Ночные грехи - Тэми Хоуг

— Тебе добавить пива, па? — У Меган не было желания слушать в миллионный раз его антисемитские выпады, или резкую критику антиблока, или антианглийскую обличительную речь.

Он поднял бутылку безалкогольного пива, поморщился и зашелся в грохочущем влажном кашле.

— Упаси Боже, нет. Это варево на вкус как дерьмо. Почему ты не купишь мне что-нибудь поприличнее, что можно пить?

— Потому что твой врач запрещает тебе пить вообще.

— …мать его! Он — гребаный фашист. Он даже не американец, знаешь? — Нил взял со стола пачку «Кента» и вытащил из нее сигарету. — Что-то не так с этой страной. Они впускают слишком много проклятых иностранцев.

— А кто был твой отец? — Она не смогла скрыть сарказм в своем вопросе. Если бы она сдерживала все, что казалось необходимым, она давно бы уже погибла от чего-нибудь сродни отравлению мочой.

— Не очень-то умничай со мной, — предупредил Нил. — Мой отец был ирландцем и гордился этим. И он бы никогда не покинул Коннемара, если бы не проклятые британцы.

Он зажег сигарету, втянул в себя полные легкие дыма и прошел через ритуал удушья и кашля. Меган с отвращением покачала головой. Его артерии находились в худшей форме, чем семидесятилетние водопроводные трубы в доме, настолько они были забиты за шестьдесят лет жиром, холестерином, смолами и никотином. Было просто удивительно, как капли крови могли добраться до его мозга — который, как она предполагала, мог бы объяснить многое. Он уже перенес один маленький инсульт, и доктор предупредил, что большой будет неизбежен, если Нил не изменит образ жизни. Доктор, возможно, потратил немало слов и на антитабачные речи. Несмотря на тревожные симптомы заболевания легких, Нил не отказывался от своих привычек, полагая, что скопления мокроты и одышка были просто непременными атрибутами заядлого курильщика.

— И курить тебе не следует тоже, — ворчала Меган, вынимая горшок тушеного мяса из духовки и устанавливая его на стол.

— А тебе, девочка, следует заниматься своим, черт побери, делом. Ешь!

— Не хочу! — шумно запротестовала Меган.

Она посмотрела на тушеное мясо, которое положила себе, и отодвинула тарелку. Она ненавидела баранину. Ее отец энергично жевал, подчищая лужицу соуса куском хлеба, намазанного сливочным маслом.

— Да, папа! Ты слышал о большом деле, по которому я сейчас работаю? Это похищение ребенка в центре Оленьего Озера?

— Мир полон извращенцев.

— Это очень жесткое дело. Нет вообще никаких улик. Мы работаем фактически круглосуточно — мои парни из Бюро, из департамента шерифа, из полицейского управления. Руководит поиском экс-детектив из полиции Майами. У нас даже есть команда компьютерщиков из Университета Харриса, работающих над этим же делом.

— Бесполезные коробки с проводами, — бурчал Нил, накалывая вилкой еще один кусок мяса. — Чего они стоят против хорошей старой доброй полицейской работы? Работа ногами — вот как дела раскрываются. А не кучкой мальчиков из колледжа или детективами с шилом в заднице.

— Я — полевой агент, между прочим, ты помнишь? — упорно продолжала она. — В «Трибьюн» была статья. Ты, может быть, читал ее.

Да забей на все, солнышко. Я так горжусь тобой… Нет, правда.

Нил посмотрел на тарелку, выплюнул кусочек хряща, приглушенно фыркнул и покачал головой.

— Ничего не стоящая газетенка. Я беру «Пионер пресс». Чтоб ты знала!

— Боже, неужели ты умрешь, если хоть раз скажешь мне что-нибудь хорошее? — вспыхнула Меган, отлично понимая, что это не стоило ее усилий. — Неужели это так трудно? Я бы согласилась на что угодно, ты знаешь — «прими поздравления», или «хорошее тушеное мясо», или «классная обувь». Мог бы хоть что-нибудь уклончиво прошипеть, — сказала она саркастически. — Что-нибудь, и я бы не спрашивала себя, зачем, черт возьми, мне надо было приезжать сюда. Ты не думаешь, что мог бы справиться с этим хоть однажды, па?

На лице Нила вспыхнул нездоровый синюшный оттенок. Он направил на нее вилку, уронив несколько капель соуса на стол.

— Ты слишком дерзкая, девчушка. Совсем как твоя…

Она прервала его властным взмахом руки.

— Не смей! Не смей! Я вовсе не как она! У нее было больше здравого смысла — оставить тебя двадцать шесть лет назад!

