Вниз по темной реке - Одден Карен

— Не факт, — пробормотал Джеймс, закрыв дверь, и добавил: — Я ведь говорил тебе, что Стайлз провел несколько вечеров под дождем?

— Ну да, выслеживал кого-то. — Вспомнив слова приятеля, я немедленно представил себе, как молодой инспектор следует по пятам за Стивеном и Робертом. — Неужели Бэкфордов?

Джеймс торжествующе засветился: видимо, Стайлз выяснил нечто неприглядное.

— Братья посещают свой клуб по вторникам и пятницам, — заговорил приятель. — По средам к клубу добавляется еще и театр.

— Помню, — вставил я.

— А в четверг… В четверг они ходят в бордель, — прищурился Джеймс.

Если у меня и был проблеск надежды, то теперь он угас.

— Ну, в этом ничего незаконного нет. Кто их за это осудит…

— Не просто публичный дом, а бордель Мэри Джеффрис.

Я задержал дыхание. Да, это все меняет. Мэри Джеффрис еще с начала семидесятых содержала четыре публичных дома для богатых и титулованных людей, не исключая особ королевской крови. Ходили слухи, что ее заведения посещал король Леопольд II Баварский. Бывал там и наследник английского престола «Грязный Берти»[7]. В одном из борделей имелись особые комнаты для мазохистов, в другом — для скотоложцев.

— Который из них?

— «Розовый коттедж». Стайлз установил, что они были там две недели подряд, и именно по четвергам. Там предлагают малолеток в возрасте лет семи.

Я испытал неописуемое отвращение и в то же время воспрянул духом. Столичная полиция могла закрывать глаза на некоторые формы разврата, но только не на те, о которых говорил Джеймс. Если удастся накрыть Бэкфордов в «Розовом коттедже», — это разрушит их жизнь. Тринадцать лет — возраст, в котором девушка могла вступать в сознательную связь с мужчиной; за совращение же малолетней полагались годы и годы заключения. О тюрьмах я знал немало и был убежден, что Бэкфорды там получат сполна.

— Ты прав, Джеймс. Это вполне можно предъявить на суде. Но почему Стайлз мне ничего не рассказывал?

— Он говорил, что Гарриет просила его ничего не сообщать Скотланд-Ярду, пока не состоится разговор с Рейчел. — Приятель покачал головой. — Наверное, боялась, что полиция пропустит мимо ушей слова бывшей служанки.

Что ж, справедливо, учитывая, что пишут о нас в газетах.

— Стайлз рассказал мне об этом только вчера вечером, после того как ты ушел, и заставил меня поклясться, что я буду молчать, пока ты не встретишься с Рейчел. Этот парень — достойный человек. Нечасто такого встретишь. Однако чего ему все это стоило… — мрачно добавил Джеймс.

Я просто физически ощущал страх за молодого коллегу. Плохо, что ничем не мог ему помочь, разве что успокоить, что его поручение выполнено.

— Когда он очнется, скажи ему, что без показаний Рейчел мы по-прежнему блуждали бы в темноте. Так что Стайлз все сделал правильно.

Винсент воспринял мое признание куда спокойнее, чем можно было предположить. Возможно, на такой лад его настроила записка, где я сообщил о своем утреннем походе. Листок с моими каракулями так и лежал у него на столе, представляя собой несомненное свидетельство, что я неукоснительно выполняю рекомендации шефа.

Начал я с того, как обнаружил в Холмделе Мадлен Бэкфорд, и описал в подробностях, как она набросилась на меня при приближении к своему дому. Судя по всему, до этой минуты мое расцарапанное лицо вызывало у шефа некоторые вопросы. Я покаялся в тайном помещении Мадлен в госпиталь, отдал должное Стайлзу, разыскавшему Рейчел, и сообщил Винсенту о надругательствах, которым та подверглась.

— Она говорит правду, сэр. Я видел шрамы на ее запястьях.

— Я верю, — тихо ответил шеф. — То есть вы считаете, что женщин убивает один из Бэкфордов?

— Отнюдь, — покачал головой я. — Наверное, можно было заподозрить подобный вариант, однако Рейчел сообщила мне, что восемь месяцев назад у Бэкфордов служила девушка, испытавшая то же самое, что и она. Разница в том, что Элейн довела дело до суда, обвинив Стивена Бэкфорда. — Я передал Винсенту копию первой страницы стенограммы судебного заседания и лист с выписками из показаний свидетелей. — Суд состоялся в сентябре.

