С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

Я слышу невнятный звук за спиной, оборачиваюсь и вижу, как братья волокут какое-то чудное сопротивляющееся существо. Наконец-то! От облегчения всхлипываю. Мне нужно сосредоточиться на вихре, но я не могу оторвать взгляд от Геры и Гектора, до того рада их видеть. Оба потрепанные, причем Гектору досталось больше. Из разбитого носа сочится кровь, рубашка порвана в клочья, на груди глубокие царапины. Гера выглядит получше, но слегка прихрамывает. Они так медленно движутся, что я отворачиваюсь, снова сосредотачиваюсь на вихре. Трещин на нем все больше, и они все отчетливее. Когда снова смотрю в Астрал, братья совсем рядом.

Гера обнажает меч. Гектор толкает вперед горгону. У нее и правда вместо ног – змеиный хвост, черно-зеленый, точно кожа бумсланга. Вокруг головы роятся и шипят такой же расцветки змеи. Еще толчок – и горгона оказывается внутри Бреши, прямо передо мной, и я вижу ее лицо, очень злое, но очень красивое, с выразительными миндалевидными зелеными глазами и змеиными зрачками.

А в следующий миг на меня обрушивается такой ужас, что хочется заскулить, упасть на колени и забиться в самый дальний угол. Вот только пошевелиться я не могу. Меня бросает то в жар, то в холод, пот струится за шиворот. Почти ничего не вижу, кроме змеиных глаз. Я не знаю, чего я боюсь, но все, чего я боялась раньше, теперь кажется пустяком.

А потом глаза исчезают, страх отпускает меня так резко, что я едва не падаю на четвереньки. Вижу, как обезглавленное змееподобное тело заваливается на бок, выпадая обратно в Астрал.

– Яна!

Гера уже рядом, в Бреши, но смотрит мимо меня, и я тоже оборачиваюсь. И холодею.

Я сделала глупость. Буквально на мгновение. И этого было достаточно. Мой хрустальный вихрь осыпается осколками, а Велиал вырывается на свободу. Но делает ошибку. Такую же глупую и крохотную, как и я секунды назад. И это меня спасает.

Я успеваю вонзить в ладони ногти, чтобы отдать Бреши больше крови. А Гера успевает швырнуть мне отрубленную голову горгоны. Ловлю ее не глядя. На руки и грудь брызжет темно-зеленая кровь с запахом сероводорода. Гера взмахивает мечом, но Велиал проворнее, он бьет Геру в грудь, вышвыривая его прочь из Бреши прямо в Астрал. Хочу кричать, но голос отказывает. Краем глаза замечаю стальной блеск, моя грудь вспыхивает жгучим огнем, и мне становится очень тепло. Наверное, потому что пылающий Велиал в двух шагах? Выставляю перед собой голову горгоны и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на нее. Пусть Велиалу станет страшно! Как мне пару мгновений назад! Вижу, как Гера медленно летит по воздуху и так же медленно падает на землю… Как Гектор бежит к нему… Но у меня не осталось никаких эмоций, кроме жгучего желания, чтобы Велиал скулил от того невозможного ужаса, который вызывает горгона. Пусть демоны не знают человеческих эмоций, но тут, в Бреши, все законы и правила нарушаются. Так пусть Велиалу сделается так страшно, что он захочет умереть, исчезнуть – что угодно, лишь бы это прекратилось! По телу то жар, то холод. Мысленно тянусь и к Бреши, и к Источнику, но уже не понимаю, откликаются ли они.

Чувствую, как когти касаются моего лица, царапая кожу до крови, жду, что сейчас все кончится, что Велиал меня прикончит, но ничего не происходит. Гектор успевает добежать до брата, опуститься возле него на колени… Чувствую, мои ноги тоже подкашиваются. Но мне ведь нужно стоять. Нужно держать голову горгоны. Но руки слабеют. Эта голова такая тяжелая, будто из чугуна! И вообще я очень устала. Пусть все поскорее закончится! Я хочу увидеть, что стало с Герой, но в Астрале все происходит так медленно, ничего не понять. Это Гера шевельнулся сам или просто Гектор его тормошит?

Больше не могу, руки опускаются против воли. Роняю голову горгоны. Больше меня ничего не защищает. И тогда решаюсь, смотрю перед собой…

И снова не могу сдержать всхлип облегчения.

Велиал стоит, как изваяние. Крылья расправлены, по ним пробегают последние всполохи огня, красивое лицо перекосило оскалом, оказывается, у него длинные острые клыки, почти как у вампиров. Лапы занесены для удара, когтистые пальцы скрючены и топорщатся. Велиал больше не красив, а до отвращения страшен, и я отступаю на шаг… другой…

Не верится, что все получилось. Что все закончилось. От облегчения ноги подкашиваются и в глазах мутнеет. Грудь жжет. Хочу почесать и натыкаюсь на что-то. Опускаю глаза…

Рукоятка моего же ножа торчит из моей груди. Какого черта? Первое желание – вытащить нож, но в голове вспыхивает спасительное – нельзя, это смерть. И я не знаю, что делать. Беспомощно оглядываюсь на братьев, но им не до меня.

Ноги совсем не держат. Падаю на колени. Думать очень трудно, мысли вязкие, будто вчерашний кисель. А братья слишком медленные, чтобы меня спасти. Да и Гектор ничего не видит, пытаясь помочь брату.

Наверное, мне нужно выбраться в человеческий мир. Что случается с Хранителями, которые умирают прямо в Бреши? Может, я стану бесом? Или все зеркально, и я обернусь артефактом, который будет их защищать? Не хочу ни того, ни другого. Ползу вперед, к миру людей. Или мне только кажется, что ползу? Почти ничего не вижу. А потом что-то толкает меня, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 22. Закрытые двери. Открытые окна

Приходить в себя – будто просыпаться в воскресенье в пять утра, но не затем, чтобы отправиться в аэропорт, откуда самолет унесет в теплые края, а чтобы пойти на работу, еще и по снегу и лютому морозу. Хочется ругаться, цепляться за кровать, с головой кутаться в одеяло, что угодно – лишь бы не достали, не заставили вставать. И даже мамин голос кажется таким неприятным и раздражающим.

Стоп.

Мамин голос?

Разлепляю глаза. Пытаюсь подняться.

– Шшш, тише, тише. Не спеши.

Глаза фокусируются с трудом.

Мама смотрит на меня и улыбается, но по ее щекам текут слезы.

В первый момент не понимаю. Может, мне все приснилось? Севастополь, братья, бесы, Велиал…

Но я лежу на рыхлой земле под открытым ночным небом. Воняет гарью, пепел все еще кружится в воздухе. В спину впиваются то ли сучья, то ли комья глины. Больно, еще и холодно. Медленно сажусь. Мама поддерживает меня за плечи.

– Ты тут откуда? – смотрю на нее и никак не могу поверить, что она здесь. – Я дозвониться не могла…

– В поезде