Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1 - Александр Тамоников

Покровский покачал головой:

– Смелое, рискованное и, я сказал бы, даже авантюрное решение.

Император с интересом взглянул на старшего офицера по особым поручениям:

– Почему вы так считаете?

– Потому, что многое в таком плане рассчитано на благоприятное для нас развитие событий и случай. Даже непрофессионалу понятно, что разгром русского флота позволит японцам организовать быструю десантную операцию и нанести нам удар на суше. Только после достижения полного господства на море японцы могут рассчитывать на захват Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и вытеснение русской армии из Маньчжурии. Однако вероятен и одновременный удар японцев, как с моря, так и с суши. Если русский флот даст достойный отпор эскадрам микадо, то и сухопутное наступление отдельных японских сил не нанесет нам ощутимого вреда. Вероятность подобного развития событий мала. Что совершенно не говорит о том, что Порт-Артур не надо укреплять.

– Вот! – Государь прикурил очередную папиросу. – Порт-Артур необходимо укреплять. Мы будем это делать, если, естественно, позволит противник. Мы подошли к вашему первому вопросу, а именно к тому, для чего я посылаю вас в Порт-Артур. Мне необходимо знать боевые возможности крепости в ее нынешнем состоянии.

– Но вы же получаете доклады ответственных чиновников.

– В том-то дело, что чиновников. Я же хочу знать мнение опытного офицера, способного трезво, без прикрас оценить обстановку в Порт-Артуре. Флотские дела вас, Алексей Евгеньевич, не касаются, вы не морской офицер. А вот все, что относится к обороне крепости со стороны суши, я попрошу вас тщательным образом изучить и представить мне свои соображения.

– Я понял вас, ваше величество. Но для этого мне потребуется допуск на все объекты, к необходимой секретной документации, к общению со всеми командирами, интересующими меня и моих офицеров. Другими словами, я должен иметь полную свободу действий, перемещений, возможно, и за пределами крепости. Мне придется говорить со всеми, от рядового солдата до наместника.

– Ваши полномочия я лично обозначу телеграммой адмиралу Алексееву. Этого будет достаточно. Вам ясна задача, Алексей Евгеньевич?

– Так точно, ваше величество!

– О своих впечатлениях, замечаниях, предложениях докладывайте мне лично из штаба флота.

– Слушаюсь!

– Отправка поезда завтра, в девять утра.

– Я все понял. Разрешите идти?

В середине января пароход с группой Покровского подошел к Порт-Артуру. С моря город казался неприветливым, даже враждебным. Взгляду пассажиров сначала открывался длинный хребет, круто обрывающийся в море. Вид угрюмых серых скал, лишенных какой-либо растительности, навевал тоску, от них тянуло холодом. Море с глухим шумом било волнами в высокий берег.

Высадившись с парохода и представившись командованию, князь Покровский тут же решил объехать местность. С вершины Золотой горы город был прекрасно виден.

Прямо внизу располагался Восточный бассейн, за ним у подножия Перепелиной горы раскинулся Старый город, за которым тянулась неровная холмистая местность вплоть до горы Большой, доминирующей над всем Порт-Артуром. У ее основания разместился Новый китайский город. Справа от Малого бассейна находилось Пресноводное озеро, вокруг которого расположились казармы и здания инженерного ведомства. Между озером, Золотой и Крестовой горами и морем находились места, застроенные домами русских флотских офицеров. Слева открывался выход на внешний рейд, далее – обширный Западный бассейн, на противоположной стороне которого стоял Новый европейский город. От моря Западный бассейн отделялся длинным и узким полуостровом Тигровый Хвост.

Все замыкалось морем и цепью высоких обрывистых гор, на которых виднелись укрепления, защищавшие Порт-Артур от нападения противника. Однако, как и говорил император, многие из них закончены не были. На сухопутном направлении система крепостных сооружений опиралась на рельеф, довольно выгодный для обороны.

Все укрепления стояли на горах, напротив которых к северу открывалось сравнительно ровное пространство. По мере приближения к укреплениям оно переходило в открытую, покатую местность, находившуюся под обстрелом артиллерийского и ружейного огня защитников города. Задние склоны высот служили хорошим прикрытием. Вот только людей и орудий в январе 1904 года Порт-Артуру явно не хватало.

