Ведьмак: Сезон гроз. Дорога без возврата - Анджей Сапковский

Буэ протер залитые кровью глаза. И заревел словно бык, когда, наконец, до него дошло случившееся. Он затопал ногами, замахал косой. Закрутился на месте в поисках ведьмака. Не нашел. Потому что ведьмак был за его спиной. Получив удар в подмышку, великан выпустил косу из рук, бросился на Геральта с голыми руками, но кровь опять залила ему глаза, так что он лишь столкнулся со стеной. Геральт приблизился, ударил.

Буэ явно не знал, что у него перебиты артерии. И что он уже давно должен умереть. Ревел, крутился на одном месте, размахивал руками. Пока под ним не подломились колени и он не опустился в лужу крови. Уже стоя на коленях, он еще ревел и махал руками, но все тише, словно засыпая. Геральт, чтобы закончить дело, подошел и нанес ему прямой укол под ложечку. И это было ошибкой.

Огротролль охнул и вцепился в клинок, гарду и руку ведьмака. Его глаза уже задергивал смертный туман, но хватки он не ослаблял. Геральт уперся сапогом ему в грудь, дернул. Хотя рука великана истекала кровью, Буэ не разжал пальцев.

– Ты дурак и сукин сын, – процедил, входя в пещеру, Паштор. Он целился в ведьмака из своего спаренного арбалета. – За смертью ты сюда приперся. Вот тебе и конец, дьявола порождение. Держи его, Буэ!

Геральт дернулся. Буэ застонал, но не отпустил его. Горбун ощерил зубы и нажал на спуск. Геральт скорчился, пытаясь уклониться; тяжелый болт мазнул по его боку оперением, с грохотом ударил в стену. Буэ отпустил меч; лежа на животе, вцепился ведьмаку в ноги, обездвижил. Паштор торжествующе заскрипел и поднял арбалет.

Но выстрелить не успел.

В пещеру влетел, будто серое ядро, огромный волк. Ударил Паштора по-волчьи, сзади по ногам, разрывая сухожилия и артерии. Горбун завопил, упал. Тетива выпущенного арбалета щелкнула, Буэ хрюкнул. Болт попал ему прямо в ухо и вошел до оперения. А наконечник вышел из другого уха.

Паштор завыл. Волк раскрыл жуткую пасть и цапнул его за голову. Вой перешел в хрип.

Геральт оттолкнул от своих ног мертвого наконец огротролля.

Дуссарт, уже в людском обличье, поднялся над трупом Паштора, вытер губы и подбородок.

– За сорок два года пребывания волколаком, – сказал он, встретив взгляд ведьмака, – пора уже было кого-нибудь наконец и загрызть.

* * *

– Я должен был прийти, – объяснился Дуссарт. – Знал, господин Геральт, что должен вас предупредить.

– О них? – Геральт вытер клинок, указал на неподвижные тела.

– Не только.

Ведьмак вошел в помещение, на которое показал волколак. И непроизвольно попятился.

Каменный пол был черным от засохшей крови. Посреди помещения зияла темная обложенная камнем дыра. Рядом высился штабель трупов. Нагих и искалеченных, изрезанных, четвертованных, кое-где с содранной кожей. Трудно было оценить сколько.

Из дыры, из глубины, отчетливо слышались звуки жевания, треска разламываемых костей.

– Раньше я не мог этого почувствовать, – пробормотал Дуссарт голосом, полным отвращения. – Только как вы те двери отворили, тогда я там, внизу, учуял… Бежим отсюда, милсдарь. Подальше от этой мертвецкой.

– У меня есть еще тут кое-какие дела. Но ты иди. Большое тебе спасибо, что пришел на помощь.

– Не благодарите. Я у вас в долгу был. И счастлив сейчас, что смог по этому долгу рассчитаться.

* * *

Вверх вела винтовая лестница, поднимаясь выбитой в скале цилиндрической шахтой. Трудно было оценить точнее, но Геральт на глаз прикинул, что если бы это была лестница стандартной башни, то она вела бы на первый или второй сверху этаж. Он насчитал шестьдесят две ступени, когда, наконец, его остановила дверь.

Так же, как и в дверях внизу, здесь тоже было выпилено отверстие для кота. И так же, как и нижние двери, эта дверь была закрыта, но магической все же не была, и открылась просто при нажатии ручки.

Помещение, в которое он вошел, окон не имело и освещено было еле-еле. Под потолком висело несколько магических шаров, но действующим из них был лишь один. Воняло здесь ужасно, как химией, так и всеми возможными кошмарными запахами. Первый же взгляд позволял определить, что здесь располагается. Сосуды, бутыли и флаконы на полках, реторты, стеклянные банки и трубки, стальные инструменты и приспособления, словом, лаборатория, ошибиться невозможно.

У самого входа располагался застекленный шкаф вроде книжного, но на его полках стояли в ряд вместо книг большие банки. Ближайшая была полна человеческих глаз, плавающих в какой-то желтой жидкости словно сливы-мирабельки в компоте. Во второй банке был гомункул, маленький, размером не больше, чем два сложенных вместе кулака. В третьей…

В третьей банке парила в жидкости человеческая голова. Геральт бы, может, и не узнал черт лица, искаженных шрамами, кровоподтеками и обескровливанием, вдобавок еще еле видимых через мутноватую жидкость и толстое стекло. Но голова была полностью лысой. Только один чародей брил голову наголо.

Харлан Тцара, как оказалось, не добрался до Повисса.

В остальных банках тоже что-то плавало, какие-то мертвенно-бледные мерзости. Но больше голов в них не было.

Центр помещения занимал стол. Стальной профилированный стол с дренажом для стока крови.

На столе лежал обнаженный труп. Трупик. Останки ребенка. Светловолосой девочки.

Останки были вскрыты сечением в виде буквы «Y». Внутренние органы кто-то вынул и разложил с обеих сторон тела, ровно, по порядку и очень показательно. Выглядело это абсолютно как гравюра в анатомическом атласе. Не хватало только подписей. Рис. 1, рис. 2, и так далее.

Уголком глаза он заметил движение. Большой черный кот пробежал вдоль стены, взглянул на него, зашипел и удрал в приоткрытую дверь. Геральт двинулся за ним.

– Милсдарь…

Он остановился. И обернулся.

В углу стояла клетка, невысокая, напоминающая куриную клеть. Он увидел тонкие пальцы, сжатые на железных прутьях. А потом глаза.

– Милсдарь… Спасите…

Мальчик, не старше десяти лет. Скорчившийся и трясущийся.

– Спасите…

– Тихо. Тебе уже ничего не грозит, но потерпи еще. Скоро вернусь за тобой.

– Милсдарь! Не уходите!

– Тихо, говорю.

Сперва была библиотека с лезущей в нос пылью. Потом что-то вроде гостиной. А потом спальня. Большая кровать с черным балдахином на стойках из черного дерева.

Он услышал шорох. Обернулся.

В дверях стоял Сорель Дегерлунд. С модной прической, в мантии с вышитыми на ней золотыми звездами. Близ Дегерлунда стояло что-то не очень крупное, полностью серое и вооруженное зерриканской саблей.

– У меня готова банка с формалином, – сказал чародей. – Для твоей головы, мутант. Убей его, Бета!

Дегерлунд еще заканчивал фразу, наслаждаясь звуком собственного голоса, когда серая тварь уже атаковала, фантастически быстрое серое привидение, верткая и бесшумная серая крыса, со