Нечаянный колдун - Владимир Петров-Одинец

Щелчок разряда и вскрик Полины заставил его вздрогнуть.

— Ты что наделал?

— Ай да ну! — Восхищенный Аркадий ковырялся в коробочке, так похожей на компас-матицу. Вытащил кусочек меди. Из длинной полоски получилась капелька, припаянная к оси. Протянул ладонь с медяшкой врачу:

— Спалил, ирод! Ну, и кто ты после этого? На чем дальше работать будем?

По тону понятно — шутил. Его глаза улыбались. Полина смотрела недобро и подозрительно. Улыбка, с которой она поучала, исчезла.

— «С нее писать злобную ведьму, чисто Руслан и Людмила, — только что я не Финн», — промелькнуло у Матвеича.

Стало трудно дышать, защипало в носу, в горле — словно в воздухе кислота. Глаза заслезились. Такую ненависть излучала его визави? Матвеич дернулся выставить руки, заслониться, но спохватился, чего позориться-то? Бабы испугался? Вскипел гнев, окрашенный непривычной гордостью: — «Да я ойротов на раз убил, а уж тебя-то»!

«Комок» в мозгу воспринял — агрессия! А в ответ — из глубины «комка» вышло нечто сильное, не менее обжигающее. Удар отразился (один в один — вернулся из зеркала свет плохого фонарика, расплывчатый, с неровными краями, и на резкость никак не навести!); пал на злобную бабенку, (а ведь чуть не заманила в койку!); затопил ее мозг (так свежая лесная паутина облепляет потное лицо); впитал и погасил Полинкину энергию. Всю.

Жар с лица Матвеича исчез. Полина лежала спиной на стуле, запрокинув голову. Ее груди неподвижно уставились вверх, дыхания не слышно. Тело медленно сползало направо. Аркадий смотрел в ужасе:

— Да как же так? Зачем? Ты же ее убил! Ах, господи, да нешто ты не видел, что девка взревновала на силу твою…

Врача распирала вкатывающаяся в каждую клеточку невиданная мощь. Пьянило напором такой силы, что стену кулаком разнести — пустяшное дело! Слова Аркадия, мелкого мужичишки — ростом по колено Матвеичу, даже много мельче! — слышались комариным писком на фоне ликующей литургической могутности!!! Седое ничтожество суетливо бросилось подхватывать падающее тело жалкой бабенки — зачем? Кто она такая по сравнению с космическим величием, по сравнению с ним, непостижимо сильным волшебником?!

Хмель гулял по врачу, выплескиваясь наружу хвастливыми речами, но маленькая часть сознания еще боролась. Так вусмерть пьяный человек, уже не вяжущий лыка, упорно движется в направлении дома, чтобы не замерзнуть в сугробе. Так ушибленная бампером собака, перекувыркнувшись от удара десяток раз, и уже вряд ли осознавая — зачем? куда? — из последних сил ползет к обочине. Так отравленная ядом осеннего умирания муха — до последнего машет крыльями, не осознавая, что безнадежно лежит на спине, а вместо элегантного полета исполняет тоскливый «отходняк».

И разумная часть Матвеича не стала спорить — что толку? протрезвится, тогда уж! — а заставила подхватить Полину, уложить на пол, расстегнуть верхнюю пуговицу, начать массаж сердца и дыхание «рот в рот». Эйфория спадала, хмель выветривался, сдувалась величина торжествующего волшебника, оставляя холодную пустоту. Аркадий, уже нормального роста, взволнованным голосом продолжал:

— …совладать с собою — это первое дело для колдуна, а ты? Чисто ведьмак с Заонежья, напустил ей мороз в сердце! Как оборачивать будешь, ведь себя единожды утратишь, и все, без возврата! Нет магии белой, нет магии черной, она вся, магия — ведет людей к людей к заблуждению… Диавол похотел сделать людей зависимыми от колдовских сил, потому дарует восторг бесовской тому, кто очаровывать научается… А Бог-то не желает, чтобы человек обращался к духам… И грешно бить великой силой того, кто слабее и даже когда напасть исподтишка восхощет…

Зародились в трезвеющем сознании Горлова угрызения, свойственные интеллигенту. Он увидел себя со стороны раздвоенным — хладнокровно стоит маг, скрестив руки, а врач занимается воскрешением ведьмы, павшей в колдовском поединке. И злится на поповскую риторику седого придурка. Пустое глаголет, лучше бы помог! Сердце Полины заработало, но дыхания нет, а он начал уставать. Попробуй пять минут проводить интенсивную реанимацию? Гнев выплеснулся — с промежутками на манипуляции:

— Аркадий! Заткнись, а? (четыре нажима на грудину — прокачать кровь. Вдох, наклон. Прижаться ко рту Полины, зажать ее ноздри пальцами — вдуть воздух в легкие). Позвал кого, (и очередной цикл — вот зараза, не хочет дышать сама!) не видишь — не справляюсь?

Седой мужичок осекается. Накладывает ладошки на лоб Полины. Начинает бормотать. «Комок» отслеживает живительный поток от Аркадия. Отмывается розовая паутина, (ой, это моя! — пугается Матвеич) слабым рельефом поднимаются нервные центры. Это он, врач Горлов, сравнял «холмы с равнинами», низвел мозг Полины до энергетического нуля.

— Больно! Ты мне ребра поломаешь, медведь сибирский!

Матвеич и Аркадий обмениваются понимающей улыбкой, так и стоя на коленях возле вернувшейся в мир женщины. А та, осознав ситуацию, бледнеет по второму разу:

— Саша, что со мной?

Аркадий опережает:

— Полиночка, ты в обморок упала. Видать, зацепил он тебя нечаянно!

Солгав, седой миротворец хватает медную капельку, подает ее Полине, отвлекая внимание от Матвеича. Врач со стоном встает с отсиженных колен, шагает в сторону, падает на стул. Финал! Рефлексирующий зритель сливается с главным героем в испуганного человека. Раскаиваясь — совсем Илья Муромец, что в пьяном угаре узлом завязал Горыныча и сломал ступу Яге — «человеколдун» подводит итог:

— «Да уж! Ни за что, ни про что — едва не угробил ведьмочку-стервочку, психанувшую на неуклюжесть новичка. Совсем крыша съехала!»

Но в глубине души расцветала невесть откуда взявшаяся гордость за свою безжалостную силу.

101

Генерал Казаков анализировал агентурные данные. Сообщение завербованного ойрота совпадало со сведениями, полученными путем подпаивания наивных «говорунов». Массированный сбор информации принес ощутимые плоды — у племени ойротов есть некая святыня, реликвия, которую хранят шаманы. Минувшим летом бесследно исчезло несколько ойротов и два старших шамана. Тогда же приезжал тувинский шаман с молодыми ребятами, из которых никто не вернулся в посёлок. Шаман Тегенюр Щипачев уже несколько месяцев интенсивно готовит себе смену, практически не вылезая из тайги.

Сведения прекрасно дополняли скудные отчёты, доставшиеся генералу от Ивлева. Если район «скита» объявлен для рода закрытой, табуированной зоной, значит, реликвия находится или находилась именно там. Становилось понятно — археологи наткнулись на пещеру с реликвией, за что и были истреблены, вместе со шпионкой. Причём шаманы активно пользовались колдовством, что отражено в рассказах выживших. Природного галлюциногена в пещере и в ските — не было. Спасательная экспедиция мешала эвакуации реликвии в другое, более спокойное место и тоже была перебита, уже без колдовства. Но как удалось выжить врачу санавиации и московскому эксперту?