Лабиринты - Кристина Щукинская

Сон смешался с явью. Даже Андрей не смог вытеснить вьюгу, завывания ветра, кровь, расцветшую алой гвоздикой на рубашке Вадима. Слишком реально - всё, что было там; а здесь - не по-настоящему. Не верилось до конца в раскрытие секретов, в то, что застарелая рана, породившая сотню страхов, открылась так внезапно. Правда выскочила чертиком из табакерки. Выбила почву из-под ног. Привычный мир рассыпался пеплом. И теперь внутри образовалась пустота. Больше нечего прятать по тайникам - закоулкам памяти. Незачем делать безучастный вид, когда речь заходит о Вадиме.

Теперь вчерашний сон - явь; а реальность... Так сложно в нее поверить.

Поежившись, Ксения поправила шаль, потерла замерзшие руки, уселась на диван с ногами. Глядя на нее со стороны, можно было подумать - девочка-подросток в одиночестве переживает первые разочарования в любви. От сильной женщины, "Мраморной Дианы" не осталось и следа.

На экране телевизора сменился ряд картинок, прошла реклама. Появилась заставка, заиграл призывный мотив. Именно он стал символом передачи, заставляющей людей бросать дела, приникать лицами к бездушной технике, лишь бы узнать волнующие подробности из частной жизни знаменитых персон прошлого и настоящего.

Как бы Ксения не противопоставляла себя данному жанру, как бы не пыталась донести к зрителю информацию без скабрезности, однако она не вчера родилась, не один год была в масс-медиа, чтобы прекрасно осознавать: во все времена народ жаждал "хлеба и зрелищ". Рейтинги, успех, востребованность телеканалов зарождаются именно здесь, в таких студиях. Ее передачи, идеи - всего лишь "легкий десерт" для гурмана после основного "жирного блюда".

Женщина прибавила громкость. Стали слышны аплодисменты. Показавшаяся на экране Майя Самохина купалась в овациях. Рыжий цвет волос, стрижка-каре, яркий макияж, карминно-красные губы растянуты в притворной улыбке; белое платье обтягивает по-прежнему аппетитную фигуру холеной женщины. Телеведущая, светская львица, завсегдатай статей желтой прессы, ведущая корпоративов и свадеб. И кто сказал, что она может быть конкуренткой? Ксения криво усмехнулась. Какой же глупой ей теперь кажется вечная борьба с бывшей однокашницей, свидетельницей сумасшествия по имени "Вадим Метлицкий"! Как легко она тогда споткнулась и упала в омут синих глаз. Совсем не поняла, насколько явным было притяжение. Мелькали искры, воздух пах предгрозовым озоном. Вадим сразу ее выбрал, накинул сети, из которых не под силу выбраться даже самой прожженной кокетке. Майя быстренько смекнула, "поставила галочку", приберегла "на потом" информацию. А что она, Ксения? Так и не поняла очевидности тех взглядов.

- Ксеня! Ты же обещала!

- Я не заметила, как ты вошел, - женщина вяло улыбнулась мужу.

Андрей укоризненно посмотрел на жену.

- Отдай пульт. Давай к черту выключим эту дрянь! - он попытался протянуть руку, но Ксения вздрогнула, отпрянула в сторону.

- Нет. Я хочу это видеть. Не как заинтересованная сторона. Андрей, я хочу знать, как профессионал, журналист, в конце концов! Я хочу знать, как можно извратить то, что было. Я хочу видеть, какую чушь они будут пороть, на чем спекулировать, что искажать. Пожалуйста, позволь.

Андрей долго вглядывался в лицо жены: в глазах решимость, отсутствие слез, волнения. Сухой и выверенный прагматизм - верный признак упорства, несгибаемости, целеустремленности. Такой Ксюша была всегда, как только речь шла о работе. Еще в самом начале своей карьеры. Сейчас телеведущая даже дома, даже перед сном разрабатывала материал для эфира. С места не сдвинуть, не переубедить. Профессиональный раж задвинул на окраины разума все личные переживания.

- Андрюш, - рука Метлицкой легла на плечо мужа, - отключи эмоции. Не смотри на ситуацию, как ее участник. Ты профессионал, режиссер, сценарист. Смотри на всё как на пример непрофессионализма и нарушения этических норм. Так будет проще.

- Мазохистка, - проронил мужчина, вздыхая. Он присел на диван, притянул Ксению к себе, зарылся носом в ее волосы. - Ксюша, зачем ты себя изводишь? Зачем? - едва не простонал он.

- Привычка. Столько лет... Я сроднилась с болью. Не представляю себя без нее. Она делала меня живой. Всегда напоминала: я жива, а он - нет! Сегодня последний раунд. И всё. Слышишь, Андрей? Всё!

Судорожно всхлипнув, Ксения тут же заставила себя замолчать. Горло саднило. Из него рвались рыдания, разрывая на части, порождая желание скулить побитой собачонкой.

- Андрюшка, мой хороший, скоро мы освободимся. Слышишь? Мы освободимся от семейного проклятия. Ты, Вадик - вы всё, что есть у меня. Я сама выбрала, как жить, никто не заставлял. Это мой крест, моя ноша... А ты иди... Прости. Я чудовище. Ты не должен на это смотреть. Грязью будут поливать твоего отца, его память, его образ, примешают твою жену, пройдутся бетонным катком презрения и осуждения по самому дорогому...

- Я с тобой. Так было всегда и будет. Без вопросов, просьб. Сам выбрал себе жену, - Андрей глухо пробормотал, целуя темно-рыжие, растрепавшиеся волосы. - Я с тобой до конца.

Ксения привычно прикрыла глаза, позволяя памяти устроить танец на углях босыми ногами; боль пронзила сердце иглой. Снова дождливый день. Ливень полосует улицы. Резкий звук дверного звонка вырывает из объятий апатии. На пороге стоит красивый мальчик, держит в руках букетик подвявших цветов. С его волос капает вода. Он счастливо улыбается. Еще бы! Подвиг для прекрасной дамы!

В стенах этой квартиры их жизни разделились на "до" и "после". Ксения просила благословения у Вадима, появившегося на миг призраком в темном углу. Вместо него молодой парень с глазами цвета лазури просит ее быть женой, пустить в мир, где властвовал лишь один мужчина - его отец. Андрей не знал ни о чем, он придумал себе любовь, как только может мальчишка в девятнадцать лет ощутить доселе неизведанные чувства... А Ксюша... Она не смогла отказать, теша себя иллюзией - Вадим будет смотреть на нее теперь глазами цвета неба вместо насыщенного синего индиго.

- Спасибо. За всё спасибо. Позже поговорим, когда будем по-настоящему готовы. Фантазии товарищей с РТВ добавит нам тем для размышлений.

Слабо улыбнувшись, Ксения провела рукой по щеке Андрея, высвободилась из объятий. Удобно устроившись на диване, она принялась разглядывать изображение в телевизоре. В какой-то момент ей показалось: она находится не у себя дома. Она не зритель - сценарист безумного шоу. Это она набирает текст, герои оживают под ее рукой; она вкладывает в их уста слова, заставляет играть роли.