Темные тайны - Джинни Майерс Сэйн

шторма стоит, какого я прежде не слышала в своей жизни. Я чувствую, как дрожат стены. Рев дождя оглушителен. Я затыкаю уши. Твержу себе, что самое худшее уже позади. Хотя знаю, что это ложь.

Я закрываю глаза и размышляю о Зейле. Об его электрических прикосновениях. О том, какие ощущения он во мне вызывает. О том, как Зейл обещал, что будет здесь, если мне понадобится.

Раздается еще один звук раскалывающегося дерева. Я свечу фонариком на окно. Ураган рвет фанеру и отдирает ее от стекла. Резкий треск – и ветер уносит фанеру, а я вскрикиваю.

Неожиданно за окном в темноте возникает лицо. И я понимаю, что это не ураган сорвал фанеру. Это сделал Харт.

Я отскакиваю в угол, а Харт разбивает окно и забирается внутрь. Занавески, которые Лапочка сшила для меня, трепыхаются за окном, а маленькая коллекция Ринн оказывается раскиданной. Канцелярские скрепки разлетаются. Крышки от бутылок катятся по полу. И Харт не останавливается, чтобы пересчитать их.

Но он пришел не по мою душу, он не съедает меня живьем. Кровь течет с его рук, которые он порезал о стекло.

– Я любил ее, Грей! – кричит он. Харт повторяет это снова и снова, пока слова не превращаются в сдавленные рыдания. – Я любил ее! Господи. Я сильно любил ее!

Ураган проник вслед за ним в комнату, но мне каким-то образом удается обрести голос.

– Я тоже ее любила! Но я ее не убивала!

– Мы не думали, что так случится. – Харт весь покрыт кровью, дождем и слезами. – И мы не могли никому рассказать. Как бы они отреагировали? Что бы сказал Лео? И моя мама? И Кейс? Сера и Ева?

Летние Дети.

– Вот почему все изменилось прошлым летом. Элора боялась, что ты узнаешь про нас. Увидишь, ведь она ничего не могла от тебя утаить.

Теперь стал понятен разрыв между Элорой и мной прошлым летом. Ее отдаление от меня. Я это чувствовала, но не могла понять, что это. Почему я не копнула глубже? Не попыталась выяснить, что в действительности происходит?

– Я бы все для нее сделала! – кричу я. – И для тебя тоже! Вы могли бы мне объяснить! – Но даже когда эти слова слетают с моих губ, я толком не знаю, правдивы ли они.

Харт качает головой.

– Мы не могли никому сказать! В любом случае, мы могли рассчитывать только на секрет между нами. Секрет, который принадлежит только нам двоим. – Он молотит кулаками по полу моей спальни. – И это было уже кое-что! Этого было довольно, чтобы сделать все остальное терпимым.

– Тогда почему? Почему ты ее убил? Если так сильно любил?

Харт отшатывается, словно я швырнула в него бейсбольной битой.

– Говорю тебе, Грей, я ее не убивал! – Он по-прежнему стоит на коленях на полу. – Мы встретились в ту ночь на причале, пока остальные занимались поисками. Такой был план с самого начала – свалить к чертям из Ла-Кашетта. Мы задумали это еще за несколько месяцев. Потому что слова, которые ты сказала Элоре в конце лета, ее напугали. Твои слова, что Элора умрет здесь.

Это тяжелый удар – вновь услышать те ужасные слова, что я произнесла вслух.

– И нам надо было что-то решать. Элора была сама не своя после твоего отъезда. После того, как ей пришлось расстаться с тобой, но когда позднее я предложил уехать, она обрадовалась. – Голос Харта дрожит. – Элора была счастлива, Грей. – Я вспоминаю, что говорил Зейл. О том, что ей больше не нужна была река. Интересно, не по этой ли причине? Не потому ли, что Элора наконец увидела свет в конце тоннеля? – Вот почему она улизнула. Мы собрались вместе убежать в ту ночь.

– Тогда что же случилось, черт побери? – требовательно спрашиваю я. – Почему Элора оказалась мертвой?

– Я сдрейфил, понимал, что не смогу уехать. И Элора обозвала меня трусом. – Он поднимает голову. – Точь-в-точь, как ты.

– Зачем было ее убивать?

– Я не убивал! Послушай ты меня! – Харт дрожит всем телом. – Мы поругались, очень сильно. Я угрожал Элоре, кажется, напугал ее до полусмерти. Был такой взвинченный. Понимаешь?

Я опять слышу скрип и стон крыши. Словно дерево, как и я, больше не может этого выносить.

– По большому счету, я был просто зол на себя за то, что я такой трус. Мне не хватало смелости, чтобы уехать, но я знал, что Элора уедет в любом случае. Рано или поздно. А мне была нестерпима мысль, что я останусь здесь без нее. Как я без Элоры?

– А мы все как без Элоры? – Я задыхаюсь от ярости. – Ты забрал ее у нас! Лишь бы не дать ей уехать!

– Нет! Грей! Пожалуйста! – Харт садится и смотрит на меня снизу вверх. – Элора распсиховалась. Попыталась вырваться от меня и споткнулась. Ноги заплелись, и она упала. Поэтому я схватил ее за руку и дернул вверх. Я не хотел причинить ей вред. Но, Боже, я был злой и испуганный, потерял над собой контроль. А Элора так на меня смотрела…

Я вздрагиваю, вспомнив полный ужаса шепот Ринн.

Я видела, как тот ругару схватил ее за руку и широко разинул пасть, будто собирался сожрать. У него было полно острых зубов.

– И тут я ее оставил! – продолжает Харт. – Я знал, что мне придется! Я ушел. Оставил Элору там, стоять на причале. И она была жива! Злая, это верно. Но целая и невредимая. Клянусь!

Я уже не понимаю, чему верить.

Я не могу отличить правду от лжи.

Но зачем лгать перед концом света?

– Я пошел домой. И пытался сообразить, что делать дальше. Стал ходить взад-вперед. Немного успокоился. И минут через пятнадцать вернулся обратно. Я хотел попросить прощения! Не просто прощения! Хотел сказать, что я поеду. У нас все получится. Что я люблю Элору. И на все остальное мне плевать! Что я не хочу оставаться здесь и превратиться в своего папашу!

Неожиданно дождь прекращается. Это похоже на волшебство. И ветер стихает. За разбитым окном вдруг воцаряется мертвая тишина. И мертвая тишина в моей комнате.

Я слышу хруст разбитого стекла под коленями Харта.

– И вот, я нахожу ее на пристани с раздробленным черепом, вместо лица – месиво. Ты бы Элору не узнала. – Я приваливаюсь спиной к стене и оседаю на пол. – Кто-то ударил ее одной из тех якорных цепей, кровь была повсюду. – Я стараюсь не представлять эту картину. – И Элора была мертва, Грейси. Она уже была мертва.

Я не могу находиться с Хартом в одной комнате.