Сведи меня с ума - Мелани Харлоу

– Хорошо.

– Хотя я не умею печь так, как она. Так что нам придется либо накрыть сладкий стол, либо попросить Луизу из закусочной заняться этим.

Я нахмурился. Никому не нравилась выпечка Луизы.

– Накрой сладкий стол.

– Жаль, что у Бетти Френкель никогда не было дочерей. Интересно, если…

– Просто накрой чертов стол со сладостями, Ланетт! Бетти и Блэр ушли, и ни одна из них не вернется!

Удивленная этой вспышкой, моя кузина отступила.

– Ладно, ладно. Я просто пытаюсь помочь.

Я вернулся к двигателю, над которым работал, бормоча о постоянных прерываниях, желая, чтобы Блэр Бофорт никогда не врывалась в мою жизнь, и не позволяя своим мыслям думать о ней в дороге… все ли с ней в порядке? Она уже на полпути к новой жизни? Прекратила ли плакать? Поверила ли Блэр мне, когда я сказал ей, что она не выдумала, что мне не все равно?

Потому что это так. И до конца своих дней я, вероятно, буду вспоминать две недели, проведенные с ней, как самые веселые, самые счастливые, самые живые, которые когда-либо пережил.

Выйдя из салона позже обычного – мне не хотелось идти домой одному, – я закрыл за собой дверь и медленно пошел по лестнице к своей квартире, думая обо всех тех днях, когда поднимался за ней по ступенькам.

Внутри я остановился и огляделся. Квартира была большой, пустой и тихой. Даже Бису нигде не было видно. Я вдохнул: не было ни запаха чего-то пекущегося в духовке, ни намека на духи или шампунь Блэр.

Я вернулся в спальню и увидел, что ее чемодана нет, кровать застелена, а платье больше не висит на задней стенке шкафа. Сожаление кольнуло меня в бок.

Я совершил ошибку.

Я был неправ, отослав ее. Неправильно, подло и глупо, и теперь мне предстояло провести все ночи в одиночестве в этой постели, где она заставляла меня чувствовать себя так хорошо.

Я хотел вернуть ее.

В панике я достал телефон из заднего кармана и уже собирался позвонить ей, когда пришло сообщение от Коула с предложением пробежаться с ним. Это напомнило мне о нашей последней пробежке, когда он уговаривал меня встречаться с Блэр на расстоянии, а я настаивал, что этого не произойдет, потому что не хотел менять свою жизнь.

Я посмотрел на свою кровать. На дверь шкафа. На телефон.

Если я позвоню, это изменит все. Мне придется признать, что я был неправ по отношению ко всем, не только к Блэр. По отношении к матери, сестре, друзьям, коллегам, городу.

Мне придется признать, что я был слаб. Что я не был таким сильным, как хвастался. Что был человек, который так сильно повлиял на меня всего за две недели, что я был готов взять назад все, что сказал, и перевернуть всю свою жизнь, чтобы быть с ней.

Я не мог заставить себя сделать это.

Это временно, и это пройдет. Я уже проходил через трудные времена, верно? Я терял людей, которые были важны для меня, людей, которых любил. Я опускался на самое дно. Я когтями пробивал себе дорогу. Я примирился с тем, какая у меня будет жизнь.

Не обращая внимания на сообщение, я принял душ и рухнул в постель. Невозможно было не чувствовать себя окруженным воспоминаниями о ней – я все еще чувствовал запах ее шампуня на подушке. Бису вошла и обвела носом комнату, словно искала что-то или кого-то, а затем запрыгнула на кровать, пристроившись рядом со мной, как это делала Блэр. Она мяукнула несколько раз, и я погладил ее по мягкой черно-белой шерсти.

– Прости, Бису. Она ушла, и ты осталась со мной.

Кошка продолжала издавать грустные звуки, но я закрыл глаза и уснул.

Глава 20

Блэр

Уйдя от Гриффина из фойе, я сразу же поднялась наверх и написала Фрэнни, что меня не нужно подвозить, так как моя машина готова.

«О, это хорошие новости! – гласило ее сообщение. – Аккуратнее на дорогах, позвони мне, когда приедешь в город».

Затем я попрощалась с Бису, обняла ее, подавляя слезы.

«Tu vas me manquer, ma chatounette»[3].

После этого я схватила свой чемодан, перекинула белое платье через одну руку, оставила запасной ключ Гриффина на столе и вышла. У меня обливалось сердце кровью.

Солнцезащитные очки вернулись на место, я даже не посмотрела в окна фойе, когда проходила мимо, и держала голову прямо и подбородок поднятым, когда проходила мимо открытых служебных отсеков. Наблюдал ли он?

На стоянке я увидела свою машину и открыла багажник. Внутри лежали кабели для перемычек, от вида которых у меня перехватило горло и заложило нос. Отодвинув их в сторону, я погрузила в багажник свой чемодан и аккуратно положила на него платье. На мгновение я замерла, глядя на платье, вспоминая, как думала о том, что оно принесет мне удачу. Надежду. Возможности. Но теперь каждый раз, глядя на него, я думала о Гриффине, а он был полной противоположностью всего этого.

Поддавшись импульсу, я схватила платье из багажника и пошла к мусорному контейнеру.

Но я не смогла заставить себя открыть крышку и бросить его туда.

Вместо этого я накинула его сверху, а затем поспешила к машине и села за руль. Сквозь слезы я взяла ключи с пассажирского сиденья и завела двигатель.

Я выехала с парковки и повернула направо на главную улицу, хотя понятия не имела, куда еду. Я бесцельно проехала несколько кварталов, понимая, что мне придется остановиться и воспользоваться GPS на телефоне, чтобы добраться до фермы Кловерли.

Но, подъехав к знаку «Стоп» на Центр-авеню, я вспомнила, что никогда не заходила к мистеру Френкелю на чай. Я не знала, будет он дома или нет, и у меня не было пирога, который пообещала ему, но решила, что хотя бы попытаюсь сдержать слово и зайти к нему. Он выглядел таким счастливым, когда я сказала, что приду.

Я свернула