Серебряные звезды - Тадеуш Шиманьский

В трудные послевоенные годы восстановления народного хозяйства все усилия Союза борьбы молодых на территории нашего района были направлены на ускорение ввода в строй предприятий текстильной промышленности в Бельско-Бялой. Члены Союза борьбы молодых в этом районе были пионерами молодежного соревнования в труде, они укрепляли и расширяли связи с рабочей молодежью. Особенно важно для нас было выиграть битву за школьную молодежь.

В общеобразовательную гимназию я попал по воле случая. В земельном управлении я встретился с инженером Гжибовским, уполномоченным этого управления. Он посоветовал мне поступить в среднюю школу. Ободренный доброжелательным отношением ко мне, а также открывающимися перспективами, я прошел в восьмой класс. Преодолел самый трудный для меня первый период. Трудным он был потому, что я перескочил из четвертого класса в восьмой. К тому же семь километров из дома в школу я каждый день проходил пешком. И так было целый год.

Вместе с одним товарищем мы организовали в школе первый кружок Союза. На следующий год кружки уже существовали во всех классах. Я стал председателем школьного правления. Молодежь с удовольствием шла в наши ряды: мы организовывали политическое обучение. С этой целью были созданы кружки, курсы. Частыми стали лекции и доклады, а также встречи с ветеранами рабочего движения, видными политическими и общественными деятелями.

Авторитет нашей организации постепенно рос. Даже дирекция иногда спрашивала наше мнение по тем или иным вопросам. Позитивная программа деятельности Союза борьбы молодых в нашей школе стала достоянием и других школ.

Еще учась в гимназии, я вынужден был пойти работать. Учебу совмещал со служебными обязанностями.

В 1949 году меня призвали в армию. По окончании школы подофицеров я написал рапорт с просьбой принять меня в офицерское политическое училище, которое находилось в Лодзи. Через два года я стал офицером. Это был незабываемый для меня, для моей семьи и всей нашей деревни день. Как отличнику учебы, мне выпала честь выступать от имени всех выпускников перед общественностью.

Еще в Лодзи я познакомился с Барбарой, своей будущей женой. Она работала в секретариате лодзинского городского правления Союза борьбы молодых, а я был членом президиума. Среди молодежи Лодзи я вел активную работу. И не случайно десять лет спустя эта проблема стала темой моей дипломной работы в Военно-политической академии. Работая с молодежью в Лодзи, я имел возможность с помощью документов убедиться в существовании и активной деятельности этой организации в городе.

В Военно-политическую академию имени Феликса Дзержинского меня приняли в 1954 году. Через три года я получил назначение в автомобильную часть. Нелегко было уезжать из столицы. Здесь оставалась семья, друзья. Часть расположилась в небольшом городке. Устроились мы неплохо. Барбара занималась сыном. Кроме того, ее избрали председателем женсовета. Одним словом, все мы были заняты.

Через два года пришел приказ о назначении меня на должность заместителя командира по политчасти танкового полка. Повышение? Наверное. Я принял это повышение со смешанным чувством. В душе ругал заместителя командующего округом, который уговорил меня принять эту должность. Злился потому, что надо было уезжать в отдаленный лесной гарнизон. Двенадцать часов езды на скором поезде из столицы. В декабре мы переехали на новое место службы. К новым условиям привыкали с трудом.

Времени на раздумья не было. Гарнизон располагался вдалеке от города. Жизнь текла здесь по иному руслу, чем в частях, находящихся в городах. Иными были и проблемы, и даже образ мыслей людей.

Вместе с новым командиром полка мы считали главной своей задачей усиление политико-воспитательной работы, активности командного состава, членов их семей и солдат. Наши труды, как потом выяснилось, были не напрасны. Инспекция министерства национальной обороны признала наш полк лучшим по итогам и показателям в боевой и политической подготовке.

Полк начал постепенно восстанавливать свою былую славу.

Жить в таком отдаленном гарнизоне, как наш, было делом нелегким. От нашей части до военного городка было больше километра, а до города — почти шесть. Нам, политработникам, предстояло решить трудную задачу: убедить людей, что даже здесь, в отдаленном гарнизоне, есть много интересных дел. В зависимости от интересов надо было организовать людей. Все наши начинания активно поддерживались. Значит, наш подход к делу и формы политической работы были правильными. Второстепенных вопросов для нас не существовало. Мы, например, вмешивались, когда автобус нарушал график движения, когда в магазины вовремя не привозили молоко и мясо, когда выходил из строя холодильник хозяйственного отдела и т. п. Мы заботились о семьях солдат, если они обращались к нам за помощью.

