деревенский старожилЛет сорок с ключницей бранился,4 В окно смотрел и мух давил.Всё было просто: пол дубовый,Два шкафа, стол, диван пуховый,Нигде ни пятнышка чернил.8 Онегин шкафы отворил;В одном нашел тетрадь расхода,В другом наливок целый строй,Кувшины с яблочной водой12 И календарь осьмого года:Старик, имея много дел,В иные книги не глядел.

11 …с яблочной водой… — яблочный отвар, яблочный напиток. Буквальный перевод французского названия (eau-de-pomme), которое постоянно встречается в медицинских предписаниях XVIII в. Некоторые читатели понимают под ним «яблочную водицу» или «яблочную водку» («applejack» — яблочное бренди), которая хранится в закупоренных бутылях. Ср: брусничный отвар или «брусничная вода», упомянутая в гл. 3, III, 8 и IV, 13.