Ночные грехи - Тэми Хоуг

— Прости, солнышко, — пробормотал он. — Нет, я не смогу сегодня вечером. Тебе придется остаться с дедушкой и бабушкой. Это действительно очень важно, я должен поработать сегодня вечером.

— Т-ты-ы всегда т-так г-говоришь! — завопила Джесси. — Я не люблю, когда ты полицейский!

— Пожалуйста, не говори так, любимая. — Просьба прозвучала для Меган так же жалобно, как только что лепетала его дочь. Митч ненавидел себя, когда подводил Джесси. Ему не нравилось еще больше, когда она обвиняла его работу, потому что это возвращало воспоминания об Эллисон и аргументах, которые она приводила, и ее просьбы, с которыми она обращалась к нему и которые он пропускал мимо ушей. Чувство вины, словно ватный комок, застряло у него в горле. — Я обещаю тебе, солнышко, что мы совсем скоро проведем вечер вместе. Понимаешь, это очень важное дело, потому что я пытаюсь найти Джоша, чтобы он смог быть со своей мамочкой и папой. Ты знаешь, он не видел их почти неделю.

На линии установилась тишина, видимо, Джесси обдумывала слова отца.

— Он, наверное, скучает по ним, — сказала она тихо. — Ему, наверное, грустно. Я тоже скучаю по тебе, папочка. — Она казалась гораздо старше своих пяти лет, слишком чувствительной, чтобы быть просто маленькой девочкой.

— Я тоже скучаю по тебе, малыш, — прошептал Холт.

Их разговор прервала Джой; ее голос, словно бритва, резанул по ушам.

— Извини, что побеспокоили тебя, Митч, — сказала она. В ее голосе звучала злоба, но не сожаление. — Джесси была так расстроена, мы никак не могли ее успокоить. Я сказала, что ей не следует на тебя рассчитывать…

— Послушайте, Джой. — Митч изо всех сил пытался сдержаться, чтобы не вспылить. Не место и не время проявлять характер. — Я нахожусь в центре событий, и моя линия должна быть свободна. Извините, что забыл позвонить вам. Надеюсь, что Джесси будет хорошо у вас сегодня вечером. Мы обсудим, может ли она рассчитывать на меня или нет, как-нибудь попозже.

Холт отключился прежде, чем Джой смогла обрушить на него свое кудахтанье. Он ясно представил, как она вышагивала взад и вперед у окна — хотела бы я знать, где сейчас твой отец… странно, что он не позвонил… И какого черта он приехал именно сюда после гибели Эллисон и Кайла?

Наказать себя за жизнь.

Меган молча стояла у стены, наблюдая за ним, прищурив глаза. Момент был слишком личным, но она не смогла просто не заметить его боль.

— Мой старик часто работал по вечерам, так что проводил со мной не слишком-то много времени, — сказала она. — Но он никогда… ни разу не говорил, что скучает по мне.

Митч посмотрел на нее. Лунный свет просочился через кружевные занавески и осветил ее лицо. Уязвимость, которую она обычно так рьяно скрывала, прикрываясь гордостью, открылась для него особенно явно.

— Джесси очень повезло с тобой, — задумчиво протянула она.

Голос Нога зазвучал из портативной рации и расколол тишину, как стекло.

— Шеф! Я вижу его. Он вышел через боковую дверь. Кажется, он собирается идти пешком. Отбой.

Митч схватил рацию.

— Роджер, Нуги! Передать всем постам — он движется пешком к дому. Будьте готовы.

Меган присела у окна. Было невозможно увидеть всю тропинку, которую Оли протоптал между ледовой ареной и своим переделанным из гаража домом, но он обязательно должен обогнуть его, чтобы войти. Она, затаив дыхание, внимательно смотрела на угол этого странного сооружения, покрытого рубероидом и обшитого дранкой, пока ее глаза не заслезились от напряжения и не появилась боль в легких от нехватки воздуха. Наконец Оли Свэйн появился. В левой руке он держал рюкзак, болтающийся на одном ремне. Долго возился с ключами, уронил их на тротуар и нагнулся, чтобы поднять. Именно в тот момент, когда он выпрямился, на улицу въехал фургон ТВ7.

— Нет! — закричала Меган, вскакивая на ноги.

— Дерьмо! — заорал Митч, опрокидывая стул, схватил рацию и бросился к лестнице.

Они вырвались через парадную дверь в леденящий холод ночи один за другим. Митч бежал впереди, прижав рацию к лицу.

— Мы обнаружили себя! — рявкнул он в микрофон. — И тот сукин сын, который предупредил прессу, пусть лучше съест свой пистолет прежде, чем я достану его!

