Гроза над Миром - Венедикт Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И злой в глазах горит огонь!
– Док! С вашей гуманной профессией распевать про вшей да выпавшие кишки…
– Должен же я как-то расслабляться. А по правде, я тяну время, не зная, что тебе сказать.
– Тогда прямо и в лоб.
– Правда такова, что в твоем сознании установлен гипнотический блок, запрещающий тебе покидать лагерь. Ты не в силах противостоять запрету, а если б смог, то, скорее всего, умер бы.
Я долго переваривал услышанное.
– Меня никто не гипнотизировал! Я такого не помню.
– Еще бы. Самое неприятное состоит в том, что невозможно заметить, когда ты подвергаешься гипнозу.
– Выходит, мы здесь все – зомби? Чуть что – и срабатывает замочек в мозгах?!
Зиг помрачнел еще больше.
– Нет. Из сорока тысяч, таких как ты – не больше пяти процентов. Тысячи две. Людей, способных на решительные поступки, кто может повести за собой остальных. Лидеров. Прочих можно вообще не охранять.
– И… кто же такое сотворил со мной? Вы?!
– Нет-нет. Я вообще противник подобной практики и, кроме того, не владею методом. Потому не могу избавить тебя от гипноблока. Безопасней всего для тебя это может сделать тот человек, кто сыграл с тобой эту шутку или же не уступающий ему в мастерстве.
– Мастерстве, – с горечью сказал я. – Приковали навечно к бессмысленной стройке.
– Ну-ну… Не думаю, что это навсегда. Скорее всего, действие полученной тобой установки ограничено временем. Например, полным окончанием работ.
– Спасибо. Через десять лет буду свободен.
– Нат… Я знаю тебя, как душевно сильного человека. И считаю, что психике твоей пока не причинен серьезный ущерб. Твоего ухода и возвращения, к счастью, не заметил никто. Затаись. Ни в коем случае не показывай, что тебе известно о гипноблоке. Будущее покажет, как нам быть.
(И быть ли вообще, док…)
Я без проблем доложился начальству об окончании семейной жизни и перешел в холостяцкий сектор. Неувязку со временем не заметили. Никому и в голову не пришло поинтересоваться у Лиды, в котором часу я от нее ушел. Закончив «передислокацию» я еще и в кормушку к завтраку успел.
Вышло, что опять было дежурство Ригли. Завидев меня, она так радостно заулыбалась, что на душе потеплело. В этот раз мы с ней не говорили, при такой-то толпе несытых работяг – Ригли только успевала поворачиваться, собирая посуду. Уходя, я подмигнул в ответ на ее взгляд, так, чтобы заметила только она.
У Зига я отметился, как выздоровевший и потому пошел на работу. Невмоготу было бы сидеть в тесной холостяцкой каморке и перетряхивать в памяти все случившееся. Гипноз. Я довоображался до того, что человек может не суметь отличить воспоминания о своей настоящей жизни от грез, что впихнут ему в башку сволочные лекари. Вдруг полет «Дракона» – это только сон? Алек, Эна… И все чудеса, что происходили с нами на Гнилом озере…
С удовольствием увидел грубые, насмешливые морды своей десятки. Эти – точно тебе не снятся, Нат.
– Эй, как лапа?
– Путем. Где сотник?
Подошел сотник, передал распоряжения инженера, руководившего планировкой нашего участка. Я не понимал сути сооружения. Вроде – не дурак. Покажи мне чертеж и я сразу скажу, что это: казарма, баня или что там еще… А здесь… Оставалось плюнуть на все и точно выполнять указания.
Мы ковырялись скоро два часа, а я никак не мог отделаться от напрасных догадок. Если глянуть сверху с небольшого пригорка, то группа зданий будет иметь форму полукруга, а в центре закладывается фундамент главного из них. Ну, и что из этого следует? Потом мысли мои повернулись в другую сторону.
Вот мы работаем за пределами лагеря и я не испытываю никаких неприятных ощущений. Или – важно, что лагерь все еще в пределах видимости? Что будет, если я отойду подальше, чтобы скрылись за бугром торчащие вдали дозорные вышки? Я обдумывал, как удобнее проделать такой эксперимент, когда меня позвали:
– Эй, Нат! Твоя ссыкушка пришла!
Я обалдел, увидев Ригли.
– Как ты сюда попала?
– А, меня пропустили…
Пара бутербродов с ветчиной в бумажном пакете. Ригли замерла, следя за моей реакцией.
– Спасибо, милая.
Отломил половину, протянул ей. По тому, с какой жадностью она съела свою долю, я догадался, как она голодна. Бедная, как же она боролась с собой, пока несла мне гостинец?
Мы съели все до крошки, и я собирался вернуться к работе, когда меня осенило.
– Ригли! Ты воруешь продукты с кухни?
Она отмолчалась. Тогда я взял ее за острые плечи, развернул к себе.
– Больше никогда так не делай! Хочешь, чтоб тебя утопили в сортире, как того идиота, месяц назад?
– А, его – за драку с инженером. Все видели. А меня еще поймать надо. И, за воровство не топят, а вешают, – она помолчала, рассмеялась. – Его кинули вниз головой, он так смешно дрыгал ногами!
Я тихо вздохнул. Ригли была еще ребенком и не боялась смерти.
– Не желаю видеть тебя ни повешенной, ни утопленной. Смерть – всегда некрасива, я солдат, знаю. Мы с тобой договорились – больше никаких глупостей. Так!
– Так, – со вздохом пробормотала Ригли.
Ушла она расстроенной. Глупая.
– Копать отсюда и до обеда!
Я не гнушался извечными солдатскими шутками, чтобы подбодрить людей. И, час назад, когда работяги побросали лопаты и уставились на парящий вдали, над портом, дирижабль, я не стал никого подгонять. Принесла кого-то нелегкая. Наверно, крутая персона, если ради него отрядили воздушный корабль. Даже издали двоюродный брат «Дракона» выглядел побольше и совершеннее. Он тихо снижался, потом исчез из виду.
Время набивать желудки приближалось, сокращая без всякого нашего труда, объем работы. Я дал отмашку «курим» и сам присел поодаль. Ребята не обижались – знали, что некурящий.
Снова стал обдумывать, как проверить, смогу ли сохранить самоконтроль, утеряв в дневное время из вида наше поселение? Разыграть внезапный позыв по нужде и ринуться за ближайший холмик, снимая на ходу штаны? Не годится. Вон вблизи изгородь сортира, дальше нее никто не ходит. Не хватает еще – привлечь к себе внимание немногочисленных здесь надзирателей. Сейчас они тихо звереют от жары и безделья, дай им любой повод – раздуют, черт знает во что. Чтоб доказать свою нужность. Бдят. Сволочи…
За моей спиной заскрипел гравий под чьими-то ногами. Несколько человек. Шли спокойно, не таясь. Я продолжал сидеть в той же позе, ожидая развития событий.
– Почему не работаешь? Болен?
Причиной вопроса могла быть моя повязка, которую я пока не снимал с запястья, старательно доигрывая симуляцию. Надо бы отвечать в тон, но я внезапно забыл обо всем. Не обратил внимания, как двое в форме со знаками «LBR» на рукавах встали по обеим сторонам наготове. Быстро вскочил, повернулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});