Сведи меня с ума - Мелани Харлоу

к моей машине. – Как подтвердила бы моя жена, если бы могла, иногда мальчикам требуется больше времени, чем девочкам, чтобы набраться смелости, необходимой для любовной истории. Ведь даже у двух людей, которым суждено быть вместе, бывают свои трудности и недоразумения. Вы будете говорить вещи и слышать вещи, которые ранят. Но ты не сдавайся.

Я повернулась к нему лицом.

– Я не буду.

– Спасибо, что пришла ко мне сегодня. У меня не так часто бывают посетители.

Мне что-то пришло в голову.

– Мистер Френкель, вы знаете Дорис Эпплби?

– Конечно, я знаю Дорис. Она выросла на Элизабет-стрит. Я знал и ее мужа Роя. Он умер несколько лет назад.

– На днях миссис Эпплби была в гараже и случайно упомянула, как она любит поговорить о местной истории. На самом деле она упомянула о некотором интересе к организации пешеходной экскурсии по историческому району.

– Правда? Это хорошая идея.

– Я тоже так думаю, и с вашим знанием домов на этой улице и наследия вашей семьи, думаю, вы были бы ей очень полезны. Может быть, вы пригласите ее как-нибудь на чай?

– О, я не знаю.

Мистер Френкель выглядел расстроенным.

– Люди могут заговорить.

– Ну и пусть!

– И она может не захотеть иметь партнера в проекте.

– Ну, вы можете это выяснить, не так ли?

– И я бы не хотел, чтобы кто-то подумал, что я пытаюсь заменить Бетти.

– Я не думаю, что хоть одна душа может так подумать.

– Я… Я подумаю об этом. – Потеряв на мгновение мысль, он взял себя в руки и сосредоточился на мне.

– Теперь не будь чужаком, хорошо? Ты вернешься и увидишь меня. Сверни с шоссе, когда увидишь указатель на пирог.

Смеясь, я поднялась по ступенькам и поцеловала его в щеку.

– Приеду. Но им, наверное, стоит убрать этот знак, как вам кажется?

Его щеки покраснели.

– Могу я открыть тебе секрет?

– Конечно.

– Это мой знак. Я не снимаю его, потому что хочу, чтобы люди помнили ее, – сказал мистер Френкель смущенно. – Но мне жаль, что она сбила тебя с курса.

– Знаете что? – Я улыбнулась ему, хотя на сердце у меня было тяжело. – Я думаю, что лучшие путешествия имеют много поворотов и изгибов, не так ли? Это не просто прямая линия. И ты должен быть открыт для того, чтобы следовать за своим сердцем и смотреть, куда приведет тебя дорога. Мое сердце привело меня сюда, и я не жалею об этом.

Но когда я выехала из города и оказалась на шоссе, я плакала как ребенок.

Глава 21

Гриффин

После отъезда Блэр мы проиграли бейсбольный матч против «Маверикс».

Это была не игра чемпионата или что-то в этом роде, но это была последняя игра обычного сезона, и проиграть этим ребятам было отвратительно. Вся игра походила на дерьмовое шоу. Моретти снова повредил пах, проскальзывая на третью позицию, Коул из-за больного плеча бросал больше мячей, чем делал ударов, а я поругался с судьей на первой базе после того, как тот сделал неправильный выбор в последней части девятого матча. Бегущий игрок «Мэвз» точно оказался в ауте – я знаю, потому что был на позиции с мячом в перчатке, когда он пробежал мимо меня, но судья сделал «безопасный» выбор.

Поскольку мое настроение уже было дерьмовым, а характер всегда был вспыльчивым, я спорил, вцепился в лицо парня, тыкал пальцем ему в грудь, спрашивал его, слепой он, что ли, или просто тупой.

Конечно, судья отстранил меня, а я в ответ назвал его еще несколькими именами, о которых жалею, потому что потом он начал угрожать, что вышвырнет меня из лиги.

Бекетт покинул свою позицию, подняв маску кетчера, и трусцой подбежал к первой базе.

– Эй, эй, – крикнул он, оттесняя меня от судьи. – Хватит. Что ты делаешь?

– Этот парень – чертов мудак, – фыркнул я. – Он не может выгнать меня из лиги.

– Поспорим? – спросил судья, снова оказываясь со мной лицом к лицу.

Бекетт опять оттолкнул меня и встал между мной и судьей, лицом ко мне.

– Я думаю, что он может, Грифф, так что успокойся, ладно? Это не похоже на тебя. Смити войдет и прикроет первым. А ты присядь.

– Нет. На хрен этого парня.

– Я сказал, садись.

Бекетт посмотрел на меня, и, поскольку мне не хотелось ссориться и с ним, я натянул кепку пониже на лоб и отошел от них обоих. Дойдя до блиндажа, я бросил перчатку на землю и опустился на скамейку рядом с Коулом, который сидел с пластиковым пакетом со льдом на плече. Он ничего не сказал, когда игра снова началась, что меня разозлило.

– Что? – сердито сказал я.

Коул посмотрел на меня.

– Я ничего не говорил.

– Парень был в отключке, – заявил я, как будто Коул спорил со мной.

– Хорошо.

– Этот судья – полный дурак.

Молчание.

– Что, ты не согласен со мной?

– Я не знаю, идиот этот парень или нет. Но я знаю, что моя дочь на трибунах смотрит эту игру.

– Извини, – пробормотал я, впервые чувствуя себя виноватым.

Мы смотрели, как «Мавс» забили еще два мяча, а наши с трудом дотянули до двух аутов.

– Сегодня мы дерьмово играем, – вздохнул Коул, качая головой.

– Нам просто не идет в руки мяч. Судейство было против нас всю игру, – настаивал я.

– Может быть. Но мы тоже делаем много ошибок. Мы просто не в ударе.

– Да уж. – Наблюдая за тем, как Моретти провалил легкий бросок на первую, я покачал головой.

– Может, ты и прав. Я знаю, что сегодня не в ударе.

Коул поправил пакет на плече.

– Я слышал, что Блэр вчера уехала из города.

– От