Шеф быстро просмотрел бумаги и побледнел, читая рассказ Элейн о преступлении братьев и тех мерзостях, что шептал ей на ухо Бэкфорд, не переставая ее насиловать. Наконец он поднял пораженный взгляд от моих записей, и на лице его появилось понимание.

— Так вот зачем вы ходили в уголовный суд…

— Предположил, что Бэкфорда оправдали, поскольку тот либо попросил суд о таком одолжении, либо подкупил всех, включая судью и свидетелей, — кивнул я. — Пока пытаюсь определить, как далеко зашла коррупция. Девушка получила пару фунтов, но на самом деле — никакого правосудия. Полтора месяца назад она скончалась при родах.

— Как раз незадолго до того, как начались убийства, — заметил Винсент.

— Сэр, отец Элейн имел обыкновение гулять с дочерью по воскресеньям.

— Значит, Элейн… — эхом повторил шеф.

— Ну да, вроде как Элейн из Астолата.

— Волшебница Шалот… — ошеломленно произнес Винсент с отвалившейся челюстью. — Отсюда и пышный антураж при убийствах.

Я даже не знал, что шеф умеет чертыхаться, но на этот раз он не сдержался.

— Значит, отец убивал женщин, чтобы отомстить мужчинам, помогавшим оправдать Бэкфорда. Какая извращенная месть!

Я позволил себе процитировать Белинду, пусть и не слишком точно:

— Смерть любимого человека обрекает нас на долгие страдания; это куда страшнее, чем умереть самому.

Винсент задумался, облизав пересохшие губы.

— Убийца не мог выбрать в качестве первой жертвы Бэкфорда, так как сразу оказался бы в числе первых подозреваемых, имеющих очевидный мотив.

— И у него уже не было бы возможности отомстить остальным, — согласился я. — Полагаю, в таком случае мы уже давно его задержали бы.

— Как нам предсказать его следующий ход?

Опыт подсказывал мне, какую тактику избрал бы Стайлз, и я надеялся, что Винсент поддержит подобный подход.

— По-моему, предупреждать остальные семьи об опасности сейчас не следует.

— Разумеется, нет, — сказал шеф. — Только вызовем ненужную панику. Вряд ли можно рассчитывать, что потенциальные жертвы станут соблюдать спокойствие.

— А если об этом прослышат репортеры — пиши пропало, — облегченно добавил я. — Тем не менее, нужно уточнить, есть ли дочери у Гриффитса или Таска.

— Отправлю людей в штатском следить за их домами, — ответил Винсент. — А вы тем временем займетесь поисками Прайса. Вполне возможно, что он и на этот раз не будет дожидаться ночи на вторник.

— А… что с Бэкфордами?

— Возьмем их дом под защиту.

Я стиснул зубы, поскольку имел в виду вовсе не безопасность Стивена и Роберта.

— Я все понимаю, — также напрягся шеф. — Если Прайс накажет Бэкфордов — мы все получим своеобразное удовлетворение, но их должны судить по закону. Установите наблюдение за Спирами, Гриффитсами, Тасками и Бэкфордами. И до моего сигнала — молчок. — Он встретился со мной глазами. — Договорились?

Я кивнул. Не слишком ли нагло будет попросить взять под охрану Белинду?.. Черт возьми, деваться некуда.

— Есть еще один человек, которого надо… — Пришлось выразиться иначе, вспомнив негодование Джеймса по поводу моей привычки командовать: — Сможем ли мы обеспечить защиту еще одного дома?

Винсент удивленно приподнял бровь.

— Я говорю о доме Кэтрин Уэзерби. Моя… хорошая знакомая, мисс Гейл, после получения письма с угрозами укрылась у сестры. Похоже, вчера напротив ее окон околачивался подозрительный человек.

Следует ли признавать свою вину? Нет, скрывать не стоит.

— Я ходил туда, проверял обстановку. Возможно, за мной следили. Они наняли охранника, и все же…

Винсент нахмурился, услышав о моем просчете, однако буркнул:

— Хорошо, Корраван.

Я продиктовал ему адрес.

— Ну что ж… — Он положил ручку. — Как Стайлз? Ему не полегчало?