Однажды в России - Константин Столяров

- Подвиги меня не интересуют, - перебила Лена. - Лара, ты своими глазами видела, как работники милиции доставали патроны из сейфа Тизенгауза?

- Своими не видела, - честно призналась Лара. - Мальчики попросили чаю, и я сбегала в туалет за водой. А как пришла с полным чайником, они говорят: "Вот, смотри, что мы обнаружили в сейфе. Как тебе это нравится?" На столе коробка упаковочного картона, а в ней - патроны, медные, малюсенькие. Митя сказал - спортивно-охотничьи, калибра 5,6 миллиметра.

- Ты выходила за водой... - задумчиво протянула Лена. - А где в это время была Окоемова? Оставалась в отделе?

- Мы вместе выходили. Окоемова - жадина, за копейку удавится. Пожалела свой сахар и заварку, пошла побираться у людей. Я ее пристыдила, а она в ответ...

- Подожди! - Лена повысила голос.- Значит, Окоемовой тоже не было? Говори!

- А что, Елена Георгиевна? - Лара заморгала.- Я сделала что-то не так?

- Ты подписала протокол?

- Мальчики поставили две галочки, и мы с Окоемовой рядышком расписались. Лара вновь воспрянула духом. - Митя еще записал наш телефон, обещал позвонить, позвать на концерт Льва Лещенко, а я сказала, что в гробу его видела, хочу на Аллу Пугачеву...

Вот, значит, как они действуют, мрачно констатировала Лена. Берут двух непроходимых дур и запросто обводят вокруг пальца.

Сняв с полки Уголовный кодекс, Лена быстро нашла статью 218 и прочитала, что ношение, хранение, изготовление и сбыт огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ без соответствующего разрешения наказываются лишением свободы на срок до двух лет.

Лена захлопнула кодекс и, словно при яркой вспышке, вдруг увидела всю неприглядность открывшейся перед нею картины. Обвинение в спекуляции, должно быть, шито белыми нитками, вот из-за чего эти подонки подбросили Андрею Святославовичу патроны!

До конца рабочего дня у Лены созрел план, а как только лаборантки ушли по домам, она позвонила Марине и рассказала ей последние новости.

- Что же делать? - Марина застонала от бессилия.

- Ты выяснила, кому поручили вести следствие?

- Капитану Алексееву.

- И что он?

- Обещал передать письмо Андрюше. Завтра поеду на Каляева, поговорю с ним, постараюсь что-то разузнать.

- Маришка, скажешь ему, что выходишь замуж за Тизенгауза, - вразумляла ее Лена. - Напиши Андрею Святославовичу о своем решении, он все поймет.

- Зайка, что ты мелешь? Андрюша же не делал мне предложения.

- Этикет оставь на потом, сейчас не до него, - нажимала Лена. - Если станешь его женой, у тебя развяжутся руки, с тобой начнут хоть как-то считаться. Чем бы ни кончился суд, квартиру при живой жене отобрать не посмеют, вот увидишь.

- Об этом я не подумала... Зайка, а расписаться в тюрьме можно? Ты знаешь наверняка?

- Я? Еще бы!

Лена вспомнила свое бракосочетание в "Крестах" и невольно поднесла руку к горлу. Удушливый стыд на какие-то секунды вернулся к ней в первозданном виде, отчего она залилась краской.

- Для нас с тобой важен не процесс, а результат, - добавила Лена. Маришка, в письмах о причинах твоего шага не пиши, Тизенгаузу хватит намека.

- Как скажешь.

- А насчет патронов не беспокойся. Я заставлю Лару явиться в суд, рассказать правду об обыске...

43. ПОВЯЗКА ФЕМИДЫ

В пятницу, 18 марта, Сергей снова пришел на конспиративную квартиру. Затуловский встретил его как дорогого гостя и, против обыкновения, не стал сразу же знакомиться с почтой, а предложил Сергею чашку растворимого кофе.

- Сергей Константинович, вам как - покрепче?

- Полторы ложки. И два куска сахара. - Сам Затуловский из-за язвы пил жиденький чай без сахара.

- Долг платежом красен, - сказал он. - Вы мастерски сработали с "Человеком в футляре", а я выполнил вашу просьбу относительно Нахмана. Алексеев уже направил дело в суд по статьям 112, 148 и 194 УК РСФСР, отметив в обвинительном заключении, что братья Нахманы чистосердечно признались и способствовали раскрытию преступления в полном объеме... Колокольникова приструнили, на суде он будет тише воды и ниже травы. Вы удовлетворены?

- Добро.

Сергей явственно представил себе, что ждет его сегодня вечером: как Аня бросится ему на шею и чем вознаградит...

- Учтите, информация строго конфиденциальная, ее не следует передавать сестре Нахмана. - Затуловский прищурился, в косивших глазах замелькали смешинки. - Как ее... Анна Наумовна Цымбаревич, кажется?

