Выбор сделан (сборник) - Михаил Калинин

Где-то через месяц с небольшим Григорий Зорин вновь был номенклатурным работником в руководстве города, создавая уже новое демократическое общество, как раньше помогал строить коммунизм.

Впрочем, слишком у многих руководителей-демократов за плечами была Высшая партийная школа.

Но руководящая должность Зорина продолжалась недолго. Его фирма реально разрослась, что требовало более грамотного руководителя, чем Милочка. Так Зорин ушел в бизнес.

Где-то в это же время, примерно в 1993 году, у него появился помощник Юрий Зайцев, с которым я познакомился при одном из семейных празднеств.

Правда, наши встречи становились все реже, так как материальные возможности были несопоставимы. Зорин с женой мог спокойно слетать на Новый год за рубеж. Он предлагал провести совместно отдых, но мы деликатно отказывались, приводя веские доводы, а если быть честным, то ни я, ни Зоя не хотели зависимости от Зориных.

Даже когда я вышел на пенсию, Григорий продолжал работу в своей структуре с весьма солидной оплатой, но я выбрал другое место, чтобы не портить с ним отношения. Согласитесь, не слишком приятно работать под началом приятеля.

Да, несмотря ни на что, мы оставались в дружеских отношениях, хотя видеться стали реже.

И вот этот телефонный звонок, за которым последовала просьба расследовать загадочное убийство.

Действительно, загадочное.

Короткий рассказ Зорина вызвал у меня массу вопросов, на которые я не знал ответа.

Если быть точным, то основной вопрос в этой загадке был один: как мог труп Юрия Зайцева оказаться в закрытой квартире друзей? Исходя из таких условий задачи, в ответе можно найти только двух реально подозреваемых: или сам Григорий Зорин, или его жена Людмила Викторовна. А остальные варианты были, мягко говоря, маловероятными. В то же время мне не верилось, что если бы Григорий имел хоть какое то отношение к этому убийству, то обратился бы ко мне за такой помощью.

Орудие убийства уже считалось самым банальным. Сейчас стреляли все, кому не лень. Если в начале моей работы в милиции поступал сигнал о наличии «ствола» в городе, то ставили всех «на уши», чтобы найти его, а убийство из огнестрельного оружия было ЧП, то теперь при желании можно было без труда купить не только банальный пистолет или автомат, но даже гранатомет и переносную ракетную установку. Были бы только деньги и желание. И такой бардак назывался одним коротким словом – «рынок», на котором спрос рождает предложение.

Убийства происходят во все времена. Первым нарушил заповедь «не убий» Каин, а потом пошло-поехало.

Казалось, что на протяжении веков проводилось соревнование, как лучше и быстрее умертвить себе подобного.

Если снова вернуться к первым годам моей работы, то среди убийств чаще всего встречалась так называемая «бытовуха». Что бы ни говорили, а «вышка» тоже являлась сдерживаемым фактором.

Сейчас только и слышишь об убийствах по самым различным мотивам. Появилось даже понятие «заказное» убийство, когда для выполнения грязной работы нанимались исполнители.

Чтобы снова быть «впереди планеты всей», у нас расплодились профессиональные киллеры, готовые убить за деньги любого, не считаясь ни с положением, ни с возрастом, ни с полом.

Чего доброго, киллеры организуют собственный профсоюз, чтобы досрочно уходить на заслуженный отдых, учитывая «вредность производства».

Даже максимальное наказание – пожизненное заключение – дают редко, да и то только одному из банды убийц. Если бы всем воздавали «по заслугам», то трудно исключить, что в скором времени не появился бы мегаполис «пожизненно осужденных».

Странная все-таки эта вещь – свобода и демократия, к которой мы так упорно стремимся. Но если за нее нужно платить такую высокую цену, как человеческая жизнь, то я бы предпочел вернуться в эпоху «застоя».

Все же порядок должен быть не только дома.

Не думаю, что в данном случае был использован наемный убийца. Спланировать и претворить в жизнь именно в таком виде убийство Юрия Зайцева мог только очень умный человек, даже злой гений. Все было тщательно рассчитано до мелочей. Одним выстрелом был убит Зайцев и «подставлен» Зорин.

Не думаю, что такой расчетливый убийца имел подручного, от которого тоже вынужден был бы избавиться.

Конечно, я самым тщательным образом проверил алиби Григория, но не думаю, что имея шаткое алиби, он пришел бы за помощью ко мне.

