Вниз по темной реке - Одден Карен

Наблюдали за мной у «Клавеллс»? С чего бы это? Ах да, я ведь отправил Винсенту телеграмму, вот он и прислал подмогу. По счастью, полисмены меня знали. Я испытал чувство благодарности к шефу и, конечно, к Гарри.

— Наверное, нелегко тебе со мной пришлось? — покосился я на парнишку.

— Да нет, у вас ничего серьезного, кроме раны в плече, — пожал плечами он.

Ко мне потихоньку начала возвращаться память. Шаги, голоса, темный переулок…

— Кто на вас напал?

— Есть у меня некоторые подозрения, правда, в лицо я никого не видел. У этих джентльменов наверняка найдется пяток свидетелей, которые подтвердят, что те не выходили из клуба.

— Сегодня нужно сменить повязку, — кивнул Гарри на мое плечо,

Я откинул простыню и осторожно приподнял руку, проверяя, насколько смогу ею двигать. Левый рукав рубашки был оторван, вместо него — толстый слой окрасившихся розовым бинтов.

— Давайте от нее избавимся?

— От чего избавимся? От руки?

Гарри вылупился на меня, потом усмехнулся, поняв, что я шучу.

— От рубашки, конечно.

— Вряд ли я теперь смогу ее носить, — проворчал я.

— Да, боюсь, рубашку уже не починишь.

Мальчик вышел из комнаты и вернулся с ножницами.

— Повязку сам наложил? — спросил я, рассматривая плечо.

— Ну, насколько мог, — смутился он. — Вас не так-то просто перевернуть.

Я невольно улыбнулся, представив себе, как Гарри ворочает меня с боку на бок, и тут же застонал, когда он приподнял мою руку на несколько дюймов вверх. Боль пронзила плечо и отдалась в позвоночнике. Наконец мальчик стащил с меня рубаху и, ловко орудуя смоченным в воде полотенцем, снял повязку. Больно больше не было, и я поблагодарил его, разглядывая длинную красную борозду на плече. След от пули оказался неглубоким, хотя и оставил на коже рваные края.

— Доктор Эверетт научил меня накладывать швы, — бодро сказал Гарри, рассматривая меня, словно учебный экспонат.

— Просто смени повязку, и хватит.

Он проворно выкроил четырехдюймовую полосу бинта и замотал рану. Плечо прострелило болью, и я откинулся на подушку. Через несколько минут боль утихла, остались лишь неприятные ощущения. Новая повязка была аккуратнее — даже можно надеть свежую рубашку.

— Понимаю, что вы мне не очень доверяете, и все же швы наложить нужно. Вам стоит сходить в госпиталь, к доктору Эверетту, — предложил мальчик.

— Мне нужно в Ярд, Гарри.

— Если в рану попадет инфекция — лихорадки не избежать, — официальным тоном опытного медика заявил парнишка и, заметив мой сердитый взгляд, добавил: — Вы не слишком хорошо выглядите.

— Ради бога, Гарри… — проворчал я. — Если уж ты взялся обо мне заботиться, сделай перевязь из старой наволочки.

В десять часов я уже сидел в кабинете, плотно прикрыв дверь. Самочувствие было отвратительным. Не хотелось признаваться в своей слабости, и все же поездка в кэбе стала настоящим испытанием. Один за другим накатывали приступы головной боли. Стоило ли так спешить? Винсент еще не появился. Я положил голову на стол. Полежу так пару минут и приду в себя.

Очнувшись, я почувствовал, как онемела левая сторона лица. Из утла рта, похоже, во сне стекала струйка слюны.

— Инспектор… — На мое здоровое плечо легла теплая рука. — Инспектор?

Я поднял голову и окинул кабинет мутным взглядом. Господи, уснул за столом… Стрелка настенных часов показывала половину двенадцатого. Полтора часа псу под хвост… Я протер глаза и пробормотал:

— Прошу прощения.

— Инспектор, — нерешительно повторил сержант Бэрд, и я, наведя резкость, невольно отметил, как не идут к его молодому лицу пушистые бакенбарды.

— Что, сержант?

— Тут одна женщина, сэр…

— Надеюсь, живая?

— Простите? — испугался моей мрачной шутки сержант.

— Все в порядке, Бэрд. Просто за последнее время я в основном имею дело с мертвыми телами.

