Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

возможности защищать свою промышленность от конкуренции несравненно более развитой немецкой промышленности, которая должна была стать особенно опасной после войны. Финляндская промышленность не могла бы выдержать такой конкуренции, и если бы договор действовал значительное время, то она должна была бы либо исчезнуть, либо быть поглощенной немецкими монополиями и фактически превратиться в немецкую.

В ст. 2 говорилось: «Подданные каждой договаривающейся стороны должны пользоваться на территории другой стороны такими же правами и льготами всякого рода в отношении торговли и остальных занятий, какие предоставляются или будут предоставлены гражданам этой страны. Они должны, подобно гражданам этой страны, иметь право приобретать, владеть и управлять движимой или недвижимой собственностью, а также располагать ею. Ни они лично, ни их земельная собственность, их доходы или их имущество не должны облагаться большими общими или местными налогами или сборами, чем имущество граждан этой страны». Эти формально равные возможности открывали дверь для полного экономического подчинения Финляндии Германией. Правда, согласно финляндским законам в правлениях акционерных обществ могло быть не больше 50% нефиннов. Однако белофинские представители тут же заявили о своей готовности отказаться от этого последнего препятствия, которое хоть в какой-то мере могло мешать немцам в подчинении финляндской экономики. В день подписания этих договоров белофинские представители направили германскому правительству ноту, в которой говорилось, что «финляндское правительство с возможной поспешностью представит финляндскому сейму закон, который даст возможность уравнять подданных Германии с жителями Финляндии и в этом отношении, и сделает все, что в его силах, чтобы добиться принятия и вступления в силу этого закона». В моменты наибольшей зависимости Финляндии-от России русские не имели в Финляндии таких прав, какие теперь получили немцы. В частности, русские не могли участвовать в банковских предприятиях, а их участие в промышленных предприятиях и их права там были ограничены финляндскими законами.

По ст. 4 стороны устанавливали друг для друга принцип наибольшего благоприятствования в отношении ввоза, вывоза, Транзита, пошлин, железнодорожных тарифов и прочих сборов. Однако ст. 6 лишала Финляндию этого наибольшего благоприятствования. В этой статье говорилось, что Финляндия не будет пользоваться льготами, которые Германия, возможно, предоставит Австро-Венгрии, или другой стране, или своим колониям, или колониям других стран, имеющих таможенный договор с Германией.

В ст. 9 предусматривалось, что торговцы, фабриканты и другие дельцы одной договаривающейся стороны, имеющие удостоверение о том, что они платят в своей стране все надлежащие налоги и сборы, могут лично или через своих агентов производить на территории другой договаривающейся стороны закупки всех товаров, насколько там это разрешено и гражданам собственной страны, не платя никаких особых сборов. Финляндским деловым кругам эта статья обещала мало корысти: в Германии, четвертый год ведущей войну с крайним напряжением всех сил, нельзя было закупить ни продовольствия, ни потребительских товаров, ни машин. Зато немцы имели гораздо больше возможностей для беспошлинных закупок в Финляндии леса, целлюлозы, некоторых продуктов. Можно сказать, что фактически и эта статья была выгодна только немцам.

Ст. 10 гласила: «Во время существования данного соглашения по отношению к Германии будут применяться финляндские таможенные тарифы по состоянию на 1 января 1914 г. В течение этого времени эти тарифы не могут быть ни повышены, ни распространены на те товары, которые на 1 января были свободны от пошлин. Однако финляндское правительство оставляет за собой право предписать, чтобы пошлина, выраженная в названном таможенном тарифе в финских марках, взималась либо золотом, либо, по выбору стороны, платящей пошлину, в бумагах по золотой стоимости». Финляндия должна была сделать одностороннюю уступку, восстановив и не имея права изменить в отношении одной только Германии низкие довоенные пошлины. Вдобавок нужно учесть, что во время войны стоимость финской марки упала, так что пошлины, выражавшиеся той же цифрой, что и в начале 1914 г., фактически были значительно ниже. По финляндским тарифам, существовавшим на 1 января 1914 г., зерно и мука были свободны от пошлин. Таким образом, нуждавшаяся в хлебе Финляндия не могла теперь воспрепятствовать беспошлинному вывозу хлеба в Германию.

Статьи 11 и 12 конкретизировали принцип «равных возможностей» в применении к железнодорожному и морскому транспорту и к ввозимым, вывозимым и транзитным грузам.

Ст. 16 гласила, что каждая сторона будет разрешать временный выезд своих подданных на территорию другой стороны для работы в сельском хозяйстве и на промышленных предприятиях и что представители организаций, которые будут основаны на территории одной стороны для вербовки таких рабочих, должны немедленно допускаться на территорию другой стороны и иметь право беспрепятственно осуществлять там свою деятельность. Эта статья нужна была только Германии, отражая ее заинтересованность в получении из Финляндии рабочей силы. Финляндия должна была стать для Германии и рынком рабочей силы.

Соглашение о торговле и мореплавании должно было действовать до заключения «окончательного договора», но во всяком случае срок его истекал не раньше 31 декабря 1920 г. Начиная с этого времени оно могло быть денонсировано с предупреждением не менее, чем за год. Таким образом, оно должно было действовать по меньшей мере до 31 декабря 1921 г.

Помимо этих договоров, 7 марта Германия предъявила белофинским представителям целый ряд секретных требований, которые были изложены в ноте за подписью заместителя статс-секретаря по иностранным делам фон Штумма. Белофинские представители немедленно приняли немецкие условия, засвидетельствовав это нотой.

Фактически это был тоже германо-финский договор, заключенный посредством обмена нотами. Заместитель начальника германского военно-морского штаба фон Белов в письме к германскому военному атташе в Стокгольме предупреждал, что «этот секретный договор ни при каких обстоятельствах не должен быть опубликован». Финляндская буржуазия тоже имела основания не желать его опубликования: он был лишним доказательством предательства ею национальных интересов.

В упомянутой ноте за подписью Штумма говорилось, что для того, чтобы Германия «не потерпела ущерба» из-за того, что она «восстановила внутренний порядок в Финляндии» (как будто Германия делала все это не ради собственной выгоды и уже «мирный договор» и соглашение о торговле и мореплавании не гарантировали ее от всякого подобия ущерба!), и чтобы воюющие против Германии страны не извлекли из этого выгоды, германское правительство должно подчеркнуть необходимость выполнения ряда его «пожеланий». Смысл этих «пожеланий» сводился к тому, что Финляндия должна была вести себя не как нейтральное государство, а как военный союзник Германии, не останавливаясь перед враждебными актами против стран, с которыми Германия вела войну. Так, п. 2 обязывал финляндское правительство интернировать находящиеся в Финляндии или могущие прибыть в Финляндию военно-морские силы держав, воюющих против Германии и ее союзников. П. 3 обязывал Финляндию помогать германским военно-морским силам, действующим в водах Финляндии. П. 7 требовал, чтобы Финляндия запретила