Запечатление - Анастасия Князь

– Это было всего один раз!

– Вик, пожалуйста, прости, я не хотел, чтобы ты узнал, – вмешался в их перепалку Янтил.

Он прибежал чуть погодя, но, в отличие от Кая, который всё ещё держался на расстоянии, сразу же кинулся к брату. За что и поплатился – попытка взять Вика за руку обернулась новым всплеском ярости. Зарычав, он грубо оттолкнул Яна плечом, да так резко, что тот не удержал равновесие и едва не повалился на пол.

– Не трогай меня, предатель! Будь у меня когти, я бы порвал тебя сейчас!

Виктер пребывал в бешенстве, пытаясь заглушить царящую в душе боль клокочущей злобой. И впервые после их превращения Кай снова узнавал в нём дракона. Тот скалился, рычал, а из-за тяжёлого дыхания и постоянно вздымающейся грудной клетки казался крупнее, чем есть. Он то и дело дёргал плечами, разводя их шире, – крыльев за его спиной не было, но привычка распахивать их для устрашения осталась. А ещё Вик был очень силён даже в человеческом теле. И, похоже, Янтил искренне боялся его. Заслышав угрозу, он весь сжался, быстро поднялся на ноги и отошёл подальше, за спину Кая, стараясь отвечать брату только спокойным взглядом.

– Вик, я не могу выбрать кого-то одного из вас, вы оба для меня важны, – твёрдо и чётко произнося каждое слово, заговорил Кай, делая ещё шаг ближе к зелёному дракону.

Но Вик только фыркнул, с сопением отвернулся к двери и снова попытался выбить её.

– Почему я должен тебе верить? Вот уже два месяца ты доказываешь обратное! Ян говорил, что дело не во мне, но я ещё в детстве замечал, что ты отдаёшь предпочтение ему! Немедленно открой дверь, пока я её не выломал!

– Куда ты собрался?

– Подальше от вас, чтобы не мешать!

– Я уже сказал, что не отпущу тебя!

– Я тебя не спрашивал и чувствую достаточно! Вот почему ты закрылся, верно?! Не хотел, чтобы я знал о твоём безразличии?

Кай тихо застонал. Но как бы ни хотелось проявить гордость и упрямство, как бы он ни считал себя правым, паническая мысль, что он не должен дать Виктеру уйти, заглушала все прочие. Он не мог потерять его и не хотел доводить до такого! Без лишних раздумий Кай незаметно сорвал с безымянного пальца кольцо, что носил всё это время. И едва не покачнулся, когда голова закружилась от вихря самых разных чувств и эмоций.

Душащая слезами обида, глубокая ноющая боль, ярость и злость от предательства, обжигающее холодной тоской одиночество… Где-то в этом клубке, Кай знал наверняка, есть и чувства Янтила, но сейчас всё заглушала буря в душе Виктера. Теперь в них, как чернила в воде, смешались и эмоции Кая: страх и отчаяние, сомнения и тревоги, беспокойство за остальных и привязанность к ним. Но страх потерять, особенно сейчас, звучал сильнее всех. И Кай надеялся, что этот самый страх и готовность открыться им скажут драконам куда больше, чем слова.

Братья так и оцепенели, видимо, тоже ощутив, что связь больше ничего не удерживает, и буря немного поутихла, примирённая растерянностью. Виктер замер, широко распахнув глаза, и всё так же тяжело дыша. Казалось, ему куда сложнее справиться с нахлынувшими на него эмоциями. Он весь задрожал, а затем вдруг прикрыл глаза рукой. Ощутив его желания, Кай уже смелее подошёл ближе. И крепко обнял воспитанника, прижимая его голову к своему плечу.

Вик был сильно выше него, но всё равно прижался, как ребёнок. Тело его сотрясалось от беззвучных слёз – похоже, он оказался не готов к чужим эмоциям и попросту не справился с ними. Всё то, что Кай таил в себе несколько месяцев, он даже не видел смысла сдерживать. И, обнимая Кая, цеплялся за его одежду, как за спасительную нить, сжимая его в объятиях до боли в рёбрах.

– Тише, Вик, тише. Чувствуешь? Я никогда вас не оставлю.

Ян неслышно подошёл сзади и обнял Кая со спины. Положив голову на свободное плечо, он замер. Теперь от него шла не меньшая тоска, чем от Вика, и боль за другого разрывала душу на части. Но разделённые на троих эмоции, даже усиленные, пережить оказалось гораздо легче. Постепенно боль словно затухала, а близость и тепло успокаивали, бальзамом исцеляя душевные раны.

– Кай, ты совсем дурак? – шёпотом подал голос Ян. – Зачем было справляться со всем в одиночку?

– Может быть… Я так привык.

– Мы теперь тебя никуда не отпустим, – хрипло добавил Вик.

– Знаю. Ну и пусть.

* * *

Утро встретило раздражающе яркими солнечными лучами, что на рассвете били по глазам, заливая всю комнату алым светом. Когда Кай неохотно, морщась, открыл глаза, первая посетившая его мысль была озарением, почему Ян и Вик встают теперь так рано. Будучи подростками, они любили поспать до обеда, а последние месяцы поднимались даже раньше него. Теперь тайна такой утренней бодрости оказалась раскрыта, и Кай озаботился тем, чтобы в ближайшее время обеспечить их более плотными шторами.

Вчера братья затащили его к себе в комнату, потому что та была ближе, и там они и уснули – впервые за несколько лет втроём, в общем клубке, как раньше. Вставать и выбираться из тёплых объятий совершенно не хотелось, но далеко не только солнце подталкивало к пробуждению, но и голод. А ещё боль в мышцах и спине из-за неудобного положения. Кто-то мирно сопел на ухо, чей-то острый локоть упирался в бок, но всё же оказалось до невозможного приятно ощущать, как тебя обнимают поутру. И Кай невольно задавался вопросом: зачем он бегал от Вика и Яна так долго?

Заставить себя встать и выбраться из объятий удалось только огромным усилием воли, а ещё потребовалась недюжинная сноровка: почувствовав шевеление, драконы нахмурились, заворчали, попытались удержать его и успокоились, только когда оказались рядом друг с другом. А оказавшийся на свободе Кай едва не издал болезненный стон, когда попытался размяться. И даже подивился, как это его не задушили во сне.

После утреннего умывания и купания жить стало гораздо приятнее, и Кай даже вспомнил о своих делах и обязанностях по дому. Стоило высказать всё наболевшее и разделить свою боль с другими, как она будто бы отпустила, подарив покой, освобождение и лёгкость. Словно заполнилась пустота в душе и недостающий кусочек встал на место. К тому времени, когда проснулся первый из драконов, Кай уже вовсю готовил завтрак, чувствуя себя как никогда бодрым и свежим, несмотря на то, что его рано разбудили. Он