— Эта — живая, сэр, — неуверенно ответил он. — Правда, похоже, кого-то это не слишком устраивает. Вроде бы ее зовут мисс Мартин.

Прекрасно… Похоже, судя по словам сержанта, посетительница избита?

— Не может ли ею заняться кто-то другой?

— Сказала, что хочет встретиться именно с вами. — Бэрд переступил с ноги на ногу. — Я сообщил ей, что вы заняты, но она настаивает. Говорит, что торопится, ей срочно нужно куда-то в другое место.

— Ну да, как же иначе…

Опершись о край стола, я с усилием поднялся на ноги. Слава богу, голова почти прошла. Видимо, организму требовался дополнительный часок сна. Я осторожно поправил перевязь, устроив руку удобнее.

— Вот, пожалуйста, — сказал Бэрд, поставив передо мной чашку кофе.

Я даже слегка растрогался. Приятно, когда хоть кто-то напоминает, что наш мир — не такое уж плохое место. Мне действительно требовалось разогнать кровь горячим кофе; хорошо, что сержант догадался. Я опустошил чашку тремя большими глотками и, выйдя из-за стола, поблагодарил коллегу.

— Не за что, сэр, — ответил он, и я направился в комнату, которую мы обычно использовали для конфиденциальных разговоров со свидетелями.

Заглянул в окошко. Женщина была одета недорого, но прилично. Волосы забраны под шляпку, серые перчатки, небольшой ридикюль. Очевидно, представительница среднего класса. Профиль женщины рассмотреть не удалось.

Я открыл дверь, и посетительница обернулась. На лице синяки, щека расцарапана. Возраст — от двадцати пяти до тридцати, смутно знакомая внешность. Лицо решительное и неглупое.

— Боже мой, с вами-то что стряслось? — подняла она тонкие брови.

— Ничего особенного.

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, но развивать тему не стала.

— У меня не очень много времени, мистер Корраван.

Ждать наверняка не привыкла…

— Прошу прощения. У меня было непростое утро, — извинился я, подавив желание втолковать посетительнице, что она — далеко не единственный человек в Лондоне, столкнувшийся с житейскими неприятностями.

— Чем могу помочь?

— Извините, инспектор. Я уже сказала сержанту, что мне нужно срочно вернуться домой. Отец не знает, что я в Скотланд-Ярде, и лучше, чтобы он об этом и не узнал. Лучше для меня, а для вас — тем более. — Она с несчастным видом покачала головой. — Честное слово, я уже устала его убеждать в чем-либо, и не хочу начинать новых ссор. Матери и без того несладко.

Интересное начало. Посетительница меня заинтриговала, и я присел напротив.

— Простите, мэм, но кто вы?

— Ах! Я вроде бы представилась вашему сержанту. Наверное, он меня не расслышал. Я — миссис Манро, Шарлотта Манро, — вздохнула она.

У меня в голове словно нажали переключатель, и сон как рукой сняло. Как же я ее не узнал? Разумеется, сейчас миссис Манро выглядела несколько иначе, чем полураздетая женщина в лодке.

Я в замешательстве кашлянул, вспомнив, что видел ее обнаженную грудь, и несколько секунд помолчал, стараясь избавиться от смущения.

— Ну конечно же — миссис Манро! Знаете, я удивлен, что вы пришли. Ваш отец заявил, что вы не станете со мной разговаривать.

— Отец меня не спрашивал, — возразила женщина. — Он считает, что я сейчас в книжной лавке, поэтому приходится спешить.

— Понимаю. Еще раз приношу извинения, что не признал сразу. Рад вас видеть, — искренне сказал я.

Она наклонилась над столом и серьезно глянула мне в глаза.

— Вчера я невольно подслушала разговор двух слуг, а потом горничная тайком принесла мне газету. Так что я только-только осознала, что могла погибнуть.

Соображал я небыстро, и все же кое-какие выводы напрашивались. О Шарлотте Манро рассказывали, что она кое-что знает о темных делах, творящихся в Лондоне, потому и поставила себе целью спасать женщин, которым угрожает опасность. Я испытал прилив надежды: возможно, разговор с ней позволит мне поставить на место последние части головоломки. Другое дело — какую часть правды нужно сообщить, чтобы направить ее воспоминания в нужное русло? Шарлотта могла знать такие подробности, которые помогут нам найти Прайса, только она сейчас не сознает, что они ей известны.