Феникс (СИ) - Колышкин Владимир Евгеньевич

   Глава шестнадцатая

   ТРУДОВЫЕ БУДНИ

   (Продолжение дневника Георгия К.)

   Утро начинается с рассвета, а наше утро - с гимнастики. Все колонисты, невзирая на лица, высыпают на поляну и попадают в руки нашего физрука Игоря Юрьевича Поблажко. Игорь Юрьевич - инвалид труда. Какой-то зловредный станок еще в пору цветущей молодости Юрия ровненько (до первых фаланг) обрезал ему по четыре пальца с каждой руки. Но парень не отчаялся - пошел в институт физкультуры и спорта и закончил его с отличием (так гласит легенда, пущенная в оборот, возможно, самим Игорем Юрьевичем). Как бы там ни было, но в свое время он был крупным спортивным начальником, пока не обнаружили у него злокачественную опухоль. От операции (после которой врачи могли с чистой совестью вычеркнуть его из списка живущих) он отказался, сказал, что вылечится по собственной методике. Стал он употреблять в пищу свеклу в неограниченных количествах - сырую, вареную, всякую. И вылечился, чем всерьез расстроил и озадачил авторитетных медиков. Получалось, что они дураки, а он, Игорь Юрьевич, не имеющий медицинского образования, умник. Воодушевленный успехами Поблажко организовал лечебный центр им. Поблажко. Дела его процветали, как вдруг в одно прекрасное утро известный народный целитель продает все свое имущество, прощается с дочерью от первого брака и с сыном от второго брака, а также с обеими женами, покупает билет на звездолет - и...

   Теперь ему за пятьдесят, но выглядит он и держится молодцом. Он энергично вскидывает распрямленные руки со странно короткими ладонями и заставляет нас повторять его движения. Вот, думаю я, человек уже вписался в новую жизнь. Уже нашел себя.

   Поблажко никому не делал поблажек. "Стоять прямо, не горбиться. Держите осанку. Без осанки конь - корова. Бегом - марш! Раз-два! - командует он, - Выше ноги. Быстрее, не отставать... Кто там тащится, как недоенные коровы?! Пять кругов - не такая уж большая дистанция. Я сделаю из вас спартанцев".

   Из-за отсутствия свободного места вместе с нами занимаются гимнастикой и наше маленькое армейское подразделение - 200 человек молодых ребят в возрасте от 18 до 25 лет. После физкультуры нас ждет работа, а их муштра. Что ж, каждому свое.

   Без войска не может существовать ни один уважающий себя народ. Тем более русский. Наконец мы бежим умываться, после чего завтракаем на открытом воздухе. Днем бывает изнуряюще жарко, но хорошо хоть воздух сухой, а то было бы еще тяжелее. Но утром благодать! И еще одно обстоятельство все отметили с большим удовольствием: не было мух, комаров, слепней и прочего летающего гнуса, которые так отравляют жизнь всем покорителям необжитых мест. Правда, водились - и во множестве - разные жучки-паучки и кузнечики, но они мало нас тревожили, за исключением довольно-таки крупных и столь же наглых тараканоподобных тварей.

   Я уже упоминал, что здесь отсутствуют цветы (может, это просто место такое?). А раз нет цветов - нет и бабочек. Это слегка портило картину. Что за лес без красивых пестрых бабочек? И без птиц. Скучновато, знаете ли. Впрочем, и на том спасибо! Могли бы завести куда-нибудь в пустыню...

   Зато однажды пролетели над поляной две огромные стрекозы. Размах крыльев у них был с хорошую модель планера - около метра! Напугали женщин и кое-кого из мужчин. Но вскоре улетели, не причинив никому вреда. Теперь мы привыкли к полетам гигантских стрекоз и не обращаем внимание. Наш энтомолог Иван Карлович Бельтюков соотнес увиденных чудищ с гигантскими стрекозами родов меганевра и палеодиктиопетра, каковые населяли Землю в каменноугольном периоде.

   Отсюда можно было сделать вывод, что прилетели мы на планету землеподобного типа (а на какую еще мы могли прилететь?), населенную древнейшими формами жизни. Такое известие мы встретили спокойно. Но вид у Ивана Карловича в тот миг был чуть-чуть обалделый.

   Рядом со мной за общий стол усаживается Владлен. Вид у него какой-то вялый и сонный. Под левым глазом расплылся синяк, цветом отдавая в болезненную зелень. Владлен старательно отворачивается, чтобы я видел только его здоровую половину лица.

   - Гимнастику пропускаешь, - говорю я. - Игорь Юрьевич задаст тебе трёпки... Чего такой квёлый?

   Владлен отмахивается и нехотя принимается за "нектар". Я отечески интересуюсь происхождением синяка. Владлен сначала хочет отмолчаться, но видя мою бестактную настойчивость, сознается. Оказывается, он подрался! Какой-то мужик решил собственноручно проверить, к какому же все-таки полу принадлежит Владлен. И нахально, при всех, рукой полез к нему в штаны.

   - Ну, я и врезал ему... - отвечает Владлен, опять ставя голову ко мне в профиль.

   - Понятно, - киваю я, - а он тебе дал сдачи.

   - И ничего он не давал! - злится Владлен. - Это уже был другой мужик.

   Я вскипаю праведным гневом. С детства ненавижу, когда кучей бьют одного, да еще слабого. Но друг мой сознается, что второй мужик, вернее, парень, к первому не имеет никакого отношения. Просто Владлен "подбивал клинья" к его девушке. Та не только отвергла странные притязания неизвестного пола существа, но и пожаловалась своему кавалеру. И тогда обиженный кавалер... ну, в общем, все понятно.

   Я выбрасываю в мусорную корзину пустую баночку из под "нектара", вскрываю другую баночку из нашего скудного пайка и медленно пью студеную родниковую воду.

   - Слушай, Владлен, - выжимаю я из себя нехотя, - я хочу, чтобы ты меня правильно понял... Я, конечно, демократ по натуре и убеждениям... и вдобавок твой друг... но в новых условиях жизни я не одобряю твое поведение. Ты уж извини. Хочешь ты или нет, но тебе придется сделать суровый выбор. Либо ты остаешься монахом на всю жизнь, либо... возвращаешься к половой ориентации, данной тебе Богом. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты ВОСПРИНЯЛА меня как религиозного ханжу, но речь идет ни много, ни мало, как о твоей жизни и смерти. Или ты выходишь замуж, рожаешь детей и живешь счастливо, или, по крайней мере, просто живешь, либо тебя убивают.