Семь цветов страсти - Елена Арсеньева

— А ведь она сейчас переживает не менее бурные эмоции, чем какая-нибудь голливудская фифа, собирающая чемодан покидающему ее любовнику, — заметил Руффо, когда они расселись за угловым столиком, сплошь затененным кустами отцветших азалий.

Соломон не смел поднять глаз — все это время у него было чувство, что Заза и Руффо конвоируют его, как преступника, для допроса с пристрастием. И теперь он сидел против них, опустив на колени тяжелые кисти, сгорбившись, как провинившийся ученик, и не решаясь приступить к рассказу.

— Так что еще выкинула наша крошка — забеременела от главного прокурора? Подхватила ВИЧ? — Несмотря на ранний час, Шеф заказал себе пиво.

Звонок Сола оторвал его от небезынтересных занятий с юной глупышкой, мечтающей о лаврах Софи Лорен.

— Дикси скоро получит солидное наследство и не намерена продолжать карьеру в кино. Она просила меня содействовать расторжению контракта. — Сол многозначительно поднял брови.

— Сколько ей надо, чтобы изменить решение? — поинтересовался Руффо, не прикоснувшийся к стакану апельсинового сока.

Кафе вызывало у него брезгливость, вполне понятную у столь изысканного и деликатного синьора. Он предпочел в это утро легкий спортивный стиль — кремовые брюки и тенниску — и выглядел по меньшей мере премьер-министром, пожелавшим сохранить инкогнито. Соломон с надеждой посмотрел на Руффо, ему казалось, что именно «стервятник-хамелеон» легко переметнется с «объекта № 1» на другую кандидатуру.

— Дикси не отличается корыстью. В данном случае купить ее, мне кажется, невозможно.

— А уговорить? Как насчет обещаний «Оскара» и прочей «бижутерии» «большого кино» в случае завершения нашего фильма? — В голосе Руффо звучала заведомая обреченность: в преданность высокому искусству потаскушки Девизо он нисколько не верил.

— Мне думается, у нее начинается другая полоса… — Сол колебался, стараясь не слишком проговориться. — Дикси пора обзавестись семьей.

— Семьей?! — Заза гневно вытаращил глаза. — Уж не с этим ли русским, как я понимаю?

— Ну… Артемьев женат и, кажется, удачно. Он вряд ли бросит родину, но… Дикси увлекла его.

— Ага! Значит, дело все же клеится! — оживился Руффо.

Соломон обвел собеседников печальными просящими глазами.

— Клянусь Девой Марией, синьоры, нам лучше поискать другой «объект»… Если честно, мне кажется, дамочка слишком вульгарна… Да и вообще не способна на глубокие чувства…

Заза подозрительно прищурился.

— Эта стерва пригрозила затеять скандал, если мы упремся? В таком случае ей несдобровать!

— Нет-нет, Заза! Поверь, она далека от воинственных настроений. Дикси не скандалистка, скорее даже наоборот. Вы же изучили досье — наша героиня до смешного не умеет постоять за себя… Ей нужны были деньги — она сотрудничала с нами, теперь проблем с финансами нет — и Дикси машет нам ручкой: чао, ребята, забудем обо всем и расстанемся по-приятельски!

— «Расстанемся»! — Руффо хмыкнул. — Два месяца козе под хвост. И миллионы лир, потраченные на раскрутку. Да еще такое везение — этот русский малый почти в кармане! Мы не смели и мечтать о новом Мастрояни! Придурок, гений, шут и Ромео в одном лице! Блистательно, головокружительно, невероятно!.. И теперь — «расстаться»?! — Руффо расстегнул на груди пуговки тенниски и промокнул шею носовым платком. — Нас облапошили, как детей, господа. Противно сидеть в дерьме, Шеф!

— Перестань канючить, Руффо, противно! У тебя что, месячные начались? — Даже сквозь сизую щетину на щеках Зазы пылали багровые пятна негодования.

— Прими-ка лучше успокоительное, а то еще инсульт хватит. Говорят, последнее время ты слишком много валяешься в постели с темпераментными телками. И, говорят, впустую… — съехидничал Руффо.

Сол успел удержать кулак Шефа, направленный в нежный двойной подбородок теоретика.

— Перестаньте, и так слишком жарко… Успеете выяснить отношения. После премьеры. Я предлагаю срочную замену. Марта Тиммонс — это как раз то что надо. И Квентину не составит труда обработать крошку — он имеет на нее особое влияние.

— Помолчи, растяпа… — Шеф внезапно успокоился и задумчиво произнес: — Вот содрать бы с тебя приличный штраф за принесенный «фирме» ущерб! Ведь это ты непосредственно работал с «объектом» и не сумел «заболтать» как следует… Почему это мы — взрослые мужики, — Заза покосился на Руффо, — не щадя живота своего и кошельков, денно и нощно думаем о перспективах киноискусства, а этой шлюшке на него на…?! Да потому, что ты, Соломон, не сумел убедить ее. Внушить, подчинить, если изволите… Скверно…

— Я приму во внимание свои упущения… В следующий раз постараюсь не подкачать, — живо заверил Сол, радуясь, что буря миновала.

— Следующего раза не будет, — мрачно постановил Шеф.

— Мы закрываем эксперимент? — остолбенел Руффо.

— Мы будем искать новые формы сотрудничества с необходимыми людьми. И только мы сами, слышите, Сол, сами будем решать, кто нам необходим. Я имею в виду себя, Хогана и Квентина. Не забывайтесь, Сол, вы всего лишь исполнитель.

Заза поднялся и приветливо обратился к Руффо:

— У меня нет намерений испытать столь знакомое тебе чувство — я никогда не попадал в дерьмо и надеюсь избежать его в дальнейшем… Думаю, вы простите меня за торопливость, синьоры. Спешу.

— А что делать мне, Заза? Как поступить с Д. Д.? — опешил от такого финала Сол.

— Ждать распоряжений и слушаться. И никакой инициативы, господин Барсак. Как-никак вы пока на службе, а не на скамье подсудимых.

Шеф даже не попытался улыбнуться своей шутке.

После возвращения из Вены Дикси потянуло на домашний уют. Парижская квартира дохнула затхлостью, тленом, печалью давно ушедшей, отзвучавшей жизни. Тени семейства Алленов смущенно жались по углам, оттесненные поселившимися здесь вслед за ними образами. Их-то как раз Дикси и не хотела видеть — пьяненькую богемную братию, случайных любовников, неблагодарного Чака, мрачного Вилли… Да еще темные пятна на вишневых обоях, оставшиеся от проданных картин.

Отдернув пыльные шторы, она распахнула все окна и так — полураздетая, в летних сквозняках и доносящихся с улицы звуках, обошла свои владения. Швырнула в бледное, выгоревшее от жары небо пузырек с таблетками, печально звякнувший о булыжник внутреннего дворика, включила телефон и, пролистав подобранную у дверей рекламную газету, набрала номер первосортной ремонтной компании.

Взяв кредит «под наследство», Дикси торопилась привести в порядок свое жилище — вернуть ему обаяние и блеск алленовского дома.