Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

Вот десантники уже ворвались на площадь и бегут, крича и переругиваясь, к воротам кузней.

«Пора!»

Артиллерист выпрямился во весь рост, поджег одновременно все три фитиля и громко закричал от радости:

– Нате!!!

Самострельный болт просвистел где-то у самого уха, еще один ужалил в руку, но это уже ничего не меняло.

С чудовищным грохотом все три бомбарды выбросили сноп раскаленных осколков и, не выдержав, взорвались. Нападавших смело с площади смертельной метлой, некоторых пригвоздило к стене, кого-то буквально изрезало на куски осколками.

На месте импровизированной батареи курилась огромная воронка. Сверху падали металлические обломки, сыпался пепел и черные крупинки несгоревшей огненной смеси.

Опасаясь, что не выдержит пыток, мастер специально снарядил бомбарды тройной порцией, чтобы орудия неминуемо разорвало. Орнавами хотел уйти к Светлому Престолу пушкарем, а не кричащим и захлебывающимся словами куском мяса на пыточном столе.

Что ж, старый мастер мог быть доволен. Он прихватил с собой тридцать, а то и сорок солмаонских десантников.

В Мраморном городе царила могильная тишина. Отчаянные крики из нижних кварталов сюда не долетали, а сами жители, конечно, давно уже успели эвакуироваться. Чистые, еще не испятнанные пеплом, сугробы и полированные стены домов создавали впечатление, что никакой войны нет, кругом – тишина и спокойствие. Только тяжелый запах гари, что уже успел добраться и сюда, диссонансом вплетался в идиллическую картину.

Молодой мастер бегом поднимался вверх по улице, отыскивая взглядом подходящий дом. Тогда, во время последнего свидания с Юнари, Ресницы Ока не многое дали ему разглядеть: высоченный забор, запущенный двор с фонтаном и увитые вьюнком глухие стены. Сейчас он искал именно такие – без единого окна, изъеденные трещинами и потемневшие от времени.

Раньше ему всего лишь дважды приходилось бывать в Мраморном городе, так что он весьма смутно представлял расположение улиц. Ноги несли его вперед и вверх, прочь от горящих нижних кварталов и ближе к Юнари.

Он кружил по проездам и переулкам, петлял, по несколько раз попадая на одну и ту же площадь, но все никак не мог найти похожий дом.

«Не тот? Не тот. Не тот! Не тот!!!

А сзади неумолимо накатывалась волна солмаонской морской пехоты.

Командир штормовой группы – однолучевой Севнаго яростно махнул рукой в сторону ворот кузней и смачно, с парой морских загибов, выругался.

«Проклятые бомбарды! Один залп, и я лишился пятой части своих людей! – подумал он. – А время уходит! Да уж, командующий эскадрой и так чрезвычайно скуп на похвалы, зато скор на расправу. Если еще и изобретателя не удастся найти…»

Севнаго оставил на площади десяток безлучевого Искандара, приказал собрать раненых и перекрыть все проходы. Чтобы никто не смог выскользнуть!

Подозвал к себе младшего из шпионов:

– Из кузни есть другие выходы?

– Скат для отработанной породы, маларо Луч!

– Человек сможет пролезть через него?

– Да… с трудом, но сможет.

– Возьми троих и покажи им это место!

– Исполняю, маларо Луч!

Однолучевой махнул палашом в сторону ворот:

– Вперед, ребята! Обыскать все, ничего не пропустить. Кого найдете – сгоняйте на площадь. Брать только живыми. Ясно?

– Ясно! – вразнобой ответили десантники. Они тоже торопились: после поимки ценного пленника, командующий эскадрой обещал отдать им город до вечерней зари. Времени в обрез.

– И осторожней там! Внутри могут ждать сюрпризы, вроде, – он мотнул головой в сторону площади, – вот этого. Стрелять только по рукам! Чтобы не мог поджечь фитиль! Бегущего – по ногам! Вперед!!!

Ведомые оставшимся шпионом, солмаонцы вломились в ворота. Солдаты рассыпались по двору, по двое-трое врывались в двери складов, литейных, кто-то уже лез на пожарную башенку.

У подножья лежало изломанное тело в парадном мундире слуги Всевидящего Ока.

– Кто это? – спросил Севнаго шпиона. – Надеюсь, не наш парень?

– Нет, это Веко Лебанури, начальник охраны.

– Почему он мертв?

– Не знаю, маларо Луч. Наверное, зарезал кто-то из своих. Вы же знаете, кого набирают в Легион Ока. Воров, убийц, насильников. Поняли, что запахло жареным, и сбежали. Командир попытался помешать, ну и…

– Ясно. Жаль, что он умер, – однолучевой десантник пнул труп Лебанури, – думается мне, что если бы мы смогли его порасспросить, он рассказал бы немало интересного.

Посреди главной площадки кузней под навесом громоздилось какое-то нелепое сооружение, черное и мрачное. Огромный железный шар, склепанный из двух половинок, покоился на солидном основании. Его бока охватывали толстенные, грубо кованые полосы, справа висела раскрытая коробка странного механизма с двумя цилиндрами внутри. Больше всего они походили на колбасы, выложенные на прилавке мясника.

– Это и есть та самая штуковина?

Шпион кивнул.

– На бомбарду не похож, на повозку тоже… Проклятье! Он вообще ни на что не похож, разве что на огромный котел. И не выглядит опасным.

– Со стороны – да, маларо Луч. Но вы не видели того, что видел мой напарник. Первая модель взорвалась во время аварии. Пять человек погибло на месте, еще тринадцать ранило или обварило.

– Гм… А с виду не скажешь. И он действительно может сдвинуть с места корабль?

– Не знаю. Такого опыта еще не проводили. Но во время первых испытаний пародел без особых усилий смог поднять железную чушку в сто алинов. Мастер говорил, что и триста для него не предел.

Из дальнего угла двора донеслись какие-то крики. Опрокинув тележку, на середину выскочил молодой подмастерье и понесся к воротам. Сзади тяжело бухали сапогами морские пехотинцы:

– Стой! Стой, тебе говорят!

Севнаго снял с перевязи самострел, быстро взвел тетиву, наложил болт. Единым движением вскинул оружие, поймал бегущего в прицельную рамку и плавно спустил рычаг. Широкое, как наконечник палаша, лезвие резануло парня по ногам. Чуть ниже правого колена появилась широкая рана, тут же поросшая бахромой кровавых капель. Подмастерье пошатнулся, сделал еще шаг, нога предательски подломилась, и он упал лицом в снег. Почти сразу же попытался вскочить, но сзади уже набегали десантники, его моментально скрутили и потащили к командиру.

– Мастерский выстрел, маларо Луч.

Подмастерье дрожал всем телом и скулил от боли, как побитая собака. Севнаго взял его за подбородок, спросил по-чжаньски:

– Кто такой?

Губы у парня прыгали от страха, несколько мгновений он не мог с ними справится:

– Помощник литейщика. Меня зовут…

– Меня не интересует, как тебя зовут.

Парень задрожал еще сильнее. Между ног сквозь потертую кожу штанов отчетливо проступало мокрое пятно. Десантники загоготали.