С запахом лаванды и пепла - Светлана Панина

к Источнику, вряд ли он запретит бесам заполонить мир и опустошить этих милых ряженых девчонок, что наверняка мечтают о вампирах и оборотнях. И не только их. Я понимала все это и раньше, но только теперь полностью ощущаю задачу Хранителя. Это придает сил, и я крепче сжимаю руку Геры.

Пробираться дворами и чужими огородами, еще и в полной темноте, в собственный же дом – странно. Как и думать, что его заняли бесы. Наконец, останавливаемся с незнакомой стороны знакомой ограды. Гера открывает незаметную калитку. Старается не шуметь, но она тихо скрипит, и мы оба морщимся, замираем и прислушиваемся. Я хватаю зелья, но вокруг тихо и спокойно, бесы не появляются. Наше появление все еще не заметили. И это хорошо.

Мы не пытаемся проникнуть в дедулин дом, хоть он и выглядит пустым – это было бы правильнее, но слишком рискованно. Духи предков услышат зов и через забор. Духам ведь все равно. А вот нам нельзя выдать себя. Конечно, бесы заметят, что происходит, и придут. Но пусть это случится, когда будет поздно.

Лавандовый особняк выглядит темной громадиной. Я вглядываюсь в окна – вдруг увижу проблеск свечи или движение за тонкой полупрозрачной тюлью. Нужен ли бесам вообще свет или они ориентируются в темноте как кошки или летучие мыши? И что мы будем делать, если нас уже ждут? Плана Б нет, только план А, и он уже запущен. Гектор уже тащит горгону по Астралу.

В тысячный раз с сожалением думаю, что надо было провести Ритуал в Херсонесе. Насколько теперь было бы проще. Не нужно было бы разделяться, оставалось бы одолеть Велиала. Кто знает, вдруг у меня пробудились бы такие силы, что я справилась бы с ним в одиночку!.. Но в эту ночь нам нужны духи предков, а Херсонес несколько дальше, чем соседний дом. Мне трудно принять всерьез это условие – я и так уже поверила в кучу всего невозможного и кардинально изменила свою жизнь. Но в споре с братьями это не аргумент.

Мы пробираемся ближе к забору, что отделяет участок братьев от дедулиного. Деревья тихо шуршат пожелтевшими листьями, скрывая наши шаги – повезло или Гера постарался? Тот на ходу открывает рюкзак, достает полотняный мешок со специальной смесью и охапку тонких церковных свечей. Дело не в том, что они освящены в храме, а в том, что из натурального воска. И нужно двадцать семь штук, потому что я – двадцать седьмое поколение Хранителей в семье. Буду, если все удастся. Я ведь здесь именно за этим. Не конкретно тут, в саду братьев, а в Севастополе. И так было с самого начала: я приехала не для того, чтобы помочь дедуле, а чтобы пройти Ритуал и занять его место. Что ж, его план уже осуществляется.

Действуем быстро. Я рисую круг смесью из морской соли и лаванды, Гера следом втыкает свечи. Меня начинает потряхивать от нервного возбуждения, руки дрожат, и линия выходит неровной. Аккуратно ровняю ее носком кроссовка. Против воли в голову лезет гадкая мысль о бедолаге Хоме, который нарисовал мелом круг, чтобы защититься от Панночки и бесов. Его это не спасло. О чем на самом деле эта история? Что Гоголь хотел рассказать?

Круг замыкается, и я с облегчением отбрасываю практически пустой мешочек, беру у Геры часть свечей и втыкаю в землю, помогая себе ножом. Голова слегка кружится от запаха лаванды и воска. Или это тоже нервное?

Вот и свечной круг замыкается, и Гера бросает мне коробок спичек.

– Готова?

Нервно смеюсь вместо ответа. А если не готова – что? Отменим? Отыграем назад? Отпустим горгону, скажем Велиалу, что передумали, и извинимся?

Телефон внезапно тренькает. Звук такой неожиданный и чужеродный всему происходящему, что я вздрагиваю. Хочу проигнорировать, но вдруг это мама?

Так и есть.

“И я тебя люблю, лягушонок. Удачи!!! Уже скоро увидимся!”

Ответила!

В груди становится чуточку теплее. Будто в снег бросили горячий уголек. Искры ведь достаточно, чтобы распалить пламя?

– Погнали, – говорю я, пряча телефон, и чиркаю спичкой.

Нам остается зажечь несколько свечей, когда я замечаю краем глаза какое-то движение. Даже не столько замечаю, сколько чувствую: воздух дрогнул, огоньки на свечах угрожающе заплясали, тьма вокруг шевельнулась.

– Яна, продолжай, – Гера бросает в центр круга свой коробок и достает из карманов зелья.

Мои руки дрожат сильнее, пальцы едва слушаются, спички ломаются. Мне хочется закричать, но стискиваю зубы.

Осталось пять свечей…

Четыре…

Вскидываюсь на пугающий шуршащий звук аккурат, чтобы увидеть, как Гера швыряет сразу два зелья, и что-то темное впереди бесшумно взрывается противными дымчатыми клочьями. А через мгновение еще раз.

Больше не пахнет воском и лавандой. Только затхлым болотом.

Три свечи…

Новые бесы появляются. В темноте не разобрать, какие именно, встречалась ли я с подобными раньше.

– Гера!

Он прыгает в круг, как раз когда я пытаюсь зажечь предпоследнюю свечу. Спички некстати заканчиваются – второпях я переломала половину. Шарю по земле в поисках второго коробка. Зелья летят надо мной в разные стороны. В ушах стучит.

Наконец, коробок! Бросаю взгляд на брата – он стоит, прикрыв глаза и раскинув руки, губы едва заметно шевелятся.

Жаркий вихрь проносится по саду. И я не хочу думать, что это значит. Огни на свечах вздрагивают все разом, и мое сердце уходит в пятки – если погаснут, я не успею зажечь их снова! Перестаю дышать, будто мой выдох станет последней каплей, которая и поможет огням потухнуть. Я не знаю, важно ли это вообще, сколько в этих свечах магии, а сколько – банального символизма, и не хочу знать. Братья не стали бы заморачиваться ерундой. Значит свечи должны гореть.

Обошлось. Двадцать пять огоньков затрепетали, но устояли. Зависаю над предпоследней свечой, не видя, что происходит вокруг. Только звуки заставляют вздрагивать.

Последняя свеча. Бросаю взгляд перед собой, пока зажигаю спичку, и замираю с открытым ртом.

На этот раз Гера не пытается беречь силы или выходить с Велиалом один на один. Теперь он хитрее. И я, наконец, вижу, на что он способен. Его сила не так безобидна, как я думала. Весь сад ожил: деревья и кусты обступают Велиала, лиана глицинии, что обвивала одну из стен дома, гигантской змеей ползет по земле, опутывает всех, кто попадается на ее пути.

Спичка гаснет, обжигая пальцы, и я прихожу в себя.

– Яна, быстрее!

Стараюсь!

Фитиль последней свечи занимается мгновенно, будто ждал огня.

Бросаю коробок и вытаскиваю бумажку с заклинанием. Я знаю его назубок, но