Настоящая фантастика – 2012 (сборник) - Андрей Бочаров

Странная штука: Маринка, как поправляться стала, кровь стала проверять – есть ли там еще та штука, что всех убила. И оказалось – есть. Под белки замаскированы. Даже больше стало. Только они замерли. Пока не ясно, что за ерунда. Но Маринка умная девчонка, может, разберется.

Скучаю по тебе, Ленка. Так скучаю, что иногда кажется – ребра лопнут. Внутри все в узел вяжет. Иногда нет-нет да и подумаю: помолиться за Максимову.

Будь счастлива.

Дата отправления: 01.05.2039

Да уж, есть от чего сердцу в пятки уйти.

Они действительно разумны.

И, может быть, они те, кто сможет помочь.

Но, в общем, это надо рассказывать, а рассказчик из меня всегда был не особенно хороший. Уж как сумею…

В общем, Ксавье снова сбежал. И я пошел за ним. Точнее полез, потому как наш Пятница прямиком отправился к своей базе, нырнул в лаз и заторопился к пещере.

И когда я выбрался следом – они были уже там. Сонмища пауков. Поначалу снова и кровь застучала в висках, и мороз продрал по спине. А потом – присмотрелся, подумал: Пятницу не сгрызли, и меня не заедят. И пошел вниз.

Не знаю, как хватило спокойствия – снял шлем и рукавицы, сел рядом и просто закрыл глаза. Все-таки ждал, что набросятся.

И они ждали. Наблюдали за мной.

А потом такое легкое, невесомое касание, словно кто перышком гладит по лицу и рукам. Перышко, щекоча, приблизилось к уху. И я услышал их.

Они шептали, легко грассируя. Четко и ласково втолковывая что-то, как ребенку.

– Я русский, – вполголоса поправил я, и странные голоса, забравшиеся в мою голову, перешли на русский.

И я понял, что разучился не только бояться, но и удивляться. Потому как совершенно не удивился, что сошел с ума и слушаю пауков. Я открыл глаза и увидел перед лицом полупрозрачное, размером с перепелиное яйцо тельце и четыре похожих на кристаллики соли глаза с мелкими ресничками. Он смотрел без выражения, и в то же время казалось, что паук видит меня насквозь.

В общем, не дурак оказался наш Пятница, далеко не дурак. И спятил не от бледных паучьих лапок. Видимо, не выдержал другого – как умирали друзья. А вот ему пауки умереть не дали. Психику не вылечили, зато тело подлатали.

Если бы сам не видел и не чувствовал, не стал бы говорить. Ты меня знаешь. Я просто подумал, почему нет. Даже если они… ну, поработят меня, что ли, зомбируют или еще что-нибудь в этом роде – куда я денусь с этой планетки. И я спокойно расстегнул ворот костюма и позволил им забраться мне за шиворот, повернул руки ладонями кверху, чтобы стали видны шрамы от излишнего рвения в работе с ЛСО. Паук вытянул над моими ладонями тонкие длинные ноги. И от каждой из этих ног потянулись в воздухе едва заметные серебристые нити, распались на еще более мелкие, и дальше, дальше, пока над моей кожей не нависла лишь серая дымка. Она коснулась меня – и мне показалось, будто кожа припухла, руки словно отекли. А потом шрамы расплылись и начали таять.

Я выругался. Голоса, все еще шептавшие мне в ухо, ответили тихим смехом. И от этого стало хорошо и тепло. Кажется, я уснул. И уснул, думая, что либо вообще не проснусь, либо проснусь не тем, кем засыпал. И зря дал волю паранойе.

Они, я прозвал их лохматыми, еще толпились вокруг, когда я очнулся. И, признаться, чувствовал себя так, словно заново родился.

Мужики есть мужики. И я мужик, потому как, получив в руки неизведанное, толком не протестированное, не смог удержаться и не побаловаться с новой «штуковиной». Особенно когда «штуковина» – четырехглазое паукообразное с мозгами академика РАН и такими возможностями…

В общем, пишу тебе с компьютера французской станции, потому как домой пока решил не возвращаться. Хочу, что называется, принести мамонта – вернуться с добычей. Точнее, добычей лохматых вряд ли можно назвать. Лучше сказать, хочу привести домой друзей, которые помогут. Только друзей этих нужно как следует потестировать.

Померил – на станции радиации нет. Лохматые говорят – они справились. Верю.

Ксавье остался с ними в пещере, а я часа два гонялся по морозу… за шавками. Нашел много дохлых. Со вздутым брюхом и желтыми глазами. Похоже, твари все-таки наелись мяса, пока я хоронил ребят.

В конце концов удалось поймать псину. Лезть в пещеру маленькая кусачая гадина не пожелала, и в какой-то момент мне даже стало жалко ее. Шавка дрожала всем телом и тихо подвывала, пока я волок ее по станции в медицинский отсек и к операционному столу прикручивал.

Лохматые согласились выйти сами. В одно мгновение собаку опутала мелкая серебряная сеть. Пациентка резко вздохнула, с всхлипом – и я уже решил, что издохнет. Но шавка выдохнула и заснула. Как выключилась. Кожа на ней заходила ходуном, слегка подсвечиваясь, словно там внутри кто-то водил карманным фонариком. Вздутые бока начали медленно опадать. Шерсть все еще висела клочьями, но кожа постепенно из сизой становилась розоватой, а склеры приобрели нормальный цвет.

Еще через четверть часа на столе завозилась вполне здоровая на вид псина.

Честно скажу, я человек приземленный, даже слишком. Может, будь я Ксавье и имей знания в сфере общения с разумными животными, сказал бы иначе. А так – рубанул напрямик. Что вы хотите за то, чтобы вылечить восемь человек на нашей станции. Люди разные, в основном хорошие, у них есть семьи. И я готов за это отдать вам все, что угодно.

И в тот момент действительно готов был отдать им всего себя – за Маринку, за Бегова…

И знаешь, как они смеялись… Можно не верить, мол, чего не наплетут такому лопуху, как Серега Чернов, разумные пауки, но для них лечить нас – как наркотик: немножко серотонина, адреналина и чего-то еще… И они за каждую такую дозу что хочешь сделают. Но им надо, чтоб человек был хороший. Контакт им нужен. Правду они, видишь ли, чуют. И за правду готовы вдоволь серотонином наширяться.

Вот так, Ленка, я собираюсь доверить судьбу восьми человек паукообразным наркошам. И это единственный шанс спасти тех, от кого даже костлявая отвернулась – побрезговала.

В общем, все не так уж плохо, и может статься, прилетевшие за нами…

Вот черт, кажется, они…

Дата отправления: 05.05.2039

Они прилетели. Наши спасатели. Я как раз писал тебе письмо, когда заметил вспышку в нашей стороне. Ксавье оставил с лохматыми, рванул один. Радостный, дурак, что прилетели, спасут, вывезут. Бросился, как к родным. Всего четверо. Поздоровались, не снимая защитных костюмов, приняли документацию и доклад, осмотрели медчасть.

Дядечки отправились совещаться в лазарет. Сидим вдвоем. Глупо и как-то неловко, вот я и решил: напишу письмо. Отчего-то предчувствие нехорошее. Карантином дело пахнет. Думаю, может, сказать им про Ксавье – если запрут и будут проверять и обрабатывать днями и ночами, паучки, спору нет, Пятницу прокормят. А вот если… Ладно, о грустном не буду. А проблемы стоит решать по мере поступления.