Отец плотно сжал губы и уставился в тарелку.

Злые слезы жгли Меган глаза. Она отпихнула стул от стола и подошла к окну. На заднем дворе дома миссис Гристмен ее старенький пудель Клод усеял снег небольшими кучками дерьма. Район был серый и уродливый, как и все в этом доме было серым и уродливым. Господи! Как было бы здорово, если бы ей не пришлось возвращаться сюда больше, но так не будет. Потому что он был ее отцом, и она была ответственна за него. Меган не уклонилась бы от своей обязанности таким же способом, которым он воспользовался по отношению к ней.

Непрошеный, нежелательный образ Митча выплыл в ее сознании. Митч и Джесси, поддразнивающие друг друга и смеющиеся над «хеппи-милом» в «Макдоналдсе».

Меган шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони. Она продолжала молчать, когда стягивала свое пальто с крюка на дверях черного хода, давая Нилу шанс сказать что-нибудь хорошее. Но он не сделал этого. И никогда не сделает…

— Не забывай принимать лекарство, — сказала она сухо. — Я приеду, как только смогу… мне не до тебя!

Глава 20

День 6-й

7.00

— 28 °C, коэффициент комфортности: — 48

Утром понедельника штат пробудился от порывов ветра, принесшего арктический холод. Температура воздуха упала до минус двадцати восьми градусов, но резкий завывающий ветер с северо-запада привел коэффициент комфортности к леденящим минус пятидесяти. Настроение Меган находилось в прямой зависимости от погоды. Она лежала в кровати в гостинице «Шератон». Ее пугала предстоящая встреча с Де Пальмой, раздражали восторженные голоса диск-жокеев по радио и пугали разъяснения метеоролога, который предупреждал жителей Городов-Близнецов, Миннеаполиса и Сент-Пола, что открытые участки кожи можно обморозить всего через шестьдесят секунд.

Воскресенье привело к краху все ее ожидания. Предварительные тесты записи телефонного звонка оказались неубедительными. Никаких отпечатков, годных к дальнейшему исследованию, на блокноте не нашлось. Ужин с Джейн Миллард, девушкой-агентом, работающей над созданием рисунков подозреваемых, тоже не принес никакого улова, разве только сочувствие, что слишком мало доказательств, и поздравления пионерке, пробившей глухую стену, которая прежде не допускала женщин к оперативной работе.

Меган лежала в постели, уставившись на свое отражение в зеркале над комодом, и размышляла о том, что некоторые люди воспринимали ее героиней, а другие — смутьянкой, нарушительницей спокойствия. Она чувствовала себя каким-то странным образом отстраненной от проблемы, как будто в их глазах она, Меган О’Мэлли, была не более чем своей голограммой. Она не хотела быть ни их чемпионом, ни их демоном. Она хотела делать свою работу. Она хотела найти Джоша.

Чувствуя себя ужасно от накопившейся усталости и релаксантов, Меган буквально вытащилась из кровати и пошла в душ. Для встречи с Де Пальмой она захватила тонкие темно-серые брюки и мягкую черную водолазку, которая подчеркивала ее бледность и темные круги под глазами. Одевшись, подумала, что слишком похожа на зомби или кофемана, но никакой надежды выглядеть лучше не было.

Застегивая парку, натягивая теплые наушники и заматывая шарф вокруг головы и шеи, Меган размечталась о своем назначении в Тампе. Флорида появилась в ее сознании, как далекий мираж, который мгновенно растаял, как только она вышла на улицу и ветер ударил ей в лицо, словно кирпич. Не менее дюжины машин на автостоянке стояли с поднятыми капотами — знак полной капитуляции и ожидания сервисных грузовиков для подзарядки разрядившихся на морозе аккумуляторов. Через две минуты Меган также хлопнула капотом «Люмины» и помчалась обратно в отель, бормоча свою мантру относительно холодной погоды:

— Ненавижу зиму.

9.00

— 28 °C, коэффициент комфортности: — 48

Де Пальма вышагивал вдоль стола, положив руки на пояс и втянув голову в плечи. Он был похож на Никсона в исполнении Эда Салливана.

— Пресса обрывает нам телефоны, как никогда, — сказал он, качая головой.

— Из любопытства ко мне, — уточнила Меган. Она стояла у противоположной стороны стола. Он не предложил ей сесть. Плохой знак. — Я их интересую больше, чем само дело. Объясни им, что я — не главное блюдо. Я не должна стать грандиозной сенсацией. Пусть лучше сфокусируются на Джоше, не на мне.

— Ты сама создала ситуацию — как не обратить на тебя внимание, когда ты на глазах у СМИ взялась допрашивать отца!