Наследие времени. Секунда до - Мери Сейбл

смотрел. Джоан поняла, что, не опираясь на Эрика, она уже не может стоять на ногах, но он, не растерявшись, взял девушку на руки и, расплываясь в пьяной улыбке, зашагал к дверям.

— Мы обойдемся без стражи! — заверил Эрик на весь зал.

— Музыку, музыку, господа! — Луи никак не мог угомониться, и все подхватили, снова скандируя «постель».

Наконец выйдя из зала, Эрик поставил ее на ноги, но она смогла только опереться на стену.

— Джоан, пошли! Я не могу сейчас тебя тащить, давай руку, — он сильно сжал ее кисть и потащил так, что она еле успевала переставлять ноги, чтобы не упасть.

— Отпусти, Эрик!

— Мы уже почти пришли, принцесса! Ах, вот и наша дверь, — зайдя в комнату, он завел ее туда, а потом отпустил.

Он уселся на огромное кресло, а она прилегла на кровать в надежде, что он просто даст ей уснуть. Она впервые оказалась с ним наедине, и от этого ее замутило. От растерянности она не могла сдвинуться с места.

— Наконец-то это все закончилось, давай раздевайся быстрее. У меня уже нет сил возиться с тобой, а у нас, кажется, есть обязательное задание перед тем, как лечь спать.

Он был слишком пьян. Да и от усталости не было желания уговаривать ее. Она уже стала его женой и теперь должна была выполнить свой долг.

Джоан хотела воспротивиться, но свадьбу уже сыграли, и она дала новую клятву. Она понимала, что должна ему подчиниться, но он был сейчас слишком противен. Девушка мечтала, чтобы здесь был другой. Наблюдая за самовлюбленным принцем, она не торопилась раздеваться, а он продолжал недовольно нести пьяный бред.

— Боюсь тебя расстроить, но в Элроге, в отличие от твоего королевства, нам всегда придется спать в одной комнате, такие уж традиции. Их не я придумал, и мне придется смотреть на тебя до конца своих дней, — говоря это, он уже снимал с себя сапоги.

Ее до слез пробила обида. Раньше она не думала о своей красоте, а сейчас Эрик все больше подчеркивал ее уродство. Но принц просто желал свободы, и просыпаться каждый день с разными женщинами, а она лишила его этого.

— Ну, Джоан. Ты знаешь, я обычно даже не успеваю никого раздевать, все сбрасывают свои тряпки до того, как я успеваю к ним прикоснуться. Неужели с собственной женой мне придется возиться! — Он встал и начал срывать с себя одежду. Подойдя к ней, заставил ее снова встать и взялся за шнуровку на корсете.

Он не стал дожидаться, пока жена снова ляжет на кровать, и, подтолкнув, навалился на нее всем телом. Она успела заметить стальной пресс и накачанные руки, но потом просто зажмурилась. Она напрягла единственную рабочую руку, чтобы остановить его, но Эрик только убрал руку в сторону, даже не пытаясь успокоить напуганную девушку.

— Я оставил свой дом, свою невесту, свою беззаботную жизнь ради тебя! Ты родишь мне детей, ясно тебе, Джоан, принцесса Медеуса?

У нее от бессилия и страха в голове стали мелькать картинки из прошлого, как Арда, смеясь, учила ее держать меч, как вместе они скакали на конях. Не понимая, что происходит, она видела воспоминания. Гаррет, который смотрел на нее такими ясными зелеными глазами. Уильям, который все время болтал и смеялся. Даже Лотта, которая держала в руках палку и хохотала так, будто была обычной девчонкой, а не королевой.

В реальность ее вернула резкая острая боль. Эрик подался вперед. Сначала она попыталась выбраться из-под него, но он не обращал на это внимания. От опьянения у нее не было сил, чтобы его оттолкнуть. Она попыталась закричать, но с губ сорвался жалобный стон. Его плоть вонзалась в нее вновь и вновь, но она уже не чувствовала боли. Не чувствовала ничего. Она лежала как кукла, всхлипывая от своего бессилия.

Расслышав это, он опомнился, остановился и уставился на нее. После танца Джоан вспотела, и краска на лице размазалась и растеклась. Пока волосы скрывали шрам, Эрик не обращал на него внимания. Но слезы на ее щеке словно заставили его протрезветь. Он почувствовал себя чудовищем. Его плоть обмякла, и он судорожно пытался закончить, но у него ничего не получалось. Он впервые ощущал себя таким беспомощным и злился, что именно сегодня мужская сила подвела его. Он желал только поскорее отдать ей свое семя, но все было напрасно.

— Прекрати! — взмолилась она. — Пожалуйста!

— Тебе больно? — все, что смог спросить Эрик.

Ненависть к этому мужчине заставила ее забыть обо всех правилах и клятвах. Если бы тело слушалось и был бы под рукой нож, она бы перерезала ему горло, но вместо этого смогла только прорычать несколько слов:

— Убирайся отсюда. Я тебя ненавижу, Эрик.

Ей уже не было страшно. Нет. Ей было плевать на боль, которую он причинил. Она привыкла к боли, которая сопровождала ее всю жизнь. Для нее не имело значения, что он лишил ее невинности, ведь она всю жизнь даже не подозревала, что это так ценно среди людей, пока не оказалась в замке. Для нее имело значение только одно — Гаррет.

Резко встав с нее, Эрик начал одеваться и выбежал из комнаты, даже не закрыв за собой дверь. Джоан боялась пошевелиться. Она сама понимала, что не должна была сопротивляться мужу, но Эрик был тоже очень пьян, и тем самым он показал свое истинное лицо. Лежа в кровати, она могла только плакать, пока не услышала, как кто-то вошел в ее комнату и закрыл дверь.

Вода плеснула на лицо и резко его пробудила.

— Эй, вставай и проваливай! У тебя уже есть жена! Про тебя и так много лишних слухов, а если узнают, что в день собственной свадьбы ты спал в моей кровати, нас обоих повесят! Какого черта, Эрик! Я понимаю, что одноглазая баба — это не то, чего ты хотел, но мне казалось, ты с ней уже поладил. Я прощаю тебя только в одном случае: если ты свалил, потому что она храпит даже громче тебя. Да я глаз не сомкнул из-за этого! Что лежишь? Давай-давай, поднимайся, пока весь замок спит и никто тебя не увидел в моих покоях. Можешь угрожать мне казнью сколько хочешь, только уходи. Я о тебе же и беспокоюсь!

— Фред, заткнись! — Эрик сел на кровати и держался руками за голову.

— Ну что у тебя произошло?

— Что-то ужасное.

Мертвый взгляд на его лице заставил Фреда притихнуть.

— Ты хоть жену свою осеменил? А то будут все смеяться. Королева точно проверит