Нравы Мальмезонского дворца - Сергей Юрьевич Нечаев

тысячи франков. В этом он проявил себя не меньшим подлецом, чем Ревель, но гораздо более удачливым, чем он. А еще у него хорошо получались ехидные и злобные мемуары, которые стали приносить деньги, которые, впрочем, тут же проматывались в азартных играх.

После того как к власти пришел Наполеон III, граф Леон неоднократно пользовался своим высочайшим родством, чтобы добиваться субсидий на оплату своих долгов. Без всякого стеснения он получил от человека, которого двенадцать лет назад хотел убить на дуэли, шесть тысяч франков пенсии и двести двадцать пять тысяч франков капитала. Поведение Леона Денюэлля было столь нелепым, что можно было заподозрить в ущербности его психику. Известно, что он называл сам себя сыном императора Наполеона и директором Общества Мира.

После падения Второй империи граф Леон снова стал жить в Англии. Там в 1854 году он сошелся с некоей портнихой Франсуазой-Фанни Жонэ, которая была на двадцать пять лет моложе его и родила ему четверых детей: трех сыновей и дочь. После рождения третьего ребенка в 1862 году они официально поженились, но это не принесло им счастья.

А тем временем его мать умерла в Париже 30 января 1868 года, пережив отца своего ребенка на сорок семь лет.

Рональд Делдерфилд пишет об этой женщине:

«Вроде бы никто из ее современников ничего не написал о более позднем периоде ее жизни. Она не представляла общественного интереса. Ее единственное притязание на славу основывается на том, что она предоставила доказательство способности Наполеона зачать ребенка, и это, как показали события, оказалось немалым достижением. В этом смысле Элеонора Денюэлль заслужила свое место в истории, возможно, более видное место, чем некоторые более яркие куртизанки, раньше ее проследовавшие в личные покои императора».

Сынок даже не соизволил приехать на ее похороны, однако в 1875 году его снова можно было увидеть во Франции. Жил он в Тулузе, Бордо, а затем в Туре в крайней бедности, не имея средств даже на самые элементарные вещи.

Известен, например, следующий трагикомический случай, отмечаемый писателем и членом Французской академии Жоржем Ленотром:

«У него не было ничего; из всех испытаний, выпавших на его долю, самым ужасным была невозможность купить табаку… Однажды граф Леон обратился к торговке, достав из кармана нож. „Не желаете ли сделать обмен?” – спросил он умоляющим голосом. „Какой еще обмен?” – „Я дам вам этот нож за горсть табаку…„Женщина согласилась на обмен; могла ли она знать, что предложивший ей его, будучи совсем маленьким, играл в Тюильри на коленях императора и перед ним лебезили камергеры? Могла ли она заподозрить, что этот бедняк едва не был провозглашен преемником Наполеона и едва не наследовал короны Франции и Италии?»

Жена Леона бралась за любую поденную работу, и только это позволяло детям не умирать с голода. Вскоре «граф» опустился до того, что начал побираться на улицах. Он умер в Понтуазе 14 апреля 1881 года в возрасте семидесяти пяти лет.

Встреча с мадам Пеллапра

Когда Наполеон находился в Мальмезоне, его камердинер Луи-Жозеф Маршан вдруг повстречал в Рюэйе мадам Пеллапра.

С этой женщиной Наполеон впервые повстречался 25 февраля 1810 года на балу у министра иностранных дел Италии Фердинанда Марескальки. При виде ее груди – груди, о которой принято говорить, что даже у самых добропорядочных мужчин руки начинают чесаться, – он пришел в сильное волнение.

По возвращении в Тюильри Наполеон позвал камергера двора барона Луи де Боссе:

– Наведите-ка справки, кто эта женщина, и приведите ее ко мне.

«Главный распорядитель императорских утех», проведя быстрое расследование, выяснил, что мадам Пеллапра, урожденная Франсуаза ЛеРуа, была жительницей Лиона, что ей двадцать шесть лет, и в 1805 году она вышла замуж за господина Анри Пеллапра, тридцатитрехлетнего банкира, и 11 ноября 1806 года родила от него дочь.

Будучи связан с торговой фирмой банкира Уврара, Анри Пеллапра в июне 1808 года разорился, вслед за этим и его банк в Лионе лопнул. К счастью, Жозеф Фуше, чьей любовницей была красавица Франсуаза, помог ему получить место сборщика податей в Кане. Таким образом, супружеская чета перебралась в Кальвадос и жила там с декабря 1808 года.

Сообщив все эти подробности Наполеону, барон де Боссе наклонился и с улыбкой добавил:

– Я должен сказать, Ваше Величество, что до Фуше мадам Пеллапра была любовницей Уврара и еще…

Наполеон увидел в этом счастливое предзнаменование.

О произошедшем далее Ги Бретон пишет:

«Спустя несколько дней де Боссе доставил Франсуазу в Тюильри, но желания императора остались неутоленными. Заставив его, горящего нетерпением, прождать ее, она ни на что не согласилась. Через день Наполеон вновь потребовал ее к себе, твердо решив на этот раз овладеть ею силой».

Послушаем теперь, как эта женщина в своих «Мемуарах» сама описывает эту вторую, решающую встречу:

«На мне было узкое прямое платье из розового шелка, плотно облегавшее фигуру, но при этом не сковывавшее свободы движений. На этот раз император больше не пытался сдерживать страсть. Он говорил мне о своей любви так долго и красноречиво, что чай на столике успел остыть. Затем он бросился к моим ногам, и его взгляд выражал такое страстное желание, что у меня закружилась голова… Я словно опьянела… Он впился в мои губы… Не ожидая от него такого стремительного натиска, я растерялась и закрыла глаза. Сердце мое учащенно билось. Я слабо защищалась. А император, не выпуская меня из объятий, прерывисто дышал. Его руки ласкали мои груди и постепенно скользили вниз по бедрам…

То, что последовало потом, было ошеломляюще, грубо, не восхитительно… Наполеон сумел найти такие ласки, что я не устояла. И стон любовного томления, сладострастные всхлипы, вырвавшиеся одновременно у нас обоих, и означали начало неистовой любовной схватки – когда два тела сплетаются в тесных, жарких объятиях».

Дальнейшее пребывание мадам Пеллапра в Париже сопровождалось несколькими свиданиями с Наполеоном. По словам Ги Бретона, «больше месяца почти ежедневно она проникала в особые апартаменты Тюильри, чтобы насладиться сладостным трепетом супружеской измены в объятиях властелина Европы. Но радости человеческие преходящи, и в конце апреля ей пришлось вернуться в Кан, так как ее муж уже начал проявлять нетерпение».

В следующий раз им суждено было увидеться лишь в апреле 1814 года, в Лионе, когда Наполеон возвратился с острова Эльбы…

Теперь, в 1815 году, она была рядом, но не решалась без приглашения явиться в Мальмезон. Как выяснил Луи-Жозеф Маршан, она хотела предупредить экс-императора о том, что ей стало известно о переговорах Фуше с бароном де Витроллем, агентом Людовика XVIII. Фактически это означало предательство министра полиции.

По словам Ги Бретона, бывшие любовницы Наполеона «делали все от них зависящее, чтобы помочь любимому человеку». «Даже те из них, – пишет Фредерик Массон, – кто