Оли стоял замерзший, испуганный. Рюкзак с книгами выскользнул из его пальцев и упал с глухим стуком на ноги. Боковая дверь фургона ТВ7 открылась, словно живот троянского коня, и оттуда высыпала толпа народа. Мужчина с большой видеокамерой на плече. Другой с ослепительным белым светильником на длинном шесте. Предводителем этой своры, похоже, была женщина, которую Оли видел по новостям и рядом с ледовой ареной на прошлой неделе. Она, возможно, была красива, подумал он, но сейчас, направляясь к нему, она была похожа на один из его худших кошмаров.

Они нашли тебя, Лесли. Ты думал, что смог скрыться, но они нашли тебя. Ты так глуп, Лесли.

Холодный пот выступил по всему телу, словно капли дождя.

Женщина толкала микрофон в его лицо. Светильник на шесте ослеплял. Вопросы посыпались на него, как град пуль.

— Мистер Свэйн, не могли бы вы прокомментировать похищение Джоша Кирквуда? Правда ли это, что вы были осуждены за растление малолетних в Вашингтоне? Вы сотрудничаете с полицией в этом расследовании? Знал ли шеф полиции о вашей истории преступлений против детей?

Они знают. Они знают. Они знают. Голос нарастал в его голове, становясь все громче и громче. До тех пор, пока не превратился в крик. Пока его череп, казалось, не раскололся на части и мозги не вывалились наружу.

Митч Холт с разбега толкнул плечом в спину оператора, сбив его с ног. Видеокамера полетела в сторону дома и врезалась в сугроб.

От страха мочевой пузырь Оли не выдержал, и теплая моча полилась в штаны, почти сразу же замерзая на ткани. Он повернулся и инстинктивно рванул в сторону, не осознавая бессмысленности своего порыва. Его ноги застряли в снегу, толстой периной покрывавшем пустырь. Под сугробом мертвые сорняки намотались на ботинки, как пальцы, вытянувшиеся из преисподней. Холодный воздух врезался в его легкие при каждом вздохе, как тысяча ножей. Оли взмахнул руками, как борющийся с бурным течением пловец, пытаясь прыгнуть вверх и вперед. Мир, казалось, кувыркался вокруг него, расшвыривая по сторонам пятна звезд, небо, снег и голые деревья. Он ничего не слышал, кроме голоса в своей голове и громких ударов пульса в ушах.

Они знают. Они знают. Они знают.

Затем что-то обрушилось ему на спину, и он рухнул в снег со сдавленным стоном.

Митч набросился на Оли, ударив его коленом в спину. Затем сдернул наручники с пояса и набросил одно кольцо на правую руку Оли.

— Лесли Олин Сьюик, — сказал он, тяжело дыша и заглатывая холодный воздух. — Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас. Вы имеете право на адвоката. Если вы не сможете его себе позволить, то государство предоставит его вам бесплатно. — Он заломил левую руку Оли за спину достаточно сильно, чем заставил его закричать, и защелкнул другой манжет. — Вы все поняли, что я сейчас сказал?

Тяжело кашляя от боли в легких из-за попавшего в них холодного воздуха, он поднялся на ноги и дернул к себе пойманного.

— Это не я, — захныкал Оли. Слезы бежали по его лицу. Кровь сочилась из прикушенной губы и замерзала на дрожащем подбородке. — Я ничего не сделал.

Митч рывком развернул его и наклонился к его лицу, похожему на уродливую морду мопса.

— Ты много чего натворил, Оли, но, ей-богу, если ты сделал что-нибудь Джошу Кирквуду, то лучше бы тебе не родиться.

Оли наклонил голову и зарыдал. Толпа собралась позади его дома на краю пустыря — полицейские, телевизионщики. Они все знали. Они знали все о нем. Они знали его прошлое, и они сокрушат его будущее всей своей силой.

Лучше бы тебе никогда не родиться, Лесли.

И никто из них не знал, что он желал себе того же. Каждый день своей жизни.

Стайгер подъехал на «Форде» «Краун Виктория» без опознавательных знаков полиции, но с синей мигалкой, установленной на крыше при помощи почти семикилограммового магнита. Полицейские и телевизионщики рассыпались в стороны, когда автомобиль, рыча и не снижая скорости, развернулся в узком переулке у дома Оли, едва не задев бампером дряхлые «Саабы» Оскара Радда. Стайгер вылез из машины, выкрикивая приказы.

— Быстро его ко мне в машину! Я отвезу его в центр. — Он картинно сверкнул глазами в сторону немногочисленной группы телевизионщиков, не замечая отсутствия видеокамеры. — Отойдите, парни! Это дело полиции.

Пэйдж с микрофоном в руке выскочила вперед. Если бы они получили аудиозапись, то смогли бы все-таки запустить ее в эфир вовремя и смягчить провал с видео. У нее уже была сенсационная новость — это все, что действительно имело значение.