Первый маркграф - Алексей Александрович Иванов

— Думаешь, мы сможем убежать от дирижабля? — удивился маг, с сомнением посмотрев на каменистый склон.

— Жить захочешь и от паро-магического голема убежишь, — обнадежил его Бахал. — Да и как ты себе представляешь такую погоню? В худшем случае нас обстреляют с воздуха из пушек, ударят заклинаниями. Но гоняться не станут. Да и у них своя цель, более интересная.

Между тем, пришедшие за водой люди императора так же заметили снижающийся дирижабль. И быстро сделали правильный вывод, что появился он тут не случайно.

Так и не наполненный водой бочки были оставлены, маг и охранники поспешили назад к убежищу. От внезапного воздушного гостя они не ждали ничего хорошего.

Отлично понимая, что людям императора некуда бежать, дирижабль не торопился, медленно снижаясь, словно вестник злого рока. Так что «водоносы» не только успели достичь пещеры, но и поднять тревогу.

Первое, что сделали люди императора, решили затаиться. Появление в этих краях дирижабля выглядело странным, но обычную случайность исключать не стоило. Кто-то мог оказаться достаточно нагл, чтобы проделать то же самое, что сейчас делали люди императора. Или просто решил проверить, как обстоят дела в долине, едва не похоронившей целую армию.

Сделав полукруг над предгорьями, дирижабль продолжил снижаться. И теперь даже слепому было очевидно, что его целью является лагерь людей императора, разбитый неподалеку от источника.

«Неудачное место выбрали, — подумал Бахал. — Слишком явный ориентир, который очень легко найти. Затаились бы в стороне, в предгорьях — попробуй отыщи. Пришлось бы на самом деле карту рисовать, чтобы змейка ее отыскала и передала своим».

— Ты можешь рассмотреть, что это за дирижабль? — поинтересовался Бахал. — Нам бы название узнать. Это уже кое-что.

Исключая Воздушный Флот Империи, все дирижабли принадлежат тому или иному роду фольхов. И сомнительно, что ради такого дела воздушный корабль будут привлекать откуда-то со стороны. А значит, кто дирижабль прислал, на того змейка и трудится.

Именно поэтому Гарн и настоял, чтобы Бахал взял с собой мага. В бинокль, даже в хороший, с такого расстояния сложно различить детали. А Эрем Лаург обладал небогатым, но весьма полезным арсеналом необходимых заклинаний.

— Нет, он слишком высоко, — огорчил наемника маг. — Пусть спустится пониже.

— Хорошо, а что там наш лагерь?

— Все так же прикрыт чарами отвода глаз.

«Тогда зачем ты мне тут нужен?» — подумал Бахал, но вслух ничего не сказал.

Он и сам понимал, что торопит события, хочет слишком многого. Но как это обычно бывает, когда желанная цель далеко, ты не спешишь и терпишь. Но когда она рядом, буквально руку протяни, начинаешь торопиться, чтобы как можно скорей добиться долгожданного успеха.

Да и эти демоновы пустоши ему порядком надоели!

Борясь с порывами сносящего его на север ветра, дирижабль еще больше снизился. На первый взгляд, он был не так велик. Конечно, если сравнивать его с гигантами первого ранга, вроде того же «Вершителя Судеб». Но если судить по обилию торчащих во все стороны пушек, дирижабль был боевым. А не каким-то грузовозом. Что несколько упрощало задачу его опознания.

— Начинается, — бросил Эрем.

Прикрыв глаза, он сидел все в той же расслабленной позе в тени камней, но Бахал не сомневался — видит маг куда больше, чем он.

— Что ты видишь? — спросил он, нетерпеливо водя биноклем с лагеря на дирижабль и обратно.

— Те, что в пещере, поняли, что прятаться бесполезно. Сейчас ударят! — напряженно отозвался маг.

Вторя его словам, с земли в небеса улетела пара огненных шаров, и что-то похожее на световое копье рыцаря. Камень, размером с хорошего бычка, взлетел вверх, словно его метнули из катапульты.

К несчастью для людей императора, атаку на дирижабле ждали. Огненные шары растаяли, не долетев до воздушного корабля. Световое копье потонуло в тусклом мерцании магического щита. И только камень преодолел защиту и сумел вскользь зацепить гондолу. Грохот попадания был слышен даже в их с Эремом убежище. Но особого урона боеспособности дирижабля это попадание не нанесло.

Стволы пушек в носу гондолы начал медленно опускаться. Замерли на мгновение, выверяя прицел. И тут же плюнули огнем и дымом, породив над горами раскатистое эхо орудийного залпа. Наконец-то определив, где именно находиться искомая цель, дирижабль полетел вперед, открыв длинные крышки бомбовых люков.

Как и магический удар до этого, выстрелы не произвели никакого эффекта. Снаряды застряли в выросшей из земли стене и разорвались, не нанеся вреда.

И вновь с земли в дирижабль полетели огненные шары и световые копья. Ответом стал выстрел очередной пушки и ослепительный удар молнии.

В магию могли играть обе стороны.

— Синие мундиры, — сообщил внезапно Эрем.

— Что? — не понял Бахал, на время оторвавшись от бинокля.

— У тех, что на дирижабле, синие мундиры. Первый раз такие вижу.

— Синие? У воздушников? Ты уверен? — наемник, в отличие от мага, прекрасно знал, что это означает. Но это знание не приносило облегчения.

— Да.

— А синие — светло-синие, почти голубые? Или темно-синие?

— Светло-синие, — подтвердил маг.

— Значит, точно островитяне, — вздохнул Бахал.

— А это хорошо или плохо? — поинтересовался Эрем, наконец-то открыв глаза.

— Это полная задница! — ругнулся наемник, породив на щеках Эрема легкий румянец. — По всему выходит, что у нас в отряде сидит шпион островитян. Либо Бринна не была единственной, либо она тут и вовсе не при чем.

— Бринна? — непонимающе переспросил маг, с исчезнувшей змейкой он был незнаком.

— Ай, да неважно, — отмахнулся Бахал, бросив опасливый взгляд в небеса. Пора прекращать эти прятки, пока они не превратились в догонялки. — Вот что, не следи больше и давай-ка в укрытие. Дожидаемся, пока эти на дирижабле сядут, и валим отсюда. Все что надо, мы узнали.

Наученный жизненным опытом наемник отлично знал, что узнать — это полдела. Главное — успеть это узнанное сообщить, желательно вовремя.

* * *

— Островитяне. Ты уверен?

— Как в том, что тебя вижу, — кивнул Бахал, покачивая зажженной свечой.

Бывший наемник вернулся ночью, и не стал ждать, подняв меня прямо из постели. Но новости того стоили!

— Хорошо, дай мне одеться и прийти в себя, — вздохнул я, яростно потерев ладонями лицо и с тоской посмотрев в окно. Небо начало белеть, но до рассвета еще далеко. Впрочем, после таких новостей я