Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала

— Все, теперь я точно знаю, больше ты меня не обманешь, — он кусал ей мочку уха, а Эва, приходя в себя, с ужасающей ясностью понимала, что натворила.

Вырвалась из оплетавших ее рук и отскочила в сторону.

— Нет, Макар, пожалуйста, забудь, что здесь было. Мы ошиблись, мы не должны были…

— Успокойся, Эвочка, — он и правда был спокоен, это Эву трясло, — никакой ошибки, я люблю тебя, ты любишь меня, мы будем вместе. Об остальном не беспокойся.

— Стой, — крикнула Эва, вытягивая перед собой руку, — не подходи ко мне. Прошу тебя, Мак, мы уже достаточно наделали глупостей. Не преследуй меня, пожалуйста, я хочу уйти.

— Эва, что ты говоришь, — начал Макар, но она не слушала, подхватила полы платья, и метнулась к двери. Вбежала в лифт, ударила по кнопке, Макар не успел буквально на долю секунды, двери закрылись прямо перед ним, и лифт поехал вниз. Она слышала, как Мак громко матернулся и побежал, а сама в это время пыталась хоть как-то привести в порядок сбившуюся прическу.

Внезапно лифт остановился через этаж, Эва ступила на выход и отшатнулась. Напротив распахнутой двери ее ждал Арсен.

Она попятилась было обратно, но он шагнул в лифт, схватил ее за локоть и вытащил наружу.

«Он меня просто убьет или куда-то вывезет?» — промелькнуло и пропало, Эва подняла голову и постаралась насколько можно твердо вынести его взгляд. Получалось плохо. Арсен смотрел на нее, и ничегошеньки в этом взгляде было не разобрать. Она ожидала всего — брезгливости, презрения, злости, — но ничего, просто пустота. Ледяная.

— Ответный ход? — процедил муж, не выпуская ее локтя.

Эва ничего не ответила, ей казалось, она видит внутри него сжатую пружину, которая стрельнет, стоит вымолвить хоть слово. Арсен перехватил ее, разворачивая от себя, как вдруг его голова дернулась, он оттолкнул Эву в сторону и развернулся, выбрасывая руку вперед.

— Отпусти ее, слышишь? — Макар стирал с губы кровь, Ямпольский становился в стойку, а Эва в страхе сползала по стенке вниз.

Охрана метнулась к Макару, но Арсен хрипло крикнул:

— Я сам, оставьте его, — и проговорил, уже обращаясь к Макару: — Люблю учить наглых нарывающихся ссыкунов.

— Похер, что ты там любишь, Эва моя, и она уйдет со мной.

— А ты ее спроси, — у Арсена тоже кровила губа, он вытер подбородок ладонью, — спроси ее, с кем она пойдет.

Они оба посмотрели на вжавшуся в стену Эву.

— Она меня любит, — упрямо повернулся к нему Макар.

— Дурак ты, Демидов, — спокойно ответил Ямпольский, — она пойдет туда, где спит ее ребенок.

Макар снова зарядил ему в голову, Ямпольский уклонился и тут же попытался достать его под ребро. Макар ухватил его, выкрутив руку, но тот с какой-то звериной грацией увернулся, и сцепленными в замок руками задвинул Макару в солнечное сплетение, тут же пропустив хороший, почти профессиональный хук справа.

Матерились они практически синхронно.

— Ну, … тебе, Демидов, — Арсен втянул ноздрями воздух, в самом деле чем-то напомнив тигра, но тут Макар, все еще согнувшись, просипел:

— Отдай мне их обеих, Ямпольский, меняю. На что хочешь.

Арсен выпрямился и сверкнул глазами.

— Я Ямпольскими не торгую, — сказал сквозь зубы, как прошипел.

— Цена вопроса, — Макар смотрел ему прямо в глаза, и они оба напоминали Эве хищников, круживших друг против друга, выбирая, откуда удобнее вцепиться противнику в глотку, — отвечаю, тебе понравится!

— И? — взметнувшиеся вверх брови, тон с оттенком презрения.

— Прииски.

Пауза.

— Какой именно?

— Все.

Пауза несколько минут.

— Не тормози, Ямпольский.

— Роман не отдаст.

— Они мои. Все.

— Ты в своем уме? — Арсен даже остановился, потрясенно разглядывая Макара. — Да тебя Рома на ленты порежет, а сам на дерьмо изойдет.

Они уже не кружили, а просто стояли друг против друга, сжав кулаки. Эва с трудом понимала, о чем речь. Какие прииски?

