Перезагрузка - Миика Ноусиайнен

– Нет, просто неожиданно. Приятная неожиданность.

– Как же, папа, это ведь твоя обязанность!

– Разумеется. Но разве эта традиция – не яркое проявление диктата патриархальности, в котором ты меня постоянно упрекаешь? Я ведь и бутерброд с колбасой за завтраком делаю неправильно.

– Ничего, как-то справляешься. Хотя правильнее сказать, что просто наваливаешь на хлеб килограмм убитых животных.

– Постараюсь сократить их количество.

– Речь не об этом. Ну так ты проводишь меня к алтарю?

– Это величайшая честь для меня как для отца.

– Конечно, есть в этой традиции что-то постыдное, хотя она и забавная. Как будто отец отдает свою дочь. Но я все же не твоя собственность. И потом не буду собственностью Сами.

– Ты доходчиво все объяснила.

Юкка обнимает Суви, и теперь уже плачут все. Лучшие праздники те, на которых много слез. Посмеяться можно и потом.

Песонен

Бутоньерка, так называется в магазине белый цветочек в петлицу. По совету Сейи прикрепляю его на костюм свидетеля. Все готово к свадьбе.

Нужно выйти заранее, чтобы не слишком вспотеть по пути. Я обещал Сейе позаботиться о Сами в такой важный для него день. Сейя уже отправилась в церковь встречать родственников.

Перед выходом еще раз осматриваю себя в зеркале. Великолепно, не меньше, чем на семерку с минусом [82]. Можно выходить. Ой, еще ведь ремень, так заботливо подаренный Сейей. Я, правда, пока толком не научился им пользоваться.

Достаю ремень из платяного шкафа и продеваю его в шлёвки на брюках. Как-то неудобно демонстрировать свою расчудесную ложбинку на попе в столь торжественный день. Сейя вчера вечером высказалась по этому поводу очень ясно.

– Касимир, показывай свои чувства, а не жопу.

– Постараюсь помнить об этом, любимая.

Это важный день и для моей подружки Сейи. Изгибаюсь перед зеркалом, стараясь пристроить брюки так, чтобы они сидели получше. Потный костюм – это зона дискомфорта, в которой должен пребывать человек. Вообще, идея мне непонятна. Почему нужно испытывать дискомфорт? Не лучше ли оставаться в зоне комфорта, если уж ты ее нашел. Вот с Сейей я постоянно пребываю в зоне комфорта. И не хотел бы ее покидать.

Так, теперь уже надо поторопиться. Быстрыми шагами направляюсь к церкви. Спрямляю путь через парк и детскую площадку, на ходу поправляя ремень. Это мне не удается, и приходится остановиться радом с песочницей, чтобы привести штаны в порядок.

Расстегиваю молнию и аккуратно расправляю праздничную сорочку под брюками. Одновременно пытаюсь получше продеть ремень в шлевки. При этом скользкие штаны спадают до самых лодыжек. Рядом играет парочка детей, которые замечают мою проблему.

– Папа, папа! Там дяденька без штанов!

Двое папаш, мирно беседующих в сторонке, смотрят, куда показывают дети, и бросаются ко мне.

– Вот же этот извращенец! Ну наконец-то ты попался!

Они валят меня на землю, при этом отвешивая пару плюх.

Я закрываю лицо руками и пытаюсь выяснить причину жуткой экзекуции.

– Какого черта, что вы делаете!

– Это ты что тут делаешь? Детей совращаешь?

Один из них усаживается на меня верхом и заламывает руку назад. Второй звонит в полицию. Остальные родители зовут своих детей и отходят в сторону поглазеть на происходящее.

– Никакой я не извращенец. Иду вон в ту церковь на свадьбу и просто хотел поправить ремень.

– Ага, разумеется. В полиции будешь сказки рассказывать!

В это время к нам подъезжает полицейская машина. Папаши описывают ситуацию полицейским.

