Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - Дмитрий Иванович Иловайский

приобрела себе соседа еще более свирепого и опасного, чем болгары. О переговорах с византийским правительством и переходе авар в Паннонию повествует в особенности Менандр, писатель конца VI и начала VII в. Из того же писателя мы видим, что турки смотрели на авар, ушедших на Дунай, как на своих беглых рабов и требовали от преемника Юстинианова, Юстина II, чтоб он не давал убежища в своих землях их непокорным подданным. Но обстоятельства в то время немало покровительствовали этим новым завоевателям Средней Европы, а именно: с одной стороны – слабость империи и ее отношения к болгарам, а с другой – взаимные отношения среднеевропейских народов, побудившие лангобардов искать союза авар против гепидов.

Затем обращу внимание исследователей на известие младшего современника Менандрова, Феофилакта Симокаты. По его словам, новые завоеватели, поселившиеся на Дунае в Паннонии, были не настоящие авары. Он говорит, что псевдоавары принадлежали собственно к племени огор, которое обитало около реки Тиль (Атель или Волга), и что часть этого племени по именам двух своих древних князей называлась Вар и Хунни. Когда, убегая от турок, они приблизились к савирам, последние приняли их за авар и почтили дарами. Тогда Вар и Хунни, заметив эту счастливую для себя ошибку, начали уже сами выдавать себя за авар. «Ибо, – прибавляет Феофилакт, – из всех скифских народов авары отличаются наибольшею даровитостию» (Theophilacti Historiarum lib. VII). В этом известии скрывается, конечно, какое-либо недоразумение, но должна быть и некоторая доля правды. Несомненно то, что во времена Феофилакта паннонские авары назывались отчасти вар, отчасти хунни (или сложным, искусственным словом вархониты, как иногда находим у Менандра). Но что такое имя Вар, как не то же Авар (как Тиль, вместо Атель)? Следовательно, этот народ состоял собственно из авар и гуннов. Феофилакт называет их псев-доаварами и говорит, что они принадлежали к племени огор, что такое было это племя, в точности неизвестно. Может быть, к нему относилась именно та часть народа, которая называлась хунни, и этих гуннов действительно можно было назвать псевдоаварами, но что другая часть, то есть вар, была настоящими аварами. Одним словом, мы усматриваем два различных элемента в том народе, который под именем авар долгое время господствовал на Дунае.

Притом движение из-за Азовского моря и Дона аваро-гуннов не ограничилось VI в.; по некоторым признакам оно продолжалось и после того[109].

Итак, аварский народ, пришедший на Дунай во второй половине VI в., состоял, по нашему мнению, из двух элементов: аварского и гуннского. Во главе этого союза, очевидно, находился аварский элемент, более даровитый и храбрый. По известию Менандра, часть авар, ушедшая на запад от турецкого ига, будто бы заключала в себе до 200 000 человек. Замечательно, что та же двойственность типа, какую мы находим в государстве, основанном аварами на Дунае, встречается и в государстве собственно хазарском, то есть около Кавказа. Пришлые турки, заимствовав имя от туземцев-хазар, впоследствии хотя и смешались с ним отчасти, но, очевидно, не успели совершенно слиться в один народ и выработать новый этнографический тип. Об этой двойственности их типа свидетельствуют арабские известия X в. Так, у Истахри говорится, что одни хазары назывались кара-джур и были цвета столь смуглого, что казались черными, другие же были белы, прекрасны и стройны (см.: Мордтман. Das Buch der Lander von Istachri. 105). Ибн-Даста замечает, что воины хазарского вице-царя (иша) «красивы собою», и что они «одеты в прочныя брони» (Хвольсон. Известия о хазарах и пр. 18). О чистом турецко-татарском племени никак нельзя было сказать, что оно красиво, бело и стройно; это известие относилось, конечно, к туземным хазарам, то есть к черкесам, между тем как весьма смуглая, некрасивая часть хазар принадлежала к настоящему татарскому племени. О присутствии этого некрасивого татарского элемента между хазарами свидетельствует и следующее известие Симеона Логофета: однажды государственный секретарь сообщил императору Михаилу III, что патриарх Фотий проповедует о двух душах в человеке и что служители поэтому требуют двойного содержания. Император, рассмеявшись, сказал: «Так вот чему учит эта хазарская рожа!»

Принадлежность авар Кавказу или Прикавказью, наравне с хазарами, подтверждается и общим у них титулом кагана или хагана – титулом, который, по-видимому, первоначально упоминается у народов прикавказких[110].

При своем движении из-за Азовского моря на запад, аваро-гунны должны были неизбежно столкнуться с южнорусскими славянами, известными в те времена под общим именем антов. Хотя последние были многочисленны и храбры, но они еще не успели объединиться усилиями Днепровской Руси и управлялись своими мелкими князьями или своими шумными вечами. Как всегда бывает в подобных случаях, оседлое население, рассеянное на большом пространстве (по свидетельству Прокопия) и не имеющее для своей защиты многих крепких городов, с трудом может устоять против пришлых орд, действующих подвижными и плотными массами; однако славяне по всем признакам оказали мужественное сопротивление. Феофилакт недаром назвал авар самым изворотливым из скифских народов. Действительно, в своей дальнейшей истории, особенно в своих отношениях к Византии, они являются довольно ловкими политиками и даже своего рода дипломатами, – чем помимо храбрости и объясняются их первые успехи и завоевания. Источники только мимоходом упоминают о их столкновениях с антами. А именно Менандр рассказывает, что, когда авары начали своими набегами опустошать земли антов, последние отправили к ним одного из своих старшин, Мезамира, для выкупа пленных. Мезамир, человек тщеславный и речистый, начал вести переговоры высокомерным тоном. Тогда некто Котрагег, находившийся в союзе и дружбе с аварами, дал аварскому кагану такой совет: «Этот человек пользуется у своего племени большим значением и может вывести в поле столько людей, сколько захочет: надобно его убить, и тогда смело нападай на их земли». Авары послушались этого совета и, презрев обычаи, охраняющие особу посла, убили Мезамира. Действительно, с тех пор они еще свободнее опустошали земли своих соседей, брали большую добычу и уводили толпы пленных. Это известие Менандра бросает некоторый свет на отношения авар к южнорусским славянам в VI в. Упомянутый котрагег есть, конечно, то же, что котраг; а это слово, как известно, было одно из видовых названий болгарского племени: котраги или котригуры в то время обитали в Черноморье между Днепром и Дунаем. Под именем котрага тут разумеется, вероятно, один из князей или знатных людей этого племени. Упомянутый совет намекает на обычное явление, то есть на раздоры и усобицы славянских народов. Между болгарами и антами шла, очевидно, мелкая вражда из-за земель или из-за добычи и пленных (то есть рабов). Авары, конечно, ловко пользовались этой враждой для своих целей.

Относительно антов из византийских источников не видно, чтобы