Мысли и изречения древних с указанием источника - Константин Душенко

«Божественные установления», II, 1 (86, ч.1, с.103)

Чтобы познать лживость (неистинной) религии, (...) нужно только иметь обыкновенную человеческую мудрость. Человек не может идти далее. (...) Но чтобы приобресть религию истинную, (...) нужно просветиться божественной мудростью, которой человек иметь не может, если Бог ему не дает ее.

«Божественные установления», II, 3 (86, ч.1, с.113)

Надобно попирать землю ногами, чтобы возвыситься к небу.

«Божественные установления», II, 19 (86, ч.1, с.172)

Наша религия необходимо должна быть просвещенная, потому что мы обязаны знать то, чему поклоняемся; но знание наше должно также быть деятельным, то есть должно заставить нас исполнять то, что мы знаем.

«Божественные установления», IV, 3 (86, ч.1, с.263)

(Христос) простер руки на кресте и обнял, так сказать, всю вселенную.

«Божественные установления», IV, 26 (86, ч.1, с.323)

В религии принуждение неуместно. (...) Мы никого против воли не удерживаем: в ком нет веры и благочестия, тот Богу не нужен.

«Божественные установления», V, 20 (86, ч.1, с.391)

Нет ничего свободнее религии, и она совершенно уничтожается, как скоро приносящий жертву бывает к тому насильно принуждаем. Лучшее средство защищать религию состоит в том, чтобы страдать или умереть за нее.

«Божественные установления», V, 20 (86, ч.1, с.393)

Язычники, принося своим богам жертвы, не приносят им ничего внутреннего, ничего собственно им принадлежащего; (...) окончив суетные обряды, оставляют в храме все свое благочестие и не уносят с собою оттуда ничего, так как ничего туда и не приносили.

«Божественные установления», V, 20 (86, ч.1, с.393)

Нет добродетели без порока, как нет победы без сражения и без неприятелей и как вообще нет добра без зла. Страсти суть как бы излишества души. Самые плодородные земли производят сами собою множество терния и дурных трав.

«Божественные установления», VI, 15 (86, ч.2, с.49)

Делает добро, кто стремится к добродетели через страсти, и зло, когда через них склоняется ко злу. Как ни велико бывает удовольствие, но оно безвинно, когда ограничивается супружеством.

«Божественные установления», VI, 16 (86, ч.2, с.52)

Не только нет возможности привести человека в глубокий покой, как они (стоики) мечтают, потому что он (человек) сам по себе всегда находится в волнении и движении; но если бы то и возможно было, неблагоразумно допустить это. (...) Лишить душу движения значит лишить ее жизни, которая есть движение, тогда как смерть есть покой.

«Божественные установления», VI, 17 (86, ч.2, с.56)

Тот не заслуживает хвалы, кто не делает того, чего не может сделать.

«Божественные установления», VI, 23 (86, ч.2, с.76)

* Бог сотворил человека, чтобы в мире было создание, способное ценить Его творения. Он создал мир для человека, а человека для Себя; вот почему человек имеет прямой стан и лицо, обращенное к небу.

«Божественные установления», VII, 5 (86, ч.2, с.99)

Нельзя познать добра и принять его, если мы не умеем познать зла и его отвергнуть.

«О гневе Божием», 13 (86, ч.2, с.242)

(Бог) оставляет зло в мире, но, оставляя его, дарует человеку мудрость (...). Когда отъемлется зло, то отъемлется и мудрость, и тогда у человека не останется никакой добродетели, потому что добродетель состоит единственно в том, чтобы одолевать и побеждать зло. Следовательно, эти философы (эпикурейцы), желая освободить нас от зла, лишают нас неоценимого сокровища мудрости.

«О гневе Божием», 13 (86, ч.2, с.244)

Покой принадлежит только сну и смерти. Самый даже сон есть не совершенный покой, потому что тут отдыхает одно только тело, а в душе представляются разные образы, и она находится в беспрерывном движении, тогда как тело восстановляет свои силы. Следовательно, одна смерть, собственно, есть вечный покой.

«О гневе Божием», 17 (86, ч.2, с.250)

Подобно тому как душа занимается истинными образами в течение дня, дабы тело не подверглось сну, так занимается она ложными мыслями ночью, дабы то же самое тело не пробудилось.

«О творчестве Божием», 18 (86, ч.2, с.313)

Максим Исповедник

Максим Исповедник (ок. 580–662), византийский богослов, монах, игумен, противник патриарха Константинопольского Сергия. В 653 г. был подвергнут урезанию языка и отсечению правой руки и сослан в страну лазов (близ Кавказа), где и скончался.

Любовь к Богу (...) не терпит ненависти к человеку.

«Четыре сотни глав о любви», I, 15 (52, с.271)

Удобнее грешить мыслью, нежели делом.

