Сведи меня с ума - Мелани Харлоу

– Запчасти для ее машины, которые пришли более чем за неделю до того, как вы с ребятами их установили.

В ярости я допил свое пиво и открыл еще одно.

– Чертов МакИнтайр. Он сказал Эмили?

– Ага.

Я покачал головой.

– Клянусь богом, в этом городе нет никакой личной жизни.

– Я не осуждаю тебя, брат.

Шайенн подняла руки.

– Я понимаю. Ты не хотел, чтобы она уезжала. Но я не понимаю, почему ты не захотел, чтобы она осталась.

Не было способа заставить ее понять, не рассказав ей всю эту болезненную историю, и я просто не мог заставить себя сделать это. Я любил свою сестру, но не мог поделиться с ней всем.

Не так, как с Блэр.

Осознание того, что я доверял Блэр больше, чем когда-либо доверял кому-либо, заставило меня сжаться.

– Я понял, что мне лучше быть одному, хорошо? Давай оставим все как есть.

Шайенн вздохнула.

– Как скажешь.

Затем она огляделась вокруг.

– Где Бису? Ты будешь рад узнать, что я, кажется, нашла для нее дом.

– Уже?

– Да. Просто жду окончательного подтверждения.

Затем Шайенн посмотрела на меня.

– Если ты не против. Ну, ты можешь оставить ее себе, если хочешь. Я просто подумала…

– Я оставлю ее.

Брови Шайенн поднялись.

– Правда?

– Да. Я хочу оставить ее себе.

Что, черт возьми, я делал? Эта чертова кошка была просто еще одним напоминанием о Блэр, а мне это было не нужно.

У меня уже висело одно напоминание в шкафу.

Глава 22

Блэр

Я не могла и мечтать о лучшем начале новой жизни.

Моя квартира в гостевом доме была восхитительна, полностью отделана мехом и идеально подходила для одного человека. Родители Фрэнни, Джон и Дафна Сойер, не могли быть еще более милыми и гостеприимными. В вечер моего приезда они настояли, чтобы я присоединилась к ним за ужином вместе с семьей Фрэнни. В воскресенье меня снова пригласили на ужин, и я познакомилась со всеми пятью сестрами Сойер, их близкими, а также племянниками и племянницами Фрэнни.

Они были огромной любящей, шумной компанией, и я чувствовала себя как дома.

Но чего-то не хватало. Мне казалось, что я оставила где-то часть себя.

Дело не в том, что я была несчастлива, – нет. Я просто скучала по нему. Я хотела узнать, как у него дела. Набирает ли обороты бизнес в гараже? Были ли люди в восторге от юбилейного мероприятия? Спрашивал ли кто-нибудь обо мне? Выиграли ли парни очередной матч своего «бейсбола для стариков»?

Что еще важнее, думал ли он обо мне? Врал ли он нагло самому себе, вспоминая то, что мы говорили и делали? Жалел ли о том, что оттолкнул меня?

Или он был счастливее в одиночестве?

Вопросы, на которые невозможно ответить, бесконечно мучили меня. К счастью, у меня была работа, чтобы отвлечься, и я с головой окунулась в нее, чтобы начать все с чистого листа.

Кофейня открывалась в семь, я приходила к шести, включала духовку, надевала фартук, прятала волосы под бандану и приступала к работе. На кухне Фрэнни были окна, что само по себе удивительно, потому что многие кухни похожи на подземелья.

Утренняя рутина, исполняемая как балет, пока вставало солнце, успокаивала меня. Сначала я доставала дрожжевое тесто из холодильника. Пока оно отогревалось, я приступала к приготовлению булочек. Мы с Фрэнни обсудили меню и решили, что каждый день будем делать две партии сладких булочек и одну соленых.

Пока булочки были в духовке, я заполняла витрину изделиями, приготовленными накануне, – пирожными, лепешками, галетами, стратами. В это время я часто выпивала чашечку кофе, вдыхая аромат пекущихся булочек и моего любимого темного кофе с небольшим количеством сливок. Фрэнни приходила к семи, чтобы поприветствовать клиентов, и мне нравилось слышать, как они спрашивали, кто новый пекарь, и хвалили мою выпечку.

Однако перерыв длился недолго, потому что нужно было готовить, делать тесто, отвечать на вопросы о специфических ингредиентах из-за аллергии и иногда общаться со счастливым клиентом, который хотел со мной познакомиться. Я постоянно суетилась, чтобы успеть заполнить все ящики, и у меня редко был перерыв на обед, но это было нормально. Быть занятым означало меньше времени для моих мыслей о Беллами-Крик.

К трем часам я еле стояла на ногах, и Фрэнни пыталась отправить меня домой.

– Иди, – говорила она. – Ты открываешь, я закрываю. Помнишь?

Но я старалась остаться, чтобы помочь ей закрыть магазин, и мы часто заканчивали тем, что выпивали вечером последнюю чашку кофе и болтали за длинной мраморной стойкой.

Мне действительно нравилась эта работа, и я была так благодарна Фрэнни за предоставленную возможность.

Но тоска в сердце не давала мне покоя.

Если бы только она не пыталась затащить меня туда, где меня не ждали.

Однажды, через неделю после моего приезда, Фрэнни заглянула на кухню сразу после закрытия и улыбнулась.

– Привет. У тебя гость.

– Правда?

Я сразу же подумала о Гриффине – он знал, где находится кофейня, в конце концов, – но не хотела на это надеяться. Тем не менее я смахнула немного муки с фартука и затянула узел банданы на макушке.

Но когда я вышла, то увидела Шайенн.

– Привет, незнакомка, – сказала она с ухмылкой.

– Шайенн!

Взволнованная тем, что увидела ее, я выбежала из-за прилавка и обняла ее.

– Какой замечательный сюрприз! Я так рада тебя видеть.

– Я тоже. Как ты?

– Хорошо. Работаю.

– Фрэнни сказала, что дела здесь идут хорошо.

– Она удивительно талантлива, – поддакнула Фрэнни, протирая стеклянные витрины.

Мои щеки потеплели, и я засунула руки в карманы фартука.

– Мне здесь очень нравится. Магазин замечательный, люди такие милые, и семья Фрэнни замечательная.