Самым существенным недостатком порт-артурской крепости было то, что ее оборонительная линия слишком тесно примыкала к населенному пункту и гавани. Этот факт давал японцам возможность подвезти пушки к тем позициям, с которых они могли бы обстреливать город. Получалось, что осажденный Порт-Артур не мог служить надежной базой флоту. Недостроенные укрепления не гарантировали, что будет успешно отражено и нападение с суши.

О своих первых впечатлениях князь Покровский тут же доложил императору. Он, в частности, указал на необходимость не только укрепления существующей оборонительной линии, но и создания мощной внешней полосы вдоль гряды Фенхоаншаня и Дагушаня. В этом случае можно было бы считать Порт-Артур неприступной крепостью.

Естественно, не следует считать, что недостатки, отмеченные князем Покровским, оставались вне поля зрения адмирала Алексеева, генерала Куропаткина, других военачальников, даже командиров отдельных сухопутных частей. Уязвимость крепости перед началом войны уже признавалась всеми, но русское командование не имело ни времени, ни средств, позволяющих кардинально усилить оборону.

Оставалась надежда на успешные действия русского флота, расположенного на Дальнем Востоке. На тот момент в Порт-Артуре располагались корабли Первой Тихоокеанской эскадры: семь эскадренных броненосцев, восемь крейсеров, тринадцать миноносцев, две канонерские лодки. Здесь же стояла и часть Сибирской флотилии: два крейсера, два минных крейсера, двенадцать миноносцев и пять канонерских лодок. Четыре крейсера и десять миноносцев базировались во Владивостоке. Всего русский флот насчитывал шестьдесят четыре корабля.

Японский же флот перед началом войны состоял из шести эскадренных броненосцев, двадцати крейсеров, четырнадцати канонерских лодок, сорока семи миноносцев. Всего восемьдесят семь вымпелов.

Российские военно-морские силы на Тихом океане уступали японским не только по численности кораблей, но и по скорости хода, скорострельности и дальнобойности пушек, площади бронированных бортов. Однако это было не то превосходство, которое позволило бы японцам сразу добиться победы в войне на море. Значительное преимущество Япония могла получить, лишь заблокировав русский флот в Порт-Артуре.

В ином случае русские корабли были в состоянии перекрыть морское сообщение Японии. Это вызвало бы перебои в доставке войск на материк и не позволило бы японской армии проводить успешные крупномасштабные операции на суше. Поэтому во многом итог назревавшей кампании должен был решиться в Порт-Артуре.

Серьезным подкреплением для русского флота должны были стать броненосцы «Цесаревич», «Ослябя», только что выстроенные в Тулоне, броненосный крейсер «Баян», несколько крейсеров и миноносцев. Все они были отправлены на Дальний Восток в конце 1903 года.

Япония также принимала меры по усилению флота. В его состав должны были войти броненосные крейсеры «Ниссин» и «Касуга», купленные у Аргентины. Правительство микадо понимало, что имеет весьма ограниченные военные ресурсы, а Россия с каждым годом только наращивает свои силы на Дальнем Востоке. Поэтому оно торопилось с началом боевых действий.

15 декабря 1903 года Николай Второй созвал совещание для обсуждения предложений адмирала Алексеева. Наместник предлагал прервать переговоры из-за неуступчивости японцев. На этот раз генералу Куропаткину и министру Ламсдорфу удалось отстоять курс на продолжение поиска компромисса. Японии были сообщены измененные предложения, скорректированы некоторые уступки. Но очередная японская нота от 31 декабря была больше похожа на ультиматум. Россия должна была исключить Корею из сферы своих интересов, признать территориальную целостность Маньчжурии и Китая.

Государь пригласил к себе для совета великого князя Александра Михайловича, других членов императорской фамилии. При обсуждении ультиматума Японии часто звучало мнение, что в целях выигрыша времени, необходимого для существенного усиления армии и флота на Дальнем Востоке, можно принять условия Токио. Однако Николай не согласился с этим. Он понимал, что Япония не остановится на достигнутом. Раз она привела армию и флот в полную боевую готовность, то нападет независимо от того, какой ответ на ультиматум даст Россия.

Чтобы лишить японцев удобного повода к войне, в Токио была отправлена ответная нота. Россия согласилась признать основные права Японии на Корею, но решительно отказалась исключать ее из сферы своих интересов, по-прежнему требовала демилитаризации этой страны, отказывалась обсуждать вопрос по Маньчжурии. Но все эти заявления теперь не играли никакой роли.