Общими усилиями мы сделали хороший пляж, лодочную станцию, организовали курсы иностранных языков, кружок кройки и шитья, художественную самодеятельность. Нашим большим достижением была своевременная сдача в эксплуатацию школы.

Мы постоянно работали над новыми формами воспитания личного состава. Так, например, в отношении некоторых недисциплинированных солдат было решено прибегнуть к такому методу — послать письмо родным, в деревню или на предприятие. Эффект превзошел все наши ожидания. К нам стали приезжать целые семьи. Для каждого солдата встреча с глазу на глаз с его близкими — женой, матерью или невестой — являлась огромным переживанием и оставляла глубокое впечатление.

В результате вдвое возросло число награжденных значками «Отличный солдат» и «Отличный водитель», более чем в два раза сократилось число дисциплинарных взысканий. Да и сами проступки стали совсем другими.

Росли ряды солдат — отличников боевой и политической подготовки. В своей воспитательной работе мы опирались прежде всего на них. В порядке поощрения давали им отпуска, награждали ценными подарками. Однажды командир полка устроил для них ужин.

Выпадали и горькие дни. Я до сих пор не могу забыть смерти рядового Пухальского, которого случайно застрелил его лучший друг. Сделал он это неумышленно, когда разряжал оружие в караульном помещении.

Никогда не забуду, что пережили мать, жена и сын трагически погибшего рядового Фогля из Лодзи. Все ли мы сделали в своем полку, чтобы предотвратить это несчастье? Этот вопрос до сих пор мучает меня.

В феврале моя жена ждала ребенка. Родильный дом находился в сорока километрах от места расположения полка. Но все произошло так неожиданно, что мы не успели даже вызвать санитарную машину. Друзья шутили: «Ты получил вторую специальность — акушера». У меня еще был диплом магистра педагогики, который я получил в 1962 году. Здесь, в далеком гарнизоне, мне очень пригодились знания по логике и психологии, истории и философии.

Вот далеко не полная картина деятельности политработника в части, о которой я рассказал. Ты внутренне бунтуешь: вместо того чтобы контролировать обучение и воспитательную работу, часто вынужден заниматься, казалось бы, совсем не теми делами. Однако в течение двух лет я был своего рода «властелином душ». Я был не одинок. Вместе со мной трудились кадровые офицеры, партийные активисты. Ими надо было надлежащим образом руководить. Как-то один из нас сказал: «Более трудные условия работы являются доказательством доверия. Особенно в политической, партийной работе». Я помнил это. Пребывание в полку рассматривал как доказательство доверия. Там, в танковом полку, фактически произошло мое боевое крещение.

Новая польская действительность для меня — период роста. Я кончил офицерское училище, получил высшее военное образование. Всю свою сознательную жизнь являюсь членом партии коммунистов, которой я обязан всем.

Капитан Бронислава Дудек. Цена стойкости

В школу я ходила в Менцине. Помню, как по случаю какого-то торжества читала стихи: «Когда вырасту, стану пилотом, буду летать на прекрасном самолете, буду взмывать высоко в небо, над домами, над лесами и даже над тучами». Каким же чудесным казался мне этот стишок из детского журнала «Пломычек». Он переносил меня в какой-то другой мир. Таинственный мир приключений. Детскую голову переполняли мечты. Нереальные мечты. Мечты девочки о том, как хорошо бы стать мальчишкой, мечты девочки из бедной семьи о привилегиях богатых детей! В стократ более нереальные, чем мечты «Янко-музыканта» о том, чтобы иметь крылья. И все же я мечтала!

— Пани преподаватель, — обратилась я как-то к учительнице пани Добковой, — когда я вырасту, смогу летать на самолете?

— Нет, — решительно проговорила она. — Ты, Броня, никогда не будешь пилотом. Может быть, станешь артисткой. Будешь читать прекрасные стихи, у тебя будет много, много денег.

Пришло освобождение. Мы переселились на возвращенные западные земли. Я закончила курсы воспитательниц детских садов в Клодзке и работала в детском саду в Бжезине, Зеленке, а потом в Бжеге на Одере вместе с моей приятельницей Иреной Токарской. Одновременно я организовала кружок самодеятельности в Бжезине. Мы давали много концертов. Возможно, я стала бы артисткой или работала бы учительницей, но мысль летать никогда не оставляла меня.