Ветры Запада. Книга 1 - Андрей Стоев

— Понимаю, — вздохнул я.

Я действительно понимал, что требовать что-либо от них совершенно бесполезно. Всё сейчас решается в каких-то высоких кругах, и до тех пор, пока решение не будет принято, ни один чиновник даже и помыслить не посмеет отдать какое-то распоряжение насчёт нашего отъезда.

Мне тоже было о чём подумать. Этот случай очень наглядно показал, что обычные ратники в качестве охраны действуют недостаточно успешно. Они быстро отреагировали и практически моментально уничтожили нападавших, но если бы я сам не почувствовал некую неправильность и не отнёсся бы к этому чувству серьёзно, то покушение, скорее всего, оказалось бы успешным. Нужна бригада профессиональных телохранителей, которые могут разобраться с подобными вещами ещё на подходе, или хотя бы пораньше поднять тревогу.

Наконец, утром четвёртого дня меня известили, что, цитирую: для обсуждения происшедшего инцидента и сопутствующих вопросов свободного Кеннера Арди готов принять второй заместитель начальника управления транспорта, к коему означенному свободному надлежит прибыть к одиннадцати часам утра.

Самым первым моим желанием было приказать охране вышвырнуть посыльного вон. Какой-то мелкий чиновник предписывает мне прибыть к нему, да ещё и в форме, которую трудно назвать уважительной? Но я сдержал первый порыв и задумался — а с чего я взял, что это мелкий чиновник? До сих пор чиновники, которые действительно были мелкими, и даже совсем не мелкими, вроде окружного пристава, не брезговали являться ко мне сами. То, что название должности звучит для меня не очень солидно, ни о чём не говорит — я же совсем ничего не знаю о структуре власти Киевского княжества. Если судить по тому, что мне рассказывала Алина Тирина, то местная форма правления больше походит на бездарную клоунаду, или, быть может, на пародию. Однако с момента убийства Владимира Окаянного киевской демократии исполнилось уже тысяча семьсот лет, и никакая клоунада столько прожить бы не сумела. Год, два, может, даже пять лет, но уж никак не к двум тысячам. Впрочем, Алина прямо сказала, что это только внешняя сторона, и ей неизвестно, как киевская власть устроена внутри.

Одним словом, я не стал показывать характер и ровно в одиннадцать часов входил в просторный и очень дорого обставленный кабинет скромного второго заместителя начальника не особо значительного управления. Внешний вид этой дамы сразу напомнил мне кое-каких моих знакомых; я пригляделся, и многое сразу стало немного понятнее.

— Сиятельная, — я с уважением поклонился. — Моё имя Кеннер Арди.

— Садитесь, пожалуйста, господин Кеннер, — она слегка нахмурилась. — И не зовите меня сиятельной. Мы не новгородцы, и не любим такого обращения. И уж ни в коем случае не называем себя Высшими — мы находим такое самоназвание чрезмерно пафосным и никак не соответствующим нашему реальному положению. Возможно, для вас это будет новостью, но в мире есть огромное количество сущностей, которые гораздо выше ваших так называемых Высших.

— Для меня это не будет новостью, — заметил я, усаживаясь в довольно удобное кресло. — Мне доводилось встречаться с некоторыми такими сущностями. Но как мне в таком случае к вам обращаться?

— Доводилось встречаться? — она удивлённо подняла брови. — Неожиданно. Не хотите об этом рассказать? Нет? Понимаю вас, так что настаивать не буду. Меня зовут Славяна Лановая, обращаться ко мне следует «гражданка Славяна».

— Гражданка? — я обозначил интонацией лёгкое непонимание. — А как в таком случае у вас называют обычных подданных княжества? Тоже гражданами?

— Нет, обычных подданных у нас принято называть свободными. А ко мне положено обращаться именно так, поскольку я являюсь членом Общества озабоченных граждан.

От неожиданности я не смог удержать мимолётную улыбку, и Лановая поморщилась.

— Молодёжь, — осуждающе заметила она. — Все мысли у вас о спаривании.

Учитывая, что сама она выглядела, пожалуй, помоложе меня, не ей бы рассуждать о молодёжи и спаривании.

— Ни в коем случае, гражданка Славяна, — почтительно возразил я. — Моему браку — счастливому, замечу, — уже несколько лет, и вопросами спаривания я вовсе не оза…

Я осёкся, что её очень позабавило.

— Не озабочен, — с улыбкой закончила она мою фразу. — Ладно, признаю, что была к вам несправедлива, не вы же, в самом деле, извратили это слово. Дело в том, что наше общество возникло сразу после казни Окаянного, а в те времена язык был совсем другой. Мы время от времени немного исправляем название Общества — например, изначально мы назвались не гражданами, а ябедниками[23]. Гражданами мы стали называться меньше тысячи лет назад. Лет через сто-двести, может быть, перестанем быть и озабоченными. Но должна заметить, что меня удивляет то, что вы совершенно незнакомы с основами устройства нашего общества. Для доверенного советника князя Яромира это выглядит довольно неожиданным.

— Возможно, это потому, что я не доверенный советник князя Яромира, и никогда не имел дел с другими княжествами.

— Скажите это Воиславу Владимирскому, — с иронией заметила Славяна.

— Я имел дело лишь с его агентами в нашем княжестве, — поправил её я. — С самим Воиславом у меня была всего одна короткая встреча, и в будущем я предпочёл бы с ним вообще никак не пересекаться.

— Очень мудрое желание, — прокомментировала она.

— Я был бы вам очень признателен, гражданка Славяна, если бы вы немного просветили меня по поводу устройства княжества Киевского. Правильно ли я понимаю, что Общество объединяет всех тех, кого мы в Новгороде называем — вероятно, неправильно, — Высшими? И слово «гражданка» фактически является синонимом нашего слова «Высшая»?

— В целом это так, — подтвердила она. — Хотя и не совсем точно. Общество объединяет не всех.

— Не всех, или всех, кроме Осколков?

— Вы меня удивляете, — она пристально посмотрела на меня. — Не имеете представления о довольно известных вещах, пусть даже о них и не принято говорить, но при этом знаете вещи, которые вам, по идее, вообще знать не положено. Хотя, конечно, если вспомнить, кто ваша мать… Да, вы правы — в Общество входят все Владеющие выше девятого ранга кроме Осколков.

Раз уж она не против поговорить, то это хороший момент, чтобы выяснить кое-какие вещи, которые в будущем вполне могут мне пригодиться. Описание Алины Тириной совершенно очевидно было сильно неполным — уже один тот факт, что она никак не упомянула Общество, относил её рассказ в категорию баек для народа, не более того.