Милочку, которую я знал уже шестнадцать лет, я тоже не мог даже мысленно представить в роли убийцы, держащего в руке пистолет. Я прекрасно понимал, что женщины бывают порой непредсказуемыми и обладают собственной особой логикой. Но при всем желании я не мог вообразить причину, по которой бы Милочка хладнокровно застрелила Юрия Зайцева, да еще в собственной квартире.

Но с чего-то нужно было начинать.

Глава 4

Я решил, как говорится, начать «танцевать от печки», то есть сначала получить лишенную эмоций объективную информацию. Для этого на следующее утро отправился в районный отдел милиции. За время работы я знал многих из уголовного розыска, но два года, да еще в наше время, слишком большой срок. Я хорошо знал о большой текучке кадров. Не хочу говорить ни о своей прошлой, ни о теперешней зарплате в милиции. В этом отношении мне запомнилась случайно услышанная фраза: «Жизнь становится грустнее, а зарплата – смешнее!». Благодаря такому положению дел, в коммерческих структурах хорошие профессионалы были в полном смысле слова нарасхват. Им предлагали работы юристов и охранников с весьма солидным окладом. Поэтому из старых кадров в основном оставались фанатики своего дела или те, кто считал уже месяцы до пенсии.

Я прошел по коридору первого этажа, встречая молодые незнакомые лица. Неожиданно я услышал:

– Здравия желаю, Сергей Иванович!

Я остановился и обернулся на звук голоса. Передо мной в кремовой рубашке и джинсах стоял улыбающийся Вадим Козин. Еще в роли стажера он делал первые шаги под моим руководством. Сейчас он не только возмужал, но и прибавил в весе, а поэтому выглядел внушительно.

– Привет, Вадим, – сказал я, протягивая ему руку. – Что, жизнь хужеет, а ремень тужеет?

– Война – войной, а обед по расписанию, – в тон мне, обмениваясь коротким рукопожатием, ответил он. – Что вас сюда привело, позвольте узнать? Ностальгия или какие-то дела?

– Да вот вчера был на похоронах своего хорошего знакомого Юрия Зайцева…. – медленно проговорил я. – Разговоров было много, но я так и не смог понять, кто и за что его убил.

– Это, которого застрелили в квартире Зорина?

– Да, – кивнул я.

– Очень странное убийство. Такого давно не припомню.

– Я тоже, – усмехнулся я и спросил: «А кто ведет расследование?».

– Капитан Никонов. Да вы его знаете.

Еще бы я не знал Виктора Александровича Никонова! Он пришел в органы милиции с гражданки, как говорится, по призванию, и стал отличным сыщиком. Но вот характер. Он был слишком прямолинеен и имел свое мнение, что не всегда поощряется. Скорее всего, как я когда-то, сейчас Никонов уже считает не месяцы, а дни до пенсии, приближаясь к своему пятидесятилетию в звании капитана. Кажется, в последние годы он пристрастился к выпивке. Нет, Никонов не был алкоголиком, однако выпивал «редко, но крепко».

Нужно отдать ему должное, в своей работе он обладал врожденной интуицией и железной хваткой. Если уж Никонов вцепится в подозреваемого, то его, как бульдога, невозможно оттащить.

В то же время, нужно отметить, что Виктор Александрович никогда не притягивал улики за уши и не пытался что-то силой выбить из подозреваемого. Он упорно собирал улики по крупицам, определив для себя жертву-подозреваемого. Самым интересным было, что Никонов ошибался крайне редко в определении преступника.

Я постучал в дверь его кабинета и вошел, коротко сказав у порога:

– Здравия желаю!

Капитан Никонов сидел за видавшим виды письменным столом и что-то писал. Его реакция на мое появление была замедленной. Он перестал писать, приподнял голову, хмуро взглянул на меня из-за стекол очков, которыми пользовался при чтении и письме, слегка кивнул и, указав рукой на свободный стул перед его столом, продолжил писать. Судя по хмурому выражению его основательно помятого лица с наметившимися «мешками» под глазами, а также по не совсем свежей голубой рубашке с короткими рукавами и погонами капитана, нетрудно было догадаться, что вчера у Никонова был «тяжелый день».

Глубоко вздохнув, он снял очки, положил на стол ручку и молча уставился на меня.

– Тяжело, – сочувственно кивнув, сказал я.

– Да… Сам понимаешь: метеорологически-неприятные дни, которых бывает по нескольку в течение месяца. Об этих днях сообщают по радио и даже отмечают наиболее неблагоприятные часы, – с усмешкой закончил он.

– Я слышал, что в такие дни самое лучшее средство для улучшения общего самочувствия – это кружечка свежего холодного пива, – сказал я, опускаясь на стул.