Крепостной Пушкина 3. Война - Ираклий Берг

Винить турок у нас не принято, увы. Тем более, Хозрев сбежал. Рауф сыграл как по нотам, в ночь перед явлением нашей эскадры по всему городу прокатились бои местного значения, итогом которых стало спешное отступление Хозрева на противоположный берег. Теперь он не Великий Визирь, а простой мятежник. Молодой султан победил. Я проиграл.

………….

О более приятном. Наш флот красив, вид кораблей в проливе греет душу. Вице-адмирал устроил нас на флагмане, в довольно удобных каютах офицеров, вынужденных потеснится. Замечу, что флот хоть и красив, но воняет. Как они, в смысле люди вообще, не только офицеры, могут существовать в подобных условиях? Любопытство повелось меня на своего рода экскурсию, и я заглянул в места обитания низшего состава, сиречь матросов. Когда я пришёл в себя от того, что меня вынесли на верхнюю палубу и кто-то догадался окатить меня водой… Выражение «русский дух» теперь в моем представлении означает нечто смертельно опасное для любого врага Отечества!

Рауф-паша, вернувший себе звание Великого визиря, организовал пышный приём, весьма понравившийся нашим морякам. Заметил странность, среди морских офицеров количество щербатых ртов намного выше, чем в среде сухопутных.

Сам Лазарев произнёс великолепную речь, украшенную извлечением сабли (в присутствии султана!!), которой обещал наказать всех кто мешает дружбе наших империй.

Меня подмывало шепнуть, что начать следует с превращения в развалины английского посольства, но сдержался. Бумаги о начале войны (а все флотские убеждены абсолютно, что война уже началась) пока не получены, отчего сам милорд Понсонби лично присутствовал на мероприятии. Британец ласково общался с Пушкиным, вице-адмиралом и даже Рауфом. Мне тоже досталось несколько слов — милорд учтиво предложил сыграть несколько партий в шахматы при удобном случае, ибо я истинный мастер этой игры по его мнению и оказал бы честь согласием. У него настоящий дар к тонким (как ему кажется) издевательствам.

Не успел я перевести дух, как пришли новости о начале войны, но не о той, что все устали ждать. Отец, вы не знаете какая муха укусила немцев? Как могли сцепиться Австрия с Пруссией? Скажи мне кто такое заранее — рассмеялся бы. Наши верные друзья и союзники, два столпа Священного Союза из трех, и война⁈ Ничего не понимаю. Что за таможенный договор смог вызвать такое? Кто кого оставил без денег? Зато теперь на меня косятся вдобавок как на австрийского шпиона, благодаря нашему с вами древнему благородному происхождению.

Слухи на то и слухи, но тревожность растёт. Бои уже идут? На чьей стороне выступит Россия? Главное — пойдёт ли войско на Константинополь в таком случае? Что-то мне подсказывает, что нет. Флот и десант — вот и всё чем мы располагаем на сегодня. Подкрепления, конечно, будут, но хватит ли их?

Александр Сергеевич был в числе первых кто возглавлял десант на азиатский берег. Подобно своему древнему тезке во главе македонцев. Я раздобыл копье на лучшем базаре Константинополя, где есть решительно всё, и попытался вооружить им нашего героя. Странно, но поэт отказался.

Сию военную операцию провели на следующий день после приема. Четыре батальона пехоты погрузили в шлюпки и направили карать врагов дружбы империй, как и было сказано. Удержать Пушкина не представлялось возможным, хотя пытался не только я. Вице-адмирал пробовал, но был сражен доводом мести за посольство. Противник не оказал серьёзного сопротивления. Да его толком и не нашлось, противника. Хозрев отступил от берега и, вероятно, начал собирать силы для контрудара.

Каша заваривается знатная. Идущий вторым в очереди за султаном, Абдул-Азиз, вместе со своей матерью внезапно оказались в расположении мятежного паши. Как и каким образом? О, я кажется знаю кого следует о том расспросить. Что там — не премунул это сделать.

— Ах, мой юный друг, на все воля Всевышнего! — пояснил мне этот достойнейший человек. — Он не оставит нас своей милостью.

Как я понял, без Рауфа не обошлось. Жаль, что подозрение не есть уверенность. Но ход ловкий. Теперь Хозрев-паша (или уже не паша? Здесь все так быстро меняется! Куда там нашим канцеляристам с их страстью копаться годами!) точно не пойдёт на мировую, с таким козырем на руках. Почти наверняка мятежником будет объявлено, что нынешний султан или захвачен неверными (то есть нами) и нуждается в спасении, или что он ненастоящий, или что-нибудь другое. Выбор велик.

Наши войска копают укрепления, формально для отражения нападения мятежника, но обращенные к отражению атаки с воды, насколько могу судить по направлению жерл пушек.

После героического освобождения всех частей города, был немедленно устроен новый приём, куда роскошнее предыдущего. Не вижу смысла описывать его детально, но в глазах рябило от изобилия ярких цветов и драгоценности убранств. На нем султан назначил Пушкина градоначальником. Нет я не пьян и не лишился рассудка, как можете вы подумать при чтении этих строк. В знак уважения, дружбы, доверия, признания заслуг, извинений, заверений и невесть чего ещё, Александру Сергеевичу торжественно вручили ключи от города. Всё было сделано изящно. Нашему поэту поднести на бархатных подушках множество ключей (по одному на подушку), от всех ворот, среди которых выделялся огромный ключ, должно быть, самый главный. Царь-ключ! Затем все ключи турки унесли обратно к себе, разумеется, это ведь символизм, не правда ли? Теперь его превосходительство обязан защищать город и наводить в нем порядок не имея реальной власти. Сам Александр Сергеевич воображает, что ему оказана величайшая честь и вообще немного «поплыл», по выражению одного из флотских. В глазах у него появилось что-то этакое…восточное, если позволите. Отблеск Величия.

Турки мне нравятся все больше. Они попросили денег (сами понимаете кто именно) у Вице-адмирала и получили их! На укрепление обороны. То есть на то, что наш флот с десантом вроде как и должен осуществить. Это великолепно, я считаю. О том, что мне добрый Рауф пока не вернул ни копейки, наверное, не стоит и говорить.

Представляется, что Блистательная Порта разваливается на части. Быть может, я ошибаюсь. На данную минуту внутри государства три центра силы, включая Мохаммеда Али египетского.

Наш складывавшийся было триумвират постигла та же участь. Его превосходительство витает в облаках и пишет новую поэму. А Пётр Романович