«Четыре сотни глав о любви», II, 72 (52, с.294)

Не примеряй себя к слабейшим из людей, а лучше расширяй себя в меру заповеди о любви. Примеряясь к людям, впадешь в пропасть высокомерия; а расширяя себя в меру любви, достигнешь высоты смиренномудрия.

«Четыре сотни глав о любви», III, 14 (52, с.302)

Тот любит всех человеков, кто не любит ничего человеческого.

«Четыре сотни глав о любви», III, 37 (52, с.306)

Тщеславию монаха свойственно тщеславиться добродетелью.

«Четыре сотни глав о любви», III, 84 (52, с.313)

Если злопамятствуешь на кого, молись о нем.

«Четыре сотни глав о любви», III, 90 (52, с.314)

Отрекшийся от вещей мирских, как то: жены, имения и проч., соделал монахом человека внешнего, а еще не внутреннего (...). Внешнего человека легко сделать монахом, (...) но не мал подвиг сделать монахом внутреннего человека.

«Четыре сотни глав о любви», IV, 50 (52, с.323)

Писание не отнимает у нас ничего, данного нам от Бога для употребления, но обуздывает неумеренность и исправляет безрассудность. То есть оно не запрещает ни есть, ни рождать детей, ни иметь деньги и правильно их расходовать; но запрещает чревоугодничать, прелюбодействовать и проч. Не запрещает даже и думать об этом, но запрещает думать страстно.

«Четыре сотни глав о любви», IV, 66 (52, с.325)

Старайся, сколько можешь, любить всякого человека. Если же (...) не можешь, то по крайней мере не ненавидь никого.

«Четыре сотни глав о любви», IV, 82 (52, с.328)

Всякого человека любить должно, упование же возлагать на одного Бога.

«Четыре сотни глав о любви», IV, 95 (52, с.329)

Други Христовы всех любят искренно, но не всеми бывают любимы.

«Четыре сотни глав о любви», IV, 98 (52, с.330)

Почему Бог не сделал нас такими, чтобы мы, даже если бы захотели, не могли согрешить? Это (...) не что иное, как сказать: почему Он не сделал нас безумными и бессловесными? Ибо привести нас к добродетели принудительно – значит не оставить нам самим по себе никакой самостоятельности и не позволить нашему естеству быть разумным, т. е. иметь разумную душу. Ведь отними у нас свободу воли, и мы уже не образ Божий, и не словесная и разумная душа, и наша природа воистину растлится, перестав быть тем, чем ей надлежит быть.

Комментарий к сочинению Дионисия Ареопагита «О Божественных именах», IV, 33 (107, с.484)

Надо не хулить верования других людей, а утверждать собственное, и не писать против веры или исповедания, кажущихся нехорошими, но – в защиту истины.

Комментарий к «Посланию 6» Дионисия Ареопагита (50, с.203)

Ориген

Ориген (ок. 185 – ок. 254), глава христианской школы в Александрии, а затем в Кесарии (Палестина). В молодости оскопил себя, буквально истолковав евангельские слова о скопцах, которые «сами себя сделали скопцами для Царства Небесного» (Матф., 19, 12).

Во время гонений на христиан был подвергнут истязаниям и вскоре затем умер. Славился исключительной эрудицией; св. Иероним называл его «учителем церквей, первым после апостолов». Однако в VI веке многие воззрения Оригена были признаны еретическими.

Не следует молиться о пустяках.

«О молитве», 8 (112, с.67)

Вся жизнь христианина должна быть непрерывной великой молитвой.

«О молитве», 12 (112, с.73)

Каждый, кто спасся от влияния порчи человеческой жизни, каждый, кто не сожжен грехом (...), должен за это благодарить Бога не меньше, чем те, кто, будучи в огне, чувствовали прохлаждающую росу.

«О молитве», 13 (112, с.75)

Бог избавляет нас от скорбей не таким образом, что более не посещают нас никакие скорби; (...) но так, что Божиею помощью мы никогда не оказываемся в скорбях в положении затруднительном.

«О молитве», 30 (112, с.118)

В искусствах, обыкновенно выполняемых рукою, мысль о том, что, как и для какого употребления делается, находится в уме, а работа выполняется при помощи рук. Так же должно думать о делах Божьих (...): смысл и понимание того, что (...) сотворено Им, остаются в них в тайне.

«О началах», II, 4 (110, с.178)

Кто хочет нарисовать картину, тот предварительно слегка намечает тонким стилем линии будущего изображения и наперед делает знаки для лиц, которые нужно будет нанести (на картину); и это предварительное изображение, нанесенное в виде легкого очерка, без сомнения, оказывается уже более или менее подготовленным к восприятию настоящих красок. Точно так же и на скрижалях нашего сердца начертывается легкое изображение и предварительный рисунок стилем Господа нашего Иисуса Христа. (...) Тем, кто имеет в этой жизни некоторое предначертание истины и знания, в будущей жизни должна быть придана красота законченного изображения.