Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России - Штефан Кирмзе

Дробление земель существовало и в других частях империи. В 1885 году в отчете чиновника из Саратовской губернии был сделан вывод: «У татар такая чресполосность и неопределенность владения, что они сами не могут иногда указать своих собственных земель»958. Сельские районы, где преобладали русские, также не были застрахованы от подобных сценариев, но благодаря высокому росту населения, практике наследования и острой нехватке пахотных наделов в местах проживания, татарские общины были особенно подвержены дроблению земель. То, что в Крымских горах этот процесс принял необычные масштабы, во многом объяснялось существовавшими на протяжении длительного времени правами местных крестьян на индивидуальное или коллективное владение землей, а также концентрацией плодородных земель в долинах и вдоль рек.

В середине 1860‐х годов юрист, проводивший обзор юридической деятельности в Крыму в рамках подготовки новых судов, отметил нехватку государственных земель на полуострове и наличие более 2000 частных владельцев небольших наделов, что приводило к частым спорам по поводу виноградников, садов, табачных плантаций и оросительных систем959. В течение XIX века увеличилось количество частных и общинных земель, в основном за счет государственных и общих земель960. Если вспаханные поля и пастбища обычно находились в совместной собственности, то сады, виноградники, сенокосы и огороды, как правило, были в частных руках961. То, что небольшие плодородные участки ценились так высоко, было связано и с тем, что в целом, за исключением орошаемых наделов, защищенных от сильных ветров и летней жары, большая часть земли в Крыму была сухой, каменистой и непригодной для возделывания962. Во многих деревнях пахотной земли было не более 10–30 % — большая часть земли использовалась для разведения скота963. Эта ситуация сильно отличалась от Казанской губернии, где значительная часть территории относилась к черноземному региону964. Возникшая в Крыму «Российская ривьера», которая предлагала рынок для продажи элитных сельскохозяйственных продуктов, таких как табак, виноград и вино, не компенсировала низкое качество значительной части крымской земли. В одном из докладов середины 1870‐х годов прямо критиковались широко распространенные представления о прекрасном климате и «южной растительности» полуострова и указывалось, что большая часть южного побережья на самом деле имеет довольно ограниченный сельскохозяйственный потенциал, к тому же крымские плантации и виноградники в целом находятся в запущенном состоянии и что ни один из них не производит свою продукцию с прибылью (поскольку спрос на крымские товары крайне низкий)965. Тем не менее виноградники и сады были самыми ценными видами земельных угодий, а с ростом предпринимательской активности крупные землевладельцы, как правило, стремились расширить свои владения, особенно с середины века (что привело к уменьшению числа землевладельцев с большими владениями).

Последствия были как культурными, так и экономическими. В Крыму уменьшение числа частных землевладельцев постепенно подрывало религиозно узаконенный порядок, поскольку наследование частной собственности (в отличие от общинной или общей земли) издавна регулировалось законами шариата966. Однако более острой проблемой был рост числа безземельных татар. Эта группа продолжала расти в течение столетия. К 1870‐м годам не менее 60 000 крымских татар не владели землей и находились во власти землевладельцев, на землях которых они обосновались967. Татарские общины часто не имели документов, подтверждавших их права на землю, которую они обрабатывали, а отсутствие документов ставило их в невыгодное положение всякий раз, когда они оказывались втянутыми в земельные споры968.

Власти все же предприняли некоторые, хотя и поверхностные усилия для решения проблемы безземелья. В начале 1870‐х годов Таврический губернатор договорился с крымским муфтием о том, чтобы безземельные татары селились на вакфных землях. Екатерина II оставила эти наделы в ведении признанной государством исламской администрации969. Тем не менее государство продолжало сокращать общую площадь вакфных земель в Крыму, передавая их часть центральной и местной администрации970. Если цифры по Симферопольскому уезду хоть в какой-то степени отражают ситуацию на Крымском полуострове в целом, то меры по переселению были не более чем каплей в море: к началу 1890‐х годов в этом округе оставалось всего три процента (менее 40 десятин) вакфных земель, первоначально зарегистрированных в 1802 году971.

Совместная покупка земли большими группами татар предлагала более реалистичное решение проблемы безземелья; зависящее, однако, от наличия банковских ссуд. Их было нелегко получить, особенно владельцам виноградников, поскольку спрос на крымское вино в 1870‐х годах был невелик972. И все же, когда журналист Федор Воропонов посетил Крымские горы летом 1887 года, он отметил, что во всех татарских деревнях, в которых он побывал, большие группы татар приобретали землю (некоторые недавно, некоторые не очень). В некоторых случаях эти покупки добавляли новые земли (пастбища, леса) к существующим деревенским владениям; в других — сотня ранее безземельных хозяйств покупала новые участки и переселялась туда973. Все эти приобретения осуществлялись за счет банковских кредитов и не имели просроченных задолженностей, а некоторые крестьяне собирались погасить свои кредиты досрочно974. Выводы Воропонова сильно отличались от тех, которые Лаврский сделал в Казани: вопреки российским стереотипам, утверждал он, татары не ленивые и не плохие крестьяне, и хотя они не зажиточные, они кажутся вполне довольными и смогут позаботиться о выплатах, если им предложат кредит на покупку земли975. Это подтверждает и Утц, который обнаружил, что к началу ХX века большинство крымских татар жили на купленной земле, а не на передаваемой по наследству; кооперативы по покупке, в которых приобретенная собственность принадлежала всем поровну, состояли из людей из разных деревень, а также дворян976.

В связи с большим количеством земельных сделок и споров новые суды стали играть центральную роль в операциях с недвижимостью. Как сообщил в 1871 году в Министерство юстиции первый председатель Симферопольского окружного суда, одной из особенностей его суда было то, что подавляющее большинство гражданских дел составляли земельные споры977. В отличие от казанского суда (не говоря уже о судебной системе более восточных регионов), новый крымский суд быстро стал широко использоваться для разрешения земельных конфликтов, а присутствие землемеров, адвокатов и нотариусов стало довольно распространенным явлением в крымских деревнях.

Татарские крестьяне также научились использовать государственные институты в своих интересах. Конец 1860‐х годов был периодом преобразований в судебной системе империи, поэтому, особенно вначале, в просьбах иногда отказывали, поскольку они выходили за рамки юрисдикции нового суда.

Генеральное межевание Крыма вызывало много разногласий. В августе 1869 года в Симферопольский окружной