— Не порежет, он же не ты, — Макар сплюнул и промакнул губу рукавом. — Он поймет. Сам такой.

— Значит, и он идиот.

— Ну должен же я был в кого-то пойти, — усмехнулся Макар, а потом добавил очень серьезно: — Не все деньгами меряется, Ямпольский. Зачем они мне? Без них… — он кивнул в сторону Эвы, и Арсен снова обратился в камень.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Увезите ее, — указал он охранникам на Эву, — а этого верните к гостям.

Пара охранников подошли с двух сторон и взяли Демидова за локти, но тот больше не сопротивлялся. Двое других помогли Эве подняться. Арсен подошел к ней, посмотрел все тем же ничего не выражающим взглядом, провел большим пальцем возле нижней губы, с силой вдавливая, и Эва увидела на его пальце след от губной помады.

Его губа по-прежнему кровоточила, Эва протянула руку. Думала, отбросит, но нет, стоял и ждал. Она аккуратно обтерла кровь, а потом вытерла ладонь о платье.

***

Вниз спустились на том же служебном лифте, Арсен больше не смотрел на Эву, а ей хотелось лечь прямо на землю и уснуть навечно. Голова гудела, мыслей совсем не было, одна-две промелькнет от силы, не больше, хоть это радовало.

— Арсен Павлович, Алексей Игоревич звонил из аэропорта, он к вам едет, — окликнул кто-то из охраны. Ямпольский не поехал в одной машине с Эвой, и она тоже этому была рада. Его молчаливого присутствия она бы сейчас просто не вынесла.

Их машина въехала следом за Ямпольским, и Эва увидела, как он быстрым шагом пересек лужайку и скрылся в доме. Через минуту на втором этаже в окне кабинета вспыхнул свет. Она заглянула к дочке, а потом подумала немного, и решительно направилась в кабинет мужа.

Арсен стоял у окна спиной к Эве, сложив руки на груди. Не повернулся, ничего не сказал, хотя она даже прокашлялась.

— Арсен, я… — и тут он обернулся. У него было такое выражение лица, что ей захотелось с визгом выскочить из кабинета. Но визжать Эва не стала, а продолжила, снова прокашлявшись: — Я не справилась. Прости. Разведись со мной. Определи неустойку, какую сам решишь. У меня есть квартира, я могу ее продать…

— Квартира? — он хищно улыбнулся. — Зачем? Демидов за тебя земли отдает.

— Но я не хочу, — ее голос дрогнул, — не хочу, чтобы он меня покупал. Я не вещь.

Арсен склонил голову набок и окинул ее оценивающим взглядом. Может, и сказал бы что-то, но тут отворилась дверь, и вошел Алексей.

— Иди к себе, — холодно взглянул на Эву Ямпольский, она пыталась еще что-то сказать, но лишь добилась, что он раздраженно прикрикнул: — Я сказал, иди к себе! Проходи, Леша…

Алексей приветственно кивнул головой, а когда проходил мимо, вдруг подбадривающе улыбнулся, и Эва чуть не лишилась дара речи. Она, напротив, готовилась к экзекуции. Мужчины дождались, пока за ней закроется дверь, дальше послышались приглушенные голоса.

Эва доплелась до своей комнаты, стащила уже годящееся только на мусорку платье и с наслаждением встала под теплые струи душевой кабины. Надела пижамные шорты и рубашку, только начала разбирать постель, как со стороны гардеробной послышались тяжелые шаги. Она обернулась и застыла в ужасе.

Арсен ворвался, открыв дверь чуть ли не с ноги, и увидев его, Эве впервые стало по-настоящему страшно. Его глаза напоминали жерла вулканов, дыхание с хрипами вырывалось из мощной груди, как будто у него легкие перемолоты в фарш. Он в два шага подскочил к Эве и схватил ее за воротник пижамы.

— Арсен, пожалуйста… — голос пропал, вместо него раздавалось жалкое сипение. Но Ямпольский не слышал, рванул полы пижамы в разные стороны, и пуговицы полетели на пол, вырванные с тканью и нитками. — Не надо, Арсен…

Эва попятилась и упала на кровать, она прикрывала руками грудь, хоть и была в тонкой шелковой маечке, но Арсен схватил ее за руки и навис сверху, вперившись взглядом в ее татуировку. А потом молча стал расстегивать пуговицы на рубашке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не делай этого, Арсен, пожалуйста, — кое-как прошептала она, сдавливая руками горло, но он снова схватил ее за руки, поднимая с кровати. Стащил с себя рубашку и… набросил на Эву, стянув впереди рукавами.