– Вот он, извращенец, все время болтается у нас в парке. Везите его в отделение!

Один из сотрудников отводит меня для разговора к полицейскому автомобилю, припаркованному у тротуара. Его коллега записывает в блокнот показания родителей детишек.

Хуже боли – чувство вины. Я подвел Сами и Сейю. Это их самый главный день. Свидетель на свадьбе должен обеспечить плавное течение праздника. Безупречное проведение торжества не предполагает полицейского задержания в день свадьбы.

Венчание должно начаться через десять минут, а кольцо у меня в кармане. Вроде бы, есть все для порядочной жизни – любимая женщина, ремень, праздничное настроение. Но в итоге я сижу в полицейской машине и подозреваюсь в педофилии. Какова ирония судьбы! Ведь у меня не было интимных отношений ни с кем моложе семидесяти лет.

Возможно, такова моя судьба в этом мире. С той же неизбежностью, с какой угри мигрируют в Саргассово море, я всегда в конце концов оказываюсь в заднице.

Сейя

Сами такой красивый в костюме. Мой сыночек. Ну, вообще-то ему уже сорок, и в этом возрасте матери пора перестать относиться к нему как к маленькому. В ризнице сдуваю у Сами с плеча последние пылинки и желаю счастья. Сами явно взволнован.

– Мама, где же Песонен?

– Он обещал прийти вовремя. Наверное, на подходе.

Касимиру пора бы уже быть в церкви. У него кольцо и все остальное. Сколько раз прошлой ночью мы просыпались и проверяли, что все на месте. Касимир обычно такой обязательный… Сами решил доверить кольцо ему, потому что у Маркуса и так с девчонками хлопот полон рот.

Куда же он запропастился в такой день? Как я хотела показать родственникам, что уж у нас-то умеют как следует готовиться к праздникам. Похороны Мартти кончились скандалом, так хоть со свадьбой-то не оплошать.

Гости в церкви расселись по деревянным скамьям. Невеста в конце коридора ждет рядом с дрожащим и обливающимся потом отцом, готовая проследовать к алтарю. Я выхожу из зала, чтобы позвонить Касимиру. Шепчу в трубку.

– Где ты болтаешься?

– В полицейской машине. Меня задержали.

– За что?

– По подозрению в педофилии.

– Милый, сейчас не время для шуток.

– Да какие тут шутки! Я в полицейском микроавтобусе тут рядом, у парка с детской площадкой, сто метров от церкви. Приди забери у меня кольцо, Сами хоть сможет жениться. За меня не беспокойся.

– Да как же это, конечно, я волнуюсь.

Сами все еще в ризнице со священником обсуждает план церемонии. Осторожно прерываю их беседу.

– Простите, пастор. Тут небольшое дело. Сами, послушай…

– Песонен пришел наконец?

– Знаешь, тут… Я не хочу тебя лишний раз беспокоить, но дело серьезное, знаешь… Касимира арестовали.

– За что?

– Ну, он там это… Ну, вроде бы, за педофилию?..

Пастор, услышав мои слова, изумленно поднимает брови. Сами, кажется, удивлен еще больше.

– Да какого дья…

Пастор прочищает горло, и Сами в последний момент выбирает выражение, более подходящее к месту.

– То есть что за чушь?

– Наверняка какое-то недоразумение.

– Ну я понимаю! Только где же все-таки Песонен?

– Он в полицейской машине, его допрашивают. Это недалеко тут, рядом с детской площадкой.

– Нет, черт побери! Там ведь действительно болтался какой-то извращенец, но это же наверняка, дьявол его раздери, был не Песонен! Сходи туда с Юккой, а я останусь успокаивать Суви.

Мы мчимся через церковный зал со скоростью, которую только позволяют развивать мои выходные туфли. На бегу смущенно улыбаемся родственникам и друзьям. Со стороны невесты, похоже, собралась публика столь изысканная, что от всей этой сумятицы мне становится не по себе. Не только мать Суви, но