Битвы магов. Книга Хаоса - Роман Гринь

— Цитадель миров… Твердыня миров… — забубнил себе под нос старик, — Башня соприкасания реальностей… Как только это моё творение не называли, сейчас и не вспомнишь всех его имён.

— Вы действительно создатель этого загадочного места? — с интересом спросил я.

— Да, когда‑то я построил эту башню, — задумчиво ответил старик.

— С какой целью? — тут же спросил я. Хоть это, наверное, и было немного грубо, но любопытство просто распирало меня.

Старик удивлённо посмотрел на меня, как будто я задал совсем глупый вопрос, ответ на который и так очевиден.

— Ну, вы даёте, юноша, — засмеялся он, — разумеется, для того, чтобы каждый, у кого есть вопросы, мог бы найти на них ответы. А для чего же ещё строят башни?

Тут уж пришла моя очередь удивляться, судя по направлению разговора, у кого‑то из нас двоих явно не все дома. Или же этот хитрый дед просто издевается надо мной? Что ж, поиграем в эту игру.

— И что бы найти ответы, нужно научиться правильно задавать вопросы? — улыбнулся я, вспомнив слова Великого Мастера.

— А вы не безнадежны, молодой человек, — громко засмеялся дед. — Кексик?

После этих слов старик протянул мне тарелку, на которой лежало пять кексов, настолько черствых, что ними, казалось, можно было бы бить орехи. А один из них был ещё и покрыт плесенью. Вдруг, по тарелке пробежал довольно крупный жук.

— Пардон, — сказал дед, схватил жука и подкинул его вверх, где одна из птиц ловко схватила насекомое на лету и тут же проглотила его.

— Эээ… пожалуй, я буду только чай, — я постарался не слишком показывать своё отвращение, мне не хотелось обижать этого старичка. Как бы там ни было, я все‑таки в гостях.

— Ладно, а я вот возьму один. — Дед взял с тарелки один кекс и начал дробить его пальцами. Тут же ему на плечо сел большой чёрный ворон. — Кушай, Плутарх, — дед отрывал от кекса крупные куски и скармливал их ворону, который аккуратно брал их своим клювом из рук старика. Я немного засмотрелся на это забавное зрелище.

— Люблю воронов… — задумавшись, произнёс я.

— Мудрые птицы… — неопределенно ответил старик, — но люди недолюбливают их из‑за своей суеверности.

— Ой, чайник‑то закипел, — спохватился старик, — он вскочил со стула и начал возиться с чаем, ворон и не думал улетать с его плеча.

Через несколько минут передо мной стояла большая чашка горячего чая. Как не странно, но чашка оказалась куда чище всех остальных вещей в этой грязной комнатке, и я уверенно надпил чай. Он был крепким и горьким, но я не решился попросить сахар.

— Вопрос не в том, как найти Твердыню Миров, — сказал старик, отпив из своей чашки и продолжая кормить ворона, — вопрос — зачем?

— Как оказалось, чтобы спасти мир, — улыбнулся я, решив, сразу рассказать все как есть. Что‑то мне подсказывает, что лгать этому старику не стоило, он все равно узнает правду. Хотя, судя по его словам на крыше, он уже и так знал не мало.

— А мир хочет быть спасенным? — спросил старик, лукаво прищурившись. — Посмотрите на людей! Когда‑то они только и мечтали, что бы бороздить космические просторы и океанские глубины, да покорять недосягаемые вершины. А что теперь? Вся их фантазия уходит на придумывание более изощренного оружия для уничтожения своих же собратьев, да более диковинных сексуальных игрушек, для удовлетворения своей бесконечной похоти. Такое ощущение, что их любимые занятия — убивать и трахаться. А эта планета? Что они с ней сделали? Сплошные экологические катастрофы и катаклизмы: ледники тают, озоновые дыры растут, нефтяного и радиоактивного загрязнения все больше. А что они делают со своими же телами? Алкоголь, наркотики, жир, кофеин, сахар. Разрушение! Вот чего они жаждут! И вы, молодой человек, внезапно нарисовавшийся самопровозглашенный мессия, тут со своим спасением будете совсем неуместны. Они вас распнут, на рекламном щите какого‑то кафе быстрого питания. Нет, не такой мессия им нужен. Да и библейский Христос тут уже не поможет. Это скорее эпоха библейского Люцифера. Весь сияющий и искрящийся, сотканный со лжи и обмана, с сексуальными кубиками пресса на животе, смазливой мордашкой, голливудской улыбкой и загаром из солярия он спустится перед толпой под грохот фанфар, какую‑то фонограмму на заднем фоне и дождь из блестящего конфетти. И, обнимая двух пышных размалеванных красоток с силиконовыми грудями, уверенным движением поправит свой новенький костюм от Армани и позовет беснующуюся толпу за собой, вперёд в светлое будущее к скидкам по 30–50 %, чудодейственным кремам от ожирения, средствам для потенции и увеличения груди. И новенький айфон всем и каждому, и пусть никто не уйдёт обиженным. Вот такого мессию они будут боготворить, всех остальных они распнут. Иисусу стоит это учесть, если он все ещё готовит свой второй приход, — засмеялся дед.

Честно говоря, я не ожидал такого потока философских умозаключений от этого старика. Или же это было просто старческое брюзжание из серии "а вот в мое время".

— По правде говоря, — я отпил ещё немного чая, — может люди не так и плохи? Может, они не стремятся к новым открытиям потому, что на земле уже не осталось ни одной вершины, в которую ещё не воткнули флаг?

— Но сколько таких непокоренных вершин в их душах и сердцах, внутри них самих. Может их прогресс пошёл не той дорогой?

— Может… — задумчиво ответил я и отпил большой глоток чая, — простите, все эти философские беседы очень занимательны, но я здесь, все же, не для этого. Мне, правда, нужно попасть в Твердыню Миров.

— Зачем? — на лице старика появилась лукавая улыбка, — ведь я уже объяснил вам, что миру не особо‑то нужно ваше спасение. И вы не смогли это оспорить.

Я вздохнул. Разговор заходил в тупик.

— Если честно, мне не особо‑то есть дело до мира и его спасения, по правде говоря, ещё сегодня утром я и не знал, что миру что‑то угрожает. — Честно признался я, смутно подозревая, что старик все равно знает правду. — Но мне нужно попасть в Башню Миров и по личным причинам. Я должен избавиться от кое — какой ноши. И, как мне кажется, понять что‑то важное, разгадать хоть некоторые из бесконечных загадок.

— Вот, — обрадовался старик, — слышу слова не лицемерного псевдосвятоши, но искреннего эгоистичного мага Хаоса. Значит, вы хотите избавиться от тех демонов, запечатанных в камнях, которые вы всегда таскаете в вашем кармане?

— Вам и это известно? — удивился я.

— Ну, ещё бы, ведь это я запечатал их в те камни и заставил стать хранителями Башни. Четыре великих темных стража — Алчность, Гордыня, Похоть и Власть, четыре могущественных демона, воплощения четырех пороков. Четвёртого я, кстати, почему‑то не чувствую, ты ещё не нашёл последний камень?