Косарев - Николай Владимирович Трущенко

Косарев уже на другой день собрал в ЦК ВЛКСМ совещание вожаков колхозной комсомолии, молодых руководителей образцовых деревенских хозяйств различного типа. Важно, очень важно было дать молодым борцам за линию партии в колхозном движении правильные, своевременные и четкие установки. И не менее важно проверить, как установки Центрального Комитета партии осуществляются.

В конце зимы 1930 года по поручению ЦК ВКП(б) Косарев направил группу работников Центрального Комитета комсомола в несколько районов страны ознакомиться с тем, как участвуют комсомольские организации в выполнении постановления ЦК ВКП(б) о темпах коллективизации.

Сам Косарев выехал в Центрально-Черноземную область.

Со сложным настроением вернулся в Москву Косарев из этой поездки. Наряду с фактами серьезного и основательного участия комсомольцев в коллективизации он столкнулся со случаями их возмутительного поведения.

— Что я видел на практике? — рассказывал Саша в ЦК ВКП(б), а потом и на очередном заседании бюро. — Прежде всего грубое нарушение сроков, ничем не оправданное форсирование темпов коллективизации.

Видимо, типичную не только для Центрально-Черноземной области картину увидел он. Сам он не раз был свидетелем того, как областком говорил работникам округа настоятельно: «Нажмите!» Окружной комитет районному комитету внушал уже тоном более резким: «Нажми с коллективизацией! Смотри, другие ее уже завершают, а ты? Ты позорно отстаешь!» А райком? Тот секретарю ячейки без излишних рассуждений обещал: «Что же ты, такой-рассякой, медлить будешь — снимем!» Это в партийных и советских органах так. А в комсомольских ячейках? Здесь головы еще ретивее.

В деревне Чемодановке Раненбургского района на Рязанщине Косареву крестьяне рассказали о возмутительных действиях местных комсомольцев. В этой деревне они раскулачили всех — до единого крестьянина за отказ сдать вновь организованному колхозу всю полученную ими у государства семенную ссуду. Что и говорить, действовали некоторые «горячие» комсомольские головы «решительно», не задумываясь над социальными последствиями своих поступков, грубого попрания ленинского принципа добровольности при агитации крестьян за колхозы: «Если ты, Иван Степанович, не вступишь в колхоз, мы тебя не то, что в Соловки сошлем, на Луну запятим…»

Увидел во время этой поездки Саша и то, как откровенные враги Советской власти умело использовали серьезные ошибки комсомольцев, чтобы поставить под сомнение линию партии, подорвать ее авторитет у крестьян.

Подобные факты имели место и в других районах страны. Ошибки в проведении сплошной коллективизации были обусловлены, как казалось Косареву, прежде всего новизной дела, отсутствием достаточного опыта, крайней сложностью процесса социалистического преобразования сельского хозяйства. Страна шла к социализму непроторенными путями. Но была и установка на чрезмерное форсирование коренного переустройства миллионов крестьянских хозяйств, доходившее до попыток его осуществления «в течение весенней посевной кампании 1930 года», что привело к широкому использованию мер административного принуждения при организации колхозов, угрозам «раскулачивания» и лишения избирательных прав. Все это порождало в ряде районов массовые волнения в деревне, вплоть до антиколхозных и даже антисоветских выступлений. «Прилив» в колхозы сменился «отливом». В марте 1930 года ЦК ВКП(б) принял решительные меры по исправлению положения. Широко проведенная кампания самокритики стала величайшим средством формирования политической возмужалости комсомола и особенно его деревенской части…

В мае 1930 года пленум Центрального Комитета ВЛКСМ подвел первые итоги участия комсомола в коренной переделке сельского хозяйства, в борьбе за колхозы.

На очередь дня выдвигались задачи организационно-политического укрепления колхозов. «Как думает ЦК ВЛКСМ приступить к выполнению этой задачи? — обратился во время перерыва к Косареву корреспондент «Комсомольской правды».

— С мобилизации «пятисотки», — ответил Саша, не задумываясь.

— То есть…

— В наше время, — пояснял Косарев, — уже излишне повторять общие указания о важности работы комсомола в реконструктивный период. Реконструкция — это перестройка. Понимаете?

— Да. Но при чем тут «пятисотка»? — недоумевал корреспондент.

— Сейчас поймешь, — горячо продолжал Саша. — Тут не только тебе, — всем в комсомоле — понять надо: дальнейшее развитие нашего союза зависит от того, насколько его работа будет соответствовать быстрым темпам решения основных политических задач реконструктивного периода страны.

Корреспондент еще мало понимал, куда клонит Косарев, но на всякий случай раскрыл блокнот.

— Понимаешь? — Косарев изучающе посмотрел на корреспондента, словно примерялся, можно ли доверить ему сокровенные мысли. — Наши общие установки из центра часто формально воспринимаются местными комсомольскими работниками, не воплощаются в конкретные дела. — Саша остановился опять, словно что-то взвешивая в уме, наконец решился вроде: — Ну да ладно: строчи дальше! Толковые кадры, сам знаешь, везде нужны, но прежде всего — на решающих участках работы. Сейчас таким участком является сельский райком. Поэтому бюро ЦК решило мобилизовать пятьсот руководящих работников для работы в сельских райкомах комсомола. Это мероприятие есть первый наш перевод на практический язык общего лозунга: «Комсомол — лицом к колхозам». Это конкретный шаг на пути укрепления деревенского комсомола, его решающего звена — райкома ВЛКСМ. Но запомни: пока только первый шаг.

Корреспондент оторвался от записной книжки, недоуменно взглянул на Косарева.

— Кого же вы направите?

— Что, испугался? Не бойся, тебя не направим. Пишешь ты бойко, а для этой работы, пожалуй, жидковат… Кого-кого? Вон его и направим. — Косарев кивнул в сторону высокого, ладного парня, популярного в столице комсомольского работника.

— Секретаря Московского комитета — на сельский райком?

Косарев, прочитав неподдельное недоумение на лице корреспондента, расплылся в хитрющей, довольной улыбке.

— Именно потому, что оп — секретарь столичного комитета, а не захудалой комсомольской ячейки, мы и направим его в сельский райком. И еще потому, что он — коммунист с 1927 года и член Центрального Комитета комсомола. Такие и должны поднимать колхозную целину. Остальных четыреста девяносто девять секретарей сельских райкомов под стать этому подберем. Речь идет об организационно-политическом укреплении деревенского комсомола, а на такое дело не случайных — лучших людей посылать будем. И это еще не все! Нам партия новые задачи ставит. Надо обеспечить колхозы молодыми и грамотными специалистами. Наипервейшая наша задача сейчас заключается в том, чтобы подготовить в школах крестьянской молодежи и на курсах двадцать пять тысяч счетоводов из числа демобилизованных воинов Красной Армии. Помнишь, Ленин говорил: «Социализм — это учет»!

— «И контроль», — добавил корреспондент.

— Вот именно, — согласился Косарев. — Мы теперь развернем новый массовый колхозно-производственный поход комсомола.

В октябре 1930 года «Комсомольская правда» опубликовала письмо комсомольцев колхоза имени Демьяна Бедного из Нижней Волги под интригующим заголовком: «Товарищ Косарев, дайте слово!»

«Два месяца отделяют нас