Легионер. Пять лет во Французском Иностранном легионе - Саймон Мюррей

Когда Лафон уходит, мы выстраиваем пустые бутылки из-под пива — у нас их много — и расстреливаем их с бедра с расстояния шестидесяти ярдов. Увлекательнейший вид спорта. Ван де Эст — отличный парень. Он наладил прочную связь с одной француженкой из борделя, Кристианной. Она каждую ночь приходит вместе с содержательницей борделя мадам Жанин, чтобы провести полчаса с Ван де Эстом. Кристианна — очень симпатичная пташка. Жанин, конечно, та еще штучка, но женщина не вредная и с железным характером.

Фонфон оказался опытным сватом и свел нас с Жаклин очень профессионально. Он частенько заглядывает в наш лагерь и, когда есть возможность, привозит девушку с собой. Вечером я жду, когда прозвучит сигнал его автомобиля, выскакиваю на дорогу, и мы куда-нибудь уезжаем. Иногда в Айн-эль-Тюрк, иногда в Лес-Анделуз, где Фонфон живет, а иногда просто катаемся. Лами еще не получил отставку, но с каждым разом мы с Жаклин сближаемся все больше.

Однажды мы поехали на пикник в Мадах и провели там целый день. Это очень красивое уединенное местечко с пляжем из белого песка, уходящим в бесконечность. Мы жарили мясо на костре и слушали плеск волн до позднего вечера. Давно уже я так не отдыхал.

Ван де Эст просто молодчина, что отпускает меня, — это довольно опасно. Если меня задержит военная полиция, это может обойтись ему боком. Он и без того рискует, приглашая сюда Кристианну и Жанин. У них есть квартира в Айн-эль-Тюрке, и он нередко проводит ночи там, возвращаясь в нашу палатку часов в пять утра. В результате у него черные мешки под глазами и особого прогресса в его стрельбе не наблюдается. Субера смотрит на все это косо. Он отчаянно ревнует, и трудно осуждать его за это. Фонфон время от времени привозит нам жареную говядину и отбивные из молодого барашка, что в какой-то мере восстанавливает справедливость и умиротворяет Суберу.

Фонфон сообщил мне, что бабушка Жаклин сделала ей выговор за то, что она не уделяет должного внимания Лами. Тот ужинает в «Сен-Морисе» каждый вечер и приводит с собой всех своих друзей. Поэтому он очень желанный гость, а приходит он, само собой, ради Жаклин. В управлении семейством бабушка проявляет полководческий талант. Исчезновения Жаклин по вечерам не остались незамеченными, и бабушка бьет тревогу. Хотя я ей нравлюсь, с точки зрения бизнеса я не очень выгоден, а точнее, совсем не выгоден, поскольку обычно они кормят меня бесплатно. Она не знает, что Жаклин проводит вечера со мной, и признаться ей в этом мы, понятно, не можем. Помимо всего прочего, бабушка перестанет покупать мясо у Фонфона, если узнает, что он наш сообщник, а между тем она — его лучший клиент. Кроме того, мне совсем не хочется, чтобы об этом узнал Лами, — он может вызвать военную полицию, которая устроит мне засаду, и тогда неприятностей не оберешься. Так что обстановка напряженная, и меня это забавляет.

Сегодня вечером Жаклин опять навестила меня. Проехала десять миль из Айн-эль-Тюрка только для того, что провести со мной petit quart d'heure.[84] Мы договорились о встрече в следующую субботу, после чего Фонфон поспешно увез ее в «Сен-Морис», чтобы успеть к ужину с Лами.

Приближается первый конкур де тир (конкурс по стрельбе). Очень важно выступить хорошо — как для того, чтобы отстоять честь полка, так и для того, чтобы продолжить наше нынешнее райское существование. Ну и разумеется, ради Лафона. Он не переживет, если мы потерпим провал. Я просто влюбился в него за эти недели.

Я думаю, мы готовы к выступлению. Спусковые механизмы наших винтовок подогнаны с необыкновенной точностью. Мы пристреливаемся к мишени за три выстрела при самых неблагоприятных погодных условиях и отстреливаем горлышки бутылок с пятидесяти ярдов. Самый опасный для нас противник — наши нервы. Мы впервые участвуем в стрелковых соревнованиях, и у нас только одна попытка.

Теперь наш лагерь находится в двух милях от Орана, где завтра начнется турнир. Фонфон заехал за мной и отвез меня в Айн-эль-Тюрк, в гости к Тото. Он тоже участник заговора, так что сходил в «Сен-Морис» и дал условный сигнал Жаклин. Она вырвалась к нам на минуту, бросилась в мои объятия, тут же села в машину и растаяла в ночи. Я на седьмом небе.

В соревнованиях участвуют четырнадцать полков, продолжатся они три дня. Каждый из нас будет стрелять четыре раза: дважды на точность и дважды на скорость. Организовано все очень профессионально. При стрельбе на точность у нас будет пять пробных выстрелов для того, чтобы пристреляться. После каждого выстрела перед мишенью появляется черный щиток, указывающий результат.

Мишень разделена на концентрические круги и помечена цифрами — от десятки в центральном яблоке до единицы в наружном круге. Если ты попадаешь в девятку на два часа, щиток сначала девять раз перемещается вверх и вниз, затем движется в направлении двух часов и обратно, показывая, что пуля попала именно туда. Рядом со стрелком лежит учетчик с миниатюрной мишенью в руках, в которую он втыкает цветные булавки, отмечая место попадания, так что стрелок имеет представление о том, как ложатся пули. После пяти пробных выстрелов ты настраиваешь прицел — например, сдвигаешь его чуть влево, если все пули легли правее яблока, — и затем приступаешь к зачетной стрельбе.

На то, чтобы произвести десять выстрелов, дается десять минут. Тут расслабляться нельзя, надо действовать очень сосредоточенно. После седьмого или восьмого выстрела глаза начинают слезиться и очертания десятидюймового яблока расплываются. Мгновенная невнимательность чревата тем, что ты пошлешь пулю в четверку или тройку, и — можешь паковать чемоданы. Чтобы победить, необходимо каждый раз выбивать не меньше восьмерки. Если же у тебя уже есть семь пуль в яблоке, тогда сойдут, скажем, и две четверки с шестеркой — ну а с шестнадцатью очками на последних трех выстрелах можешь вообще ни о чем не беспокоиться. Обстановка на стрельбище нервозная — ты видишь, как стреляют другие, и это отвлекает, не говоря уже о толпе зрителей.

В девять утра проводилась проверка спусковых механизмов. Спусковой крючок должен поддаваться совершенно определенному давлению пальца: если он срабатывает слишком легко, винтовкой нельзя пользоваться. Кроме того, проверяли, отвечают ли винтовки установленным стандартам и не встроил ли кто-нибудь в мушку миниатюрную телескопическую линзу. После проверки начались соревнования.

Я стрелял первым и сразу выбил четыре десятки и девятку, потеряв, таким образом, всего одно очко из пятидесяти. Вот как раз в такой ситуации начинаешь потеть от волнения, потому что понимаешь, что так продолжаться не может, и, когда прицеливаешься, все прыгает у тебя перед глазами. Приходится опустить винтовку и переждать, а время идет. Шестым выстрелом я попал в тройку и решил, что все кончено. В такие моменты на тебя волной накатывает разочарование, появляется тошнота и непреодолимое желание срочно отлить. Тут необходимо взять себя в руки, сосредоточиться и настроиться на работу. Перед тремя последними выстрелами у меня было потеряно восемь очков. Выбив две девятки и восьмерку, я довел счет до восьмидесяти восьми. Вполне прилично.