Самые странные в мире. Как люди Запада обрели психологическое своеобразие и чрезвычайно преуспели - Джозеф Хенрик

взять крайний случай, намерения могут вообще не играть роли при определении наказания, когда член одного клана убивает члена другого. Если вы лишите жизни кого-то из другого клана, ваш клан будет обязан выплатить виру клану жертвы, и размер этой выплаты не будет зависеть от того, сделали ли вы это случайно — скажем, промахнулись, стреляя из лука по оленю, — или совершили тщательно спланированное убийство. Более того, если ваш клан не выплатит установленную виру, клан жертвы будет считать ответственными всех его членов и отомстит, убив кого-то из вашего клана независимо от его намерений. Напротив, когда люди вырваны из плотной сети межличностных отношений, намерения, цели и представления того, кто совершает действие, приобретают гораздо большую важность. Вне ограничений, налагаемых интенсивным родством, намерения или другие психические состояния людей гораздо больше говорят о том, почему они что-то сделали и что они, вероятно, будут делать в будущем. Именно поэтому эти намерения имеют большее значение, и к ним стоит отнестись со всем вниманием[349].

В главе 1 я рассказал об исследовании, в ходе которого группа антропологов описывала представителям традиционных сообществ по всему миру персонажей, которые случайно или намеренно взяли на рынке чью-то сумку («кража»), бросили отраву в деревенский колодец («покушение на убийство»), стукнули кого-то («побои») или нарушили пищевое табу. Мы увидели, что важность намерений при оценке «кражи» менялась от максимума в Лос-Анджелесе и на Украине до почти нуля среди представителей племени сурсурунга с острова Новая Ирландия (Папуа — Новая Гвинея) и жителей островов Ясава (Фиджи). Эти результаты суммировали мнения людей о том, насколько хорошим или плохим был поступок, в какой мере он должен повредить репутации персонажа и как он должен быть наказан. Мы вычитали численную оценку их суждений о персонаже, когда действие было преднамеренным, из такой же оценки, но когда оно было случайным[350].

Теперь мы можем объяснить большую часть таких различий в значении преднамеренности при оценке действий других. Представители обществ с более сильными институтами, основанными на родстве, уделяли относительно мало внимания намерениям при вынесении моральных суждений о персонажах. На рис. 6.13 показана корреляция между важностью намерений при оценке действий того, кто взял что-то на оживленном рынке («кража»), и индексом актуальной интенсивности родства, который я создал по образцу ИИР, используя данные, собранные антропологами из нашей группы. Этот показатель объясняет около 90 % различий между разными обществами в том, насколько они учитывают намерения при оценке подобных «краж». Примерно так же выглядит ситуация с оценкой «побоев» и «покушения на убийство». Эти закономерности сохраняются даже после учета индивидуальных различий в образовании и неопределенности местной среды. Впечатляющая сила этих корреляций становится менее удивительной, если учесть, что, в отличие от менеджеров, участников онлайн-опросов и студентов университетов, принимавших участие в ряде описанных выше исследований, люди из большинства этих сообществ продолжают существовать среди полностью функционирующих институтов, основанных на родстве. Жители островов Ясава, например, по-прежнему живут патрилинейными кланами, подчиняются старейшинам, вступают в кузенные браки и коллективно владеют землей[351].

Риc. 6.13. Корреляция между ролью намерений в оценке «кражи» и индексом актуальной интенсивности родства, который был создан мной по образцу ИИР. Как и ИИР, он основан главным образом на этнографических наблюдениях, но, в отличие от ИИР, описывает не историческую ситуацию, а современные практики

Учитывая высокую интенсивность их основанных на родстве институтов, народы дохристианской Европы, вероятно, также жили в мире, где все определял стыд, а не вина, а при моральных суждениях придавали гораздо меньшее значение намерениям. Древние источники, такие как скандинавские саги и самые ранние своды законов варварских племен, почти не упоминают внутренние психические состояния, такие как личные намерения или вина, но при этом выделяют стыд («утрату лица») в качестве центральной эмоции социального контроля. Разрушив основанные на родстве институты европейских племен, средневековая Церковь должна была стимулировать использование людьми психических состояний при вынесении как моральных, так и правовых суждений в отношении других. Позже мы рассмотрим, как эти психологические сдвиги могли повлиять на развитие западного права начиная с Высокого Средневековья[352].

Аналитическое мышление

Психологи утверждают, что умение эффективно ориентироваться в прошитой многочисленными связями социальной среде влияет на то, как люди воспринимают и классифицируют несоциальный мир. Те, чье взросление проходит среди основанных на родстве институтов, обычно сосредоточены на отношениях и взаимосвязях между людьми; напротив, те, кто живет в обществе, где межличностные узы слабы, склонны к созданию взаимовыгодных связей с другими на основе их индивидуальных способностей, склонностей и характеристик. Идея состоит в том, что интенсивное родство способствует более холистическому мышлению, сосредоточенному на широком контексте и соотношениях между теми или иными явлениями, включая взаимосвязи между людьми, животными или объектами. Напротив, менее интенсивное родство способствует более аналитическому мышлению, которое осознает мир, приписывая свойства, атрибуты или особенности людям и объектам, для чего оно часто классифицирует их по дискретным категориям в соответствии с предполагаемыми базовыми сущностями или склонностями. В главе 1 я говорил о задании под названием «тройственный выбор», которое используют для того, чтобы разграничить аналитический и холистический стили мышления. В ходе выполнения задания участники получают наборы из трех изображений, например картинки с рукой, зимней перчаткой и шерстяной шапкой. Для каждого набора испытуемые решали, подходит ли выбранный объект, например перчатка, к руке или шапке. Людям с аналитическим типом мышления нравятся дискретные, определенные правилами категории, поэтому они склонны объединять перчатку с шапкой как предметы зимней одежды. Люди с холистическим мышлением, напротив, в первую очередь ищут соотношения, поэтому они предпочитают совать руку в перчатку[353].

Жители стран с высокой частотой кузенных браков скорее демонстрируют холистическое мышление (рис. 6.14). Переход от популяции, в которой около 30 % браков заключаются с родственниками, к популяции, в которой почти нет кузенных браков, приводит нас от сообществ, которые придерживаются преимущественно холистического мышления (60 % людей принадлежат к этому типу), к тем, где предпочитают в основном аналитический подход (62 % — люди с аналитическим типом мышления). Обратите внимание: я опустил график с использованием ИИР, потому что 30 промышленно развитых стран, для которых у нас есть данные о результатах тройственного выбора, очень схожи в смысле своего ИИР, поэтому там особо не на что смотреть[354].

Рис. 6.14. Корреляция между склонностью к аналитическому мышлению (по результатам выполнения задания тройственного выбора) и частотой кузенных браков. Частота кузенных браков отложена на логарифмической шкале

Такая связь между основанными на родстве институтами и аналитическим