- Цымбаревич, - глухо подтвердил Сергей, недобрым словом помянув Давида Шапиро.

- Женщина с богатой фактурой, эффектная. Мечта поэта!

- Что вы подразумеваете?

- Это я так, своим мыслям... Стало быть, мы в расчете. С коллекционерством можете распрощаться. Сколько финифти вы успели купить?

- Четырнадцать икон.

- Смело продавайте почем вздумается. - Затуловский усмехнулся. - Обещаю не привлекать вас к уголовной ответственности за спекуляцию в крупных размерах.

Сергей промолчал. Без советов оберштурмбаннфюрера он уже определил дальнейшую судьбу ростовских эмалей: лучшую из них - "Иисус Христос в Гефсиманском саду" - ко дню рождения получит Лена, еще одну, "Пресвятую Богородицу", - бабушка Зина, а оставшиеся двенадцать пока полежат в конторе, чтобы впоследствии стать его подарками людям, способным оценить благородную красоту.

- Скажите, Сергей Константинович, какое впечатление в целом произвел на вас фигурант?

- Одним словом не скажешь... - Сергей допил кофе и отодвинул чашку. Своеобразный тип, явно сдвинутый по фазе. Но как начнет говорить об искусстве - заслушаешься.

- Вот-вот, на его сладкоголосые речи многие попадались. Это мимикрия, ловкая маскировка, скрывающая истинное лицо матерого хищника. Не зря же я назвал его "Человек в футляре".

- Насколько я понял, он заплатил Коростовцеву за финифть ту же сумму, что получил от меня?

- Пусть это вас не волнует. Уравнение "Человека в футляре" решается не четырьмя действиями арифметики, а с применением высшей математики.

- Хотелось бы знать, почему наша сделка с финифтью послужила поводом для...

- Вы несметные богатства видели, когда побывали в его логове? - перебил Затуловский.

- Видел холодильник "ЗИЛ" и телевизор "Юность", больше ничего сколько-нибудь ценного. Он принял меня на кухне, а там...

- В ходе обыска наши люди изъяли у него ценности на сумму, превышающую миллион рублей, - веско произнес Затуловский. - Точную цифру назовут эксперты, они для этого и существуют, однако уже сейчас очевидно, что богатства нажиты преступным путем. Скажите, Холмогоров, легко накопить миллион при зарплате 180 рублей в месяц? Вы - технарь, быстренько сосчитайте в уме, сколько времени понадобится, даже если ничего не есть, не пить и не платить за квартиру. Лет сто?

- Около пятисот, - мысленно прикинув, ответил Сергей. - Он что, раскололся?

- Расколется, - уверенно бросил Затуловский. - "Кресты", как вы знаете, не курорт с минеральными водами, а тюремная похлебка - не суп-пюре из раков. Помаринуется там, подышит спертым воздухом - и заговорит, не сомневайтесь.

- А если нет?

- Как-нибудь переживем. Суд так или иначе вынесет обвинительный приговор. Миллион, Холмогоров, подействует на судей как красная тряпка на быка. Это вы увидите своими глазами.

- Что вы подразумеваете?

- Ваше участие в процессе по делу "Человека в футляре", где вы выступите в качестве свидетеля.

- Разве это обязательно? Ведь он в присутствии ваших подчиненных признал, что продал мне финифть за 2500 рублей, а это значит, что в наших показаниях нет противоречий и мне незачем выступать в...

- Ай-яй-яй, Холмогоров, где же ваша хваленая сообразительность? Следствие вас дергать не будет, очных ставок между вами и обвиняемым не потребуется, а в суд вы должны явиться в обязательном порядке, таков закон. Сами не явитесь доставят с милицией, принудительным приводом.

- Для чего эти никчемные формальности?

- По закону суд заново взвешивает все обстоятельства дела, отталкиваясь от фактов и живых свидетельств независимо от содержания обвинительного заключения, - добродушно пояснял Затуловский, прихлебывая остывший чай. - Это в теории, корнями уходящей во времена Фемиды, греческой богини правосудия, и Юстиции, ее римской товарки. На практике все по-другому, но... Осваивайте тонкости уголовно-процессуального законодательства, Холмогоров, вам это полезно. В роли подсудимого вы уже побывали, понятым при обыске - тоже, а теперь вам предоставлена возможность взглянуть на наше судопроизводство под углом зрения свидетеля, призванного говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

- Роман Валентинович!

- Все, все, больше не буду.

- А как быть с деньгами, полученными от вас под отчет?

- Это не ваша забота. Сделку с финифтью признают недействительной, иконы, как предмет спекуляции, обратят в доход государства, те 2500 рублей в целости и сохранности отдадут вам, добропорядочному коллекционеру, а вы, в свою очередь, вручите их мне. - Затуловский отнес чашки на кухню, а по возвращении взялся за папку с почтой. - Ну-ка, ну-ка, что новенького шлют в узилище с воли?..