Эта покорная тварь – женщина - В. Гитин

Рыцарская слава Зигфрида далеко обогнала его, и он был принят при дворе короля Бургундии со всеми подобающими герою почестями. В то время там было много отважных рыцарей, и прежде всего — Гаген из Тронеге, советник короля и его первый министр. Он и предложил устроить турнир, чтобы испытать доблесть Зигфрида. Как принято в любой легенде, Зигфрид с легкостью побеждает всех своих соперников, и зловещего Гагена в том числе.

Но самой блистательной и желанной из его побед была восхищенная улыбка красавицы Кримгильды, которая во время турнира успела оценить по достоинству и красоту, и храбрость, и благородство молодого рыцаря.

Тут бы и свадьбу сыграть, да, как водится, возникает одно препятствие...

Король Гунтер, не отличавшийся ни силой, ни храбростью, ни твердостью духа, вбил себе в голову почти неосуществимую идею: жениться на королеве Изерланда, Брунгильде, девушке редкой красоты и физической силы, которая поклялась, что выйдет замуж только за того, кто сумеет победить ее в рукопашном бою, в метании камней и прыжках через препятствия.

И король Гунтер, понимая, что его шансы завоевать красавицу- богатырку почти ничтожны, ставит Зигфриду условие: если тот посодействует его сватовству, то он отдаст за него свою сестру.

Зигфрид, влюбленный в Кримгильду, принимает это условие, не задумавшись о том, что соглашается на неблагородное дело: во-первых, участвовать в нечестной игре, а во-вторых, помогать слабому духом человеку, что ничего, кроме беды, не повлечет за собой...

И вот сели они на корабли, отправились в Изерланд и прибыли ко двору королевы Брунгильды.

На следующий день состоялся турнир.

Едва ли Гунтер смог бы одержать победу над Брунгильдой, если бы Зигфрид, надев свою шапку-невидимку, не помог ему. И была побеждена непобедимая красавица, и вскоре в городе Вормсе состоялось венчание двух пар: Брунгильды с Гунтером и Кримгильды с Зигфридом.

Кримгильда сияла от счастья, а Брунгильда была чернее тучи. Ах, если бы на месте ее супруга был не этот надутый индюк, а благородный красавец Зигфрид ...

И во время свадебного пира она заявляет Гунтеру, что испытательный турнир и победа в нем были условием венчания, но не супружеских ласк, и если он намерен получить их, то пусть приготовится одержать над ней еще одну победу.

И снова Гунтер просит помощи Зигфрида, и снова беспечный и упоенный своим счастьем рыцарь соглашается помочь ему пойти против законов Природы.

Когда Гунтер и Брунгильда вошли в спальню, Зигфрид, надев свою шапку-невидимку, проскользнул туда следом за ними.

Гунтер шагнул было к новобрачной, но она с презрительной улыбкой проговорила, отстраняя его:

— Я же предупредила тебя. Побори меня, если сможешь!

Тогда Гунтер задул светильник, и в кромешной тьме началась борьба, которой, наверное, ни до, ни после ее не видела ни одна в мире спальня.

Но боролась Брунгильда не с Гунтером, а с невидимым Зигфридом, который обхватил молодую женщину сильными руками, поднял над головой и швырнул на брачное ложе.

Но Брунгильда продолжала отчаянно сопротивляться. И тут Зигфрид крепко, как тисками, зажал ее руки, а Гунтер, изловчившись, лишил ее столь непреклонно охраняемой девственности, и гордая Брунгильда обмякла и покорилась мужу, как усмиренная норовистая кобылица.

После этого Зигфрид ушел, прихватив с собой в качестве трофея пояс Брунгильды.

И жила Брунгильда как самая обыкновенная женщина долгих девять лет, пока не встретились снова две супружеские пары и пока после случайной размолвки Кримгильда не бросила ей в лицо:

— Ты сомневаешься в доблести моего мужа?! А кто, как не он, победил тебя в твою брачную ночь? Это Зигфрид заставил тебя подчиниться Гунтеру!

— Ты лжешь, Кримгильда!

— Нет,— ответила жена Зигфрида,— я говорю правду, и завтра утром ты убедишься в этом!

Брунгильда ночью не сомкнула глаз, гадая, чем же может Кримгильда доказать правоту своих слов..

Утром, надев праздничные одежды, она отправилась в собор. На ступенях у входа они встретились...

— Я полагаю, что имею право войти в храм первой,— надменно проговорила Кримгильда,— как сестра короля и как жена того, кто не только одержал ряд великих побед на полях сражений, но и завоевал королю его собственную жену. Вчера ты не хотела поверить мне, что Зигфрид победил тебя в твою брачную ночь, так вот тебе доказательство! Узнаешь этот пояс?

И Кримгильда, откинув край своей мантии, показала Брунгильде ее пояс, похищенный Зигфридом в брачную ночь.

И тогда Брунгильда негромко произнесла:

— Ах, так?! Ну-ну...

И вскоре копье убийцы вонзилось между лопатками Зигфрида. как раз в то место, которое когда-то не было омыто кровью дракона.

Эта, да и множество других историй подтверждают, насколько опасными последствиями чревато это женское «ну-ну»...

ФАКТЫ:

* 1927 год. Утром 4 апреля на перрон небольшой станции Уваровка выходит из поезда молодая, строго одетая женщина. Она направляется в местный отдел народного образования, где просит сообщить адрес учительницы К., сказав, что разыскивает гимназическую подругу.

Далее она идет по указанному адресу, входит в квартиру учительницы К. и убивает ее тремя выстрелами из револьвера.

Подруга убитой, которая была непосредственной свидетельницей преступления, потом расскажет следователю, что когда они с К. пили чай, неожиданно вошла какая-то неизвестная ей женщина, вынула из сумочки револьвер и открыла огонь. Вначале револьвер дал осечку, затем последовали три выстрела.

Когда она спросила эту женщину, что та собирается делать с ней, та, усмехнувшись, ответила: «Не беспокойтесь. Это дело семейное и вас не касается».

Потом эта женщина вышла во двор и спросила игравшего там мальчика лет десяти: «Как тебя зовут?» Услышав ответ, она выстрелила в него, но промахнулась.

Когда начали сбегаться люди, она, видимо, опасаясь самосуда, громко закричала: «Милиция! Милиция!»

Через несколько минут преступницу арестовали. Ею оказалась Мария Т., учительница.

Как выяснилось, в детстве долгое время болела золотухой. Росла упрямой и драчливой девочкой, с которой никто не хотел дружить. Учеба давалась ей с трудом. Братья нередко подтрунивали над ней, на что она отвечала крайне злобными проявлениями, швыряла в них все, Что попадало под руку. Однажды младшему брату поранила руку ножом.

Менструации начались с 17 лет, безболезненные, но неправильные, длительностью в 5-7 дней, с обильным выделением крови. Пользовалась успехом у юношей, но ни к кому не испытывала привязанности.

Окончив школу, начала учительствовать. Работала без удовольствия, только лишь потому, что ничего другого делать не умела.

Со своим будущим мужем познакомилась случайно. Потом, так же случайно, встретила его на одной из вечеринок, но, по ее словам, «близкого знакомства не завязала».

В день 8-й годовщины Октября знакомые пригласили ее на праздничный вечер. Там были и ее будущий муж, и его жена. К., с которой он незадолго до этого развелся и теперь выплачивал алименты на содержание сына.

К., увидев, что ее бывший супруг ухаживает за Марией Т., ударила ее палкой по голове и вцепилась в волосы.

После этого инцидента знакомые сразу же увели Марию домой, а на следующее утро ее будущий муж пришел к ее матери и попросил руки Марии.

Мария вначале не дала определенного ответа. Она подала в суд на свою обидчицу. В ходе судебного заседания К. всячески оскорбляла ее и «грозила уничтожить». Наказание, которому суд подверг К., показалось Марии слишком мягким, и она написала жалобу, которая, однако, не была удовлетворена.

Через некоторое время Мария дала согласие на брак, и муж перебрался к ней «на постоянное проживание».

Очень скоро между супругами начали возникать ссоры, как правило, беспричинные. Мария, бывало, после таких ссор по нескольку дней не разговаривала с мужем. Он упрекал ее в том, что она «злая» и что с ней «абсолютно невозможно ужиться». Агрессивность ее стала возрастать, и во время одной из ссор она так сильно ударила мужа по спине ухватом, что его рукоять обломилась.

Сексуальные отношения также оставляли желать лучшего. Мария проявляла полное равнодушие к супругу, который в связи с этим называл ее не иначе как «селедкой».

Через три месяца после свадьбы супруги переехали в Свияжск, Казанской губернии. Перемена места, однако не способствовала улучшению их отношений. Взаимная отчужденность все возрастала.

Когда муж уходил на работу, Мария целыми днями то лежала в постели, то, обуреваемая внезапной жаждой деятельности, занималась перестановкой мебели.

Часто вспоминала К. и ее побои, упрекала мужа в том, что он жил с «такой ужасной женщиной», да еще и «имел от нее ребенка».