Седьмое евангелие от «ЭМ» - Франц Гюгович Герман

Ну не стерва? – Погребняк покосился на Грелкина. Тот разинув рот стоял на ципочках, стараясь увидеть крыльцо виллы.

– Будет погода посолнечней – увидишь, – усмехнулся Погребняк. – Ну, ладно, давай к нашим делам. Честно сказать, я не очень верил в твою затею с грузовиком. Слишком много было факторов, которые надо было учесть. А один фактор так и не учли.

– Это вы о чём? – Грелкин оторвался от созерцания виллы.

– Фактор погоды. Представляешь, если бы дождя не было… Эта стрессовая ситуация могла бы продлиться вдвое дольше. Брызговик-то под дворником на лобовом стекле «Опеля» не работал. Это твои дела?

– Нет, он вообще не работал.

– А вот как они про дождь сообразили. Ведь они не знали, что ты замышляешь.

– Да, я как-то про фактор погоды совсем забыл.

– Да и я выпустил из вида. То ли это случайность, то ли невероятная логика «от противного».

– Это как?

– Ну, если ты дождь не заказываешь, значит противная сторона дождь закажет чисто из вредности. Даже не понимая – для чего это надо или не надо. Бережного обыграть – дорогого стоит. Он мужик с головой. Надо на досуге это всё хорошенько обмозговать. Ну, ладно. За «грузовик» тебе пятёрка. Давай про операцию «Омск» поговорим. Ты уже начал подготовку?

– Если честно, то нет пока. Хочу всё-таки попробовать использовать эту филологиню.

– Ну пробуй, но помни – это человек не из нашей операции. Ты в Центр обращался по этому делу?

– Нет, – Грелкин почесал затылок под кепкой, – вы считаете, что надо соразмено сделать запрос?

– Подстраховаться никогда не помешает, но постарайся всё это делать максимально тихо. У НИХ, там в Центре есть своя рука. Я это точно знаю.

* * *

По просьбе Франца Розенфельд нашёл в Америке адрес Мартина Гарднера и теперь они (Гарднер и Франц) обсуждали книгу, над которой Франц начал работать. Все темы, о которых говорится в книге, Гарднер одобрил и даже написал, что, как только книга выйдет в печати, неважно, на каком языке, он поможет с изданием и переводом этой книги в Америке. Но вот как издать её в России было непонятно. Франц написал письмо в издательство «НАУКА» и там книгу одобрили, но в ответе говорилось: «Как только Вы найдёте спонсора, кто будет финансировать издание Вашей книги, издательство тут же начнёт подготовку к публикации». Но вот где найти такого спонсора было неизвестно.

Из Швейцарии пришёл вежливый отказ. Геометрический журнал сообщал, что он загружен материалами для публикаций на пять лет вперёд, но как только появится «окно», то они выйдут на связь с автором.

В общежитии для переселенцев одна из комнат была отдана, как сказали бы в России, под «красный уголок». Обычно в ней происходили коллективные пьянки и общие собрания. Франц не ходил на такие мероприятия, если они не касались непосредственно их семьи. А это объявление его заинтересовало. Там говорилось, что представитель «Красного Креста» привезёт какие-то документы, где можно будет найти информацию о представителях своего фамильного рода, с которых начиналось немецкое поселение в России. Женщина, которая представляла «Красный Крест» привезла три толстенных тома, где перечислялись фамилиии первых немецких поселенцев на Волге. К удивлению Франца их фамилии в книгах не было, но ни самого Франца, ни членов его семьи это как-то не расстроило.

Во время этой встречи было объявлено, что такого-то числа в Дрездене будет литературный вечер на русском языке, посвящённый Александру Блоку. Это объявление не только заинтересовало Франца, но и удивило. И он решил обязательно посетить это мероприятие.

Тамара ехать не захотела, а Франц поехал на своей машине, изучив предварительно маршрут по карте. Это действительно был литературный вечер. Кто-то выступал с докладом о Блоке, а кто-то читал стихи. Небольшой зал был полностью заполнен. Кроме этого после вечера было ещё и чаепитие, на которое тоже не мало осталось народа. Франц впервые за два года видел большое количество симпатичных и интеллигентных людей, говорящих на правильном русском языке и без мата. Из общения стало известно, что в Дрездене существует Немецко – Русский Институт Культуры, который в разговорном обиходе называли просто «Русский Дом», и с некоторыми представителями этого дома Франц тут же познакомился и получил приглашение в ближайшие выходные приехать на «субботник». Оказывается, что «субботники» ещё не вымерли и в них можно было принимать участие. Франц решил посетить и это мероприятие. Надо сказать, что из Косвиговского хайма на вечер Блока никто не поехал и, уж тем более, – на какой-то «субботник» в каком-то «Русском Доме».

В Дрездене было два железнодорожных вокзала и «Русский дом» находился недалеко от одного из вокзалов, но Франц всё равно решил ехать на своём автомобиле, чтобы быть независимым от расписания поездов.

* * *

Когда Франц приехал в Дрезден «субботник» шёл уже полным ходом. «Русский дом» представлял собой двухэтажную виллу с небольшим садиком. На территории сада находился приличный гараж на два автомобиля. Всё это была Российская собственность. Когда-то в 1935 году Микоян, в лице советского правительства, приобрёл несколько таких вилл на территории Германии. Потом это здание попало в ведомство советской армии и в нём жили офицерские семьи. А перед самым концом ГДР здесь вообще, похоже, был офицерский бордель. После объединения Германий армия ушла, и дом стал принадлежать общественной организации под названием «Немецко-Русский Институт Культуры». Это по-прежнему была российская собственность, и полиция зайти на эту территорию даже не имела права.

Руководство институтом осуществляло правление, во главе которого стояла чета: Вольфганг и Валерия. Вольфганг был по профессии военный и, в своё время, закончил МАИ. Сейчас он был уже на пенсии в чине отставного полковника. Его супруга Валерия закончила московский пед по специальности «математика», но никогда в школе не работала, а была всю жизнь, так сказать, при муже. Чтобы отстоять этот дом им пришлось даже «повоевать» с новой русской мафией, но, слава богу, всё обошлось без «крови».

«Субботник» не был формой слова. Вкалывали, что называется – на совесть. Необходимо было сделать новое перекрытие между первым и вторым этажом здания, где балки основательно прогнили и в любую минуту могли просто рухнуть. Кроме того, надо было положить новую крышу на гараж, которая давно прохудилась и начала протекать. Женщины мыли окна и стены. Среди женщин были очень даже симпатичные: Люба, Лена, Лилли и Зоя. Остальные женщины были уже преклонного возраста, как и сама хозяка – Валерия.

Франц помогал крепить потолочные балки и таскал тяжеленные рулоны рубероида на крышу гаража по приставной лестнице.

Болшинство женщин были родом из Москвы и Ленинграда, Лилли была из Барнаула. Оказалось